«Вашей жены». Гордон почувствовал странное успокоение от этих двух слов. Похоже, у него уже появилось нежное чувство к ангелу, на котором он женат.

— Но ведь Ладлоу — ваш брат, — возвращаясь за сумкой с клюшками, заметил Гордон. — Почему же вы хотите помочь мне?

— Я желаю счастья всем участникам этой игры судьбы, — пояснила графиня. — А мой брат не будет счастлив с женщиной, предназначенной другому.

— Значит, вы думаете, что Роберта любит меня?

— Ответ на этот вопрос скрыт в тайниках ее души.

— Каким образом женщина может приобрести такую мудрость всего в двадцать девять лет? — спросил Гордон, шагая рядом с ней по лужайке к дому.

— Точно так же, как и мужчина.

— То есть?

Леди Келли многозначительно улыбнулась ему.

— Или мудрость есть у вас от рождения, милорд, или вы привыкаете обходиться без нее…


«Привлекательная женщина… стервозная ведьма…» Стоя у окна своей спальни, Роберта вспоминала слова Гордона, брошенные им накануне вечером.

Ее подавленное настроение составляло разительный контраст с изумительно ясным днем, солнцем, сверкающим высоко в ярко-синем небе, и звенящими голосами ее пяти маленьких кузин, весело играющих в жмурки во дворе. Она смотрела на девочек, но на самом деле не видела их, думая лишь о своем так называемом муже.

По личному опыту она знала, что гнев иногда скрывает раненое сердце. Ее отказ взять подаренные им перчатки глубоко уязвил чувства Гордона. А он скорее всего и не намеревался обидеть ее.

Неужели те насмешки, что пришлось ей претерпеть в детстве, сделали ее чрезмерно чувствительной и исказили понимание истинного побуждения Гордона? И не было ли это еще одним доказательством того, что она не будет счастлива, живя с ним в Хайленде? Ничто не могло стереть тех тяжелых обид, полученных в детстве от невежественных, суеверных людей.

Она должна извиниться перед ним за свое грубое поведение и спросить у него прямо, зачем он эти перчатки ей подарил. Вот это будет по-взрослому.

Отвернувшись от окна, Роберта вспомнила еще одно. Когда ее мать хотела помириться с отцом, то надевала самое красивое платье с самым смелым декольте. Если она хочет добиться прощения от Гордона, то должна выглядеть необыкновенно хорошо.

Надев розовое шелковое платье с глубоким вырезом и подходящие по цвету туфли, она достала из футляра свое заветное ожерелье. Если рубин станет темно-красным, как голубиная кровь, она тут же убежит в свою комнату.

Тревожная мысль, пришедшая ей на лестнице, когда она уже спускалась в вестибюль, заставила Роберту замедлить шаги. Если Гордон не прислал слугу, чтобы разбудить ее для утренней прогулки верхом, значит, он все еще сердит на нее. Или ему просто наскучило ее общество? Она надеялась, что это так. Так было бы легче получить разрешение на развод. Единственное, что страшило ее, так это взгляд его проницательных серых глаз, которые, казалось, читали в глубине ее души.

Войдя в большой зал, Роберта увидела, что он почти пуст. Несколько слуг накрывали стол к обеду, а ее тетка сидела в кресле возле камина.

— Что вы делаете? — спросила Роберта.

— Читаю, — ответила графиня, показав на книгу.

Это удивило Роберту.

— Может, мне прийти позднее?

— Нет. Я рада, что ты оторвала меня, — призналась леди Келли, откладывая книгу в сторону. — Это «Жития святых». Такие книги на меня наводят скуку.

— На меня тоже, — согласилась Роберта и потом спросила словно бы мимоходом: — Вы не знаете, где сейчас Гордон?

— Лорд Кэмпбел уехал с поручением твоего дяди.

— Вот как. — Роберте не удалось скрыть разочарования, прозвучавшего в голосе. Все ее приготовления оказались напрасными: его даже не было дома.

— А ты сегодня выглядишь особенно хорошенькой, — сделала ей комплимент тетка.

— Спасибо, тетя Келли. — Роберта вспыхнула, как ребенок, застигнутый за кражей марципана. — Я подумала, что, если принарядиться, это поднимет мое настроение после вчерашнего фиаско. Увидите Гордона, скажите ему, что я хотела бы поговорить с ним.

— Разумеется, дорогая, — кивнула леди Келли.

Роберта провела весь день, наблюдая за кузинами, играющими в саду, и ожидая, когда появится Гордон, но он так и не показался на своей излюбленной площадке для гольфа. Когда же он не пришел и на ужин, она не могла дольше терпеть.

— Где же Гордон? — спросила она у тетки, когда вся семья уселась за столом.

— Поехал с поручением твоего дяди, — повторила леди Келли. — Я же говорила тебе сегодня утром.

— Господи, но это было два часа назад. Теперь он должен был бы вернуться, — сказала Роберта, начиная тревожиться. — Не случилось ли чего…

— Кэмпбел повез несколько финансовых отчетов для королевы в Хэмптон-Корт, — вмешался дядя Ричард.

— Вы имеете в виду, что он отправился ко двору и ничего мне не сказал? — удивленно спросила девушка.

— А разве маркиз нуждается в твоем разрешении, чтобы уехать? — поинтересовался дядя.

— Нет, но разве вы не могли бы передать эти отчеты с Генри?

Граф нахмурил брови, как делала всегда и ее мать, когда начинала сердиться.

— Я что, обязан объяснять тебе свои действия? — спросил он холодным тоном.

Роберта опустила глаза:

— Извините, дядя Ричард, я не хотела проявить непочтительность.

— Твой дядя забыл отдать эти отчеты Генри, — вмешалась леди Келли. — Старея, люди становятся забывчивыми, как ты знаешь.

— Благодарю, — сухо сказал граф.

Леди Келли повернулась к мужу и поддразнила его:

— Ну, ведь ты намного старше, чем был одиннадцать лет назад.

— Так же, как и ты.

— Верно, но ты всегда будешь старше, чем я.

Граф Ричард с усмешкой взглянул на свою жену.

— Но я не так уж и стар, чтобы…

— Нет, конечно, нет, — прервала его леди Келли, обращая к нему откровенно обольстительную улыбку. — Для этого ты никогда не будешь слишком стар.

Роберта увидела, как они обменялись горячими взглядами. После одиннадцати лет супружества, родив шестерых дочерей, граф и графиня, несомненно, любили друг друга.

Будет ли когда-нибудь в ее жизни такая же любовь? — спросила себя Роберта. Нет, наверное, не будет. Чудесные вещи происходят с красивыми людьми. Ее же «дьявольский цветок» обрекает на вечные несчастья.

Взяв себя в руки, она заставила себя мысленно встряхнуться. Ничего, она будет наслаждаться сегодня свободным вечером, первым таким вечером за всю неделю. А завтра Рождество, и маркиз непременно вернется.

Но Рождество пришло и прошло, а Гордон так и не появился. Роберта изображала на лице улыбку и ни с кем не заговаривала о нем, но временами раздражение и сердечная боль странным образом смешивались в ее груди. У нее были так называемый муж и так называемый возлюбленный — и оба они покинули ее на Рождество.

Следующие четыре дня тянулись мучительно долго. Каждое утро Роберта просыпалась поздно и весь день проводила с кузинами в саду. А каждый вечер сидела, скучая, в большом зале перед камином и спрашивала себя, что Гордон сейчас делает и с кем он сейчас.

Потом в памяти возникал Генри Талбот. И тогда она мысленно оправдывалась, чувствуя себя виноватой, что так долго не вспоминала о нем.

На пятое утро Роберта тоже проснулась поздно. Выглянув в окно, она увидела, как дядина

барка пришвартовывается к причалу. При виде этого с души ее свалилась тяжесть — так полуденное солнце разгоняет утренний туман с Темзы. И неожиданно она поняла, до чего же рада тому, что Гордон вернулся.

— Ну это и понятно, — сказала себе Роберта. Разумеется, она довольна, что он наконец вернулся. Разве не он развлекал ее постоянно, пока Генри был занят при дворе? Но скоро Генри выполнит поручения королевы, а Гордон уедет обратно в Шотландию. И тогда она сможет наконец устроить свое счастье здесь, в Англии.

Хоть Роберта и повторяла себе все время, что Гордон ее не интересует, в то утро она особенно долго возилась со своим туалетом. Она надела свое любимое платье, изумрудно-зеленое, шелковое, и такого же цвета атласные туфельки. Не надеть ли к тому же и пару перчаток, из тех, что он подарил ей? Нет, не стоит. Он тут же решит, что она придает большое значение его приезду, и вообразит невесть что.

Роберта заторопилась вниз по лестнице, спеша увидеть поскорее Гордона, но перед входом в зал намеренно замедлила шаги. Перед камином, окруженная своими дочерьми, сидела леди Келли. Больше там никого не было, за исключением миссис Эшмол, которая, взяв спящую малютку Хоуп из рук матери, понесла ее из зала.

— Доброе утро, — сказала графиня, заметив ее с другого конца зала. — Или, может, лучше сказать «добрый день»?

— Всем добрый день, — поздоровалась в ответ Роберта.

— Добрый день, кузина Роберта, — дружным хором отозвались пятеро девочек.

— Я видела у пристани причалившую барку, — заметила Роберта, пытаясь — но безуспешно — скрыть волнение, сквозившее в ее голосе. — Значит, у нас есть компания?

— Сегодня утром лорд Кэмпбел вернулся из Хэмптон-Корта, — сказала леди Келли. — И тут же пошел спать. Бедняга признался, что все эти дни спал не больше пяти часов.

— Понятно. — Волна ревности захлестнула Роберту, и прежняя тяжесть снова вернулась на сердце. Ее муженек пировал при дворе Тюдоров с красавицами, у которых не было на теле дьявольской отметины.

— Хочешь поиграть с нами в саду? — спросила ее Блис.

Роберта отрицательно покачала головой:

— Нет, может быть, попозже.

— Только не кричите, — предупредила их леди Келли, поднимаясь, чтобы уйти. — Я не хочу, чтобы вы разбудили маркиза.

Роберта уселась в теткино кресло, сложила руки на коленях и стала ждать, когда проснется Гордон. Он так и не появился, и вся вторая половина дня тянулась для нее дольше, чем все предшествующие четыре, взятые вместе!

Когда пришло время ужина, Роберта уже глаз не сводила с входной двери. Эти четыре дня ожидания да еще сегодняшний томительный день вконец расстроили ей нервы. Спрятав руки на коленях, она яростно терла большим пальцем «дьявольский цветок». Конечно же, Гордон присоединится к ним за ужином. Мужчине ведь нужно поесть, не так ли?