Дальнейшие сборы, перетаскивание чемоданов в минивен, последняя проверка забытых мелочей развеяли остатки сентиментальности, и только в машине установилась тишина. Все молчали. Темнота вокруг погрузила салон в состояние полудрёмы и умиротворения. В этот раз Мэтт не выбирал туристические маршруты для проезда. Это время уже прошло. Сейчас он вёл минивен по полупустым улицам, не заботясь о виде из окон. Спокойная атмосфера будто пропитала всё вокруг, и Мэтт наверняка тоже это чувствовал. Примерно на полпути мама пересела на соседнее с Ритой кресло, притянула её к себе и уложила её голову на своё плечо. И остаток дороги гладила по волосам. Рита не сопротивлялась. Если еще вчера это выглядело бы чем-то чужеродным, то после утренней сцены в спальне не удивляло уже ничего.


Посадка завершилась, «рукав» начал складываться. Сейчас огромная махина начнёт отъезжать.

Рита замерла возле окна, сцепив руки за спиной. Вот и всё. Хватит здесь стоять, время на парковке стоит, как крыло самолёта, однако она уже пять минут не могла себя заставить отойти от стекла и отвести взгляд от красной эмблемы «Эйр Индиа» на белом борту. В груди всё больше разрастался ком, подбирался к горлу и перекрывал воздух.

Они влетели в здание пятого терминала Хитроу за пять минут до конца регистрации на рейс. Мэтт всё-таки не смог избежать заторов на дороге, и они простояли в двух из них. Пусть недолго, но всё-таки. Стоило выехать раньше, стоило. Но все ведь всегда надеются на лучшее. Через зал пришлось бежать, расталкивая толпу, как в самых некачественных мелодрамах, и очень скоро родителей увели на посадку. Инвалидов нужно усаживать по особому сценарию.

Так что на сентиментальные прощания времени не осталось.

Может быть оно и к лучшему. Мама не успела снова расплакаться, папа не начал хмуриться и раздражаться. Да и как бонус всех удерживало ожидание скорой встречи.

— Рития обещала скоро прилететь, Виджу, — проговорила мама перед уходом на посадку, успокаивая, скорее, саму себя.

— Да? — вскинул брови отец.

— Да, — взгляд матери переместился на Риту. — Ты обещала, я запомнила.

И почему она в это не верит? Рита закатила глаза.

— Я приеду, сказала же. Мне нужен отпуск, море и солнце.

На самом деле, могла бы улететь вместе с ними сегодня же, если бы знала обо всём заранее. Там, в тысячах миль от Лондона, было бы проще не думать о новой несостоявшейся любви. Там тепло, можно носить лёгкую одежду, ходить босиком и постараться забыть человека, который сейчас терпеливо стоит за спиной.

Самолёт за стеклом начал медленно двигаться, а место на парковке всё еще стоит, как его крыло. Пора заканчивать. Рита разомкнула руки, спрятала в карманы пальто и нащупала в одном из них плотный свёрток. Зарплата парня, которого она наняла на неделю, чтобы он побыл её другом. Слово «буфер» сюда больше не подходит. Мэтт перевыполнил план.

Сзади раздалось тихое шарканье ног, на плечо легла ладонь. Устал ждать, очевидно.

— Уже скучаешь? — прозвучало как-то совсем близко к уху.

Тело прострелило то самое будоражащее чувство, возникающее каждый раз от мягкого голоса. Рита попыталась его проигнорировать.

— Нет, не то чтобы, — она не стала оборачиваться. Опустила взгляд на карманы, сжала свёрток.

Ком в груди вырос еще в два раза.

— Это скорее… не знаю… тёплая тоска, если такая бывает, — она мягко улыбнулась расплывчатому отражению Мэтта в стекле. — Тоска, но и радость, что неделя прошла вот так. Многое прояснилось. Дальше, наверное, будет только лучше.

По крайней мере в этой сфере жизни наступает какой-то порядок. И в рабочей тоже. Вообще жаловаться не на что. Личной жизни не было и раньше, так что какая разница?

Мэтт за её спиной негромко хмыкнул.

— Я в этом не сомневаюсь, — рука на плече сделала поглаживающий жест. — Говорил же, они неплохие люди, и ты им очень дорога.

И он был прав. Видел со стороны то, чего не видела она.

— Да, наверное, — Рита вяло пожала плечами. — Но всё прошло хорошо во многом благодаря тебе.

— Брось. Я ни при чём.

— Хах… — выронила она. — Не прибедняйся.

Самолёт за это время уехал совсем далеко и вот-вот должен был пойти на взлёт. Пора. Хватит держать человека в подвешенном состоянии. У него уставший вид, он скорее всего так и не спал этой ночью. Как бы ни было приятно чувствовать тяжесть его руки на плече, близость тела за спиной, ощущать кожей тепло его кожи рядом, пора его отпустить. Чем дольше тянуть пытку, тем она больнее, это хорошо известный факт. Казнь через отрубание головы не так болезненна, как через четвертование… Или что там еще существовало?

Рита закрыла глаза, сделала резкий вдох, сердце бешено замолотило в грудной клетке, отдаваясь в ушах. Когда-то давно, когда Майрон сказал ей, что они не пара, оно билось точно так же. И тогда она просто улыбнулась и сказала: «Конечно. Я тоже так думаю».

Сегодня она — Майрон.

И если не уйти отсюда сейчас, её стошнит.

Она открыла глаза, выдернула свёрток из кармана и круто развернулась. Чуть не врезалась в широкую грудь в расстёгнутом бомбере, уловила запах геля для душа. Ком в горле почти перекрыл кислород.

— В общем… вот, — Рита сделала шаг назад, увеличивая расстояние, и подняла руку со свёртком.

Светлые брови непонимающе сдвинулись и между ними залегла складка. Тени усталости на лице стали будто глубже.

— Что это? — сухо выронил Мэтт.

Почему всё нужно объяснять? Почему нельзя просто сбежать без объяснений? Рита настойчиво вытянула руку.

— Твои деньги за неделю, — рука пости врезалась в грудь, но так и осталась на весу. — Шестьсот фунтов, как договаривались.

Мэтт как-то вдруг застыл.

— Шестьсот фунтов?

Недоволен?

— Прости, что наличкой: решила, так будет проще, — продолжила она.

Голос пока еще не сдал. Хоть бы не сдал! Лазурный взгляд застыл на денежной пачке, Мэтт не пошевелился. Он, как обычно, не облегчает задачу. Что ж…

— Была рада снова с тобой поработать. Спасибо за всё, — Рита растянула губы в улыбке, взяла его руку, насильно вложила деньги в ладонь и согнула пальцы. — Ты очень помог и без тебя я бы точно не справилась. Ты, наверное, лучший человек из всех, кого я встречала, и надеюсь, на новой работе у тебя всё будет хорошо, — она запнулась и заглянула в его глаза.

То есть попыталась заглянуть. Он опустил взгляд на свой кулак и неотрывно смотрел на него. Брови выгнулись, губы сжались в тонкую линию. И ни звука. Что ж. Значит они расстанутся вот так. Рита отступила в сторону и обогнула неподвижную статую.

— Удачи, Мэтт, — бросила она на ходу.

Всё. Бежать, надо бежать. Она стремительно влетела в толпу аэропорта, просочилась боком между двух нервных женщин и еще больше ускорила шаг. Могла бы и правда побежать, но это выглядело бы уж слишком драматично. Хватит на сегодня драмы. И неважно, что руки уже мелко дрожат в карманах, а ком в груди так сильно перекрыл все внутри, что вдыхать приходится короткими рывками.

Это пройдёт. Или не пройдёт, но жить с сердцем, обмотанным леской, давно стало привычкой.


Взгляд прилип к пачке денег в кулаке. Мэтт ошарашенно моргнул. Потом еще раз. Разжал кулак и снова сжал. Разноцветные бумажки жалобно хрустнули. Звук настоящий, значит, не показалось. В груди разорвался снаряд, обломки пробили ребра, легкие и долетели до горла. Мэтт тяжело схватил ртом воздух так, будто минуту не дышал.

Она не шутила тогда, стоя возле окна между этажами. Он пропустил мимо ушей момент с оплатой, но… она говорила серьезно. Она не забыла. Сняла кучу бумажек с карты и в самом деле только что всучила ему с пожеланием всего наилучшего.

Ну что за идиотка!

Закомплексованная, забитая дурочка в костюме бронепоезда!

Мэтт сильно сжал челюсть. Рывком сунул деньги в карман, круто развернулся на пятках и взъерошил волосы. Ярость поднялась из глубины души и затопила всё от кончиков пальцев ног до макушки головы. Бешено забилась пульсом на висках. Взгляд безумно заметался по толпе. Люди, люди, люди. Чемоданы, тележки, снова люди…

Ну и где она, чёрт ее дери?!

«Была рада снова с тобой поработать». «Удачи, Мэтт».

Самая настоящая дура!

Воздух снова рывком ворвался в лёгкие, вышел тяжело, как у астматика. Мэтт сорвался с места и быстро двинулся к выходу из терминала, не выбирая дороги. Боже, когда он успел так испортить карму, что ему достался такой сложный случай? Или это, наоборот, в нагрузку к работе? Типа: «Эй, чувак, ты спасатель от Бога, на тебе подружку в панцире, выковыривай. Только ногти не пообдери, она упрямая. И броню надень, может с локтя под дых заехать».

Люди сами начали расступаться перед бешено летящей на них ракетой. Пацан с кошачьей переноской обнял свою ношу и попятился за ряд кресел, болтающая по телефону бабуля с розовым чемоданом пискнула и отбежала на два фута. Бешенство. Это именно бешенство. Тихое, но вырывающее нервы с корнями. Лучше бы Рите спрятаться в минивене и закрыться изнутри, пока буря не пройдёт, иначе мало ли что…

«Прости, что наличкой: решила, так будет проще».

Мать её!

Но нужно мыслить адекватно. Вдохнуть и выдохнуть. Она ведь говорила о деньгах, не её беда, что Мэтт не слушал. Он снова сжал челюсть и кулаки. Вдох и выдох, вдох и выдох. Вышло недоразумение, бывает… Но нет, не бывает. Так везет только избранным. Мэтт дошел до дверей, вышел на улицу и тут же втянул голову в плечи. Запахнул на себе куртку и, не останавливаясь, двинулся к машине.

Вообще-то Рита убежала на удивление быстро. За такое время можно было бы догнать её где-то в дверях или на середине парковки, но Мэтт шёл вперед, а белого пальто не наблюдалось. Могла бы и тормознуть хоть где-то. Врезаться в чей-то чемодан или что-то в этом роде. Но у её длинных ног хорошо поставленный шаг, конечно же. Она даже на шпильках в четыре дюйма бегает, как спринтер, что уж говорить о ботинках на низкой подошве?