Хельга Петерсон

Обними

ЧАСТЬ I

ПРОЛОГ

Что она наделала?

Что она, чёрт возьми, наделала?

Выместила эмоции, вот что. Всё, что накопилось: ярость, обиду, невыраженную боль.

Крышу сорвало, и теперь, когда она кое-как вернулась на место, нужно что-то с этим делать.

Рита повернула голову на подушке, бросила взгляд на мужчину, лежащего рядом. Он уронил руку на лицо, накрыв глаза сгибом локтя. Спокойный, неподвижный… Кажется, отключился. Или делает вид? Дыхание выровнялось, широкая грудь уже перестала ходить вверх и вниз, как поршень. На шее, чуть ниже уха, багровым пятном обозначился засос и след от зубов.

Господи… Дикарка…

Не зря с нею никто не связывается. Мужчины не в состоянии выдерживать её повадки слишком долго.

Рита неслышно вздохнула. Приподнялась на локтях, свесила ноги с кровати, медленно села. Тёмные длинные волосы растрепались и завесили голую спину плотным покрывалом. Надо как-то выпутываться из того, что успела натворить. Вернуть себе непрошибаемый вид и закончить со всем этим… Очень сложно вернуть себе непрошибаемый вид, сидя обнажённой в полумраке спальни…

Рита склонилась, нащупала на полу шёлковый халат.

— Тебе пора, — решительно проговорила она.

Воцарилась какая-то гнетущая тишина. Реакция последовала не сразу.

— Прости, что? — пронеслось по комнате.

Это так сложно? Нельзя уйти и не начинать ковырять царапину до язвы? Пальцы подцепили ткань на полу, подняли тряпку.

— Тебе пора, — повторила Рита.

За спиной послышался шорох. По комнате прокатился тяжелый вздох.

— Ты ненормальная.

— Спасибо, — она замахнулась, продела руки в рукава халата, и черный шелк мгновенно остудил кожу. — А ты хотел бы задержаться? — она обернулась через плечо, полоснула взглядом по стройному атлетическому торсу.

Сильная рука соскользнула, открывая скульптурно вылепленное лицо с острыми скулами. Голубые глаза уставились в лицо Риты спокойным, даже немного уставшим взглядом.

— Нет.

Ну конечно нет. Реакция нормального человека.

Он рывком сел, повернулся, косые мышцы пресса красиво напряглись. Рывком подобрал с пола футболку, и теперь уже показались косые мышцы спины. Двумя рывками продел руки в рукава, и рельефное тело скрылось под тканью. Рита отвернулась. Встала, запахнула халат и вышла из комнаты. Незачем смотреть, как он одевается. Незачем делать ситуацию еще более неловкой, чем она есть.

Она прошла в кухню, щёлкнула кнопкой чайника, насыпала в чашку две ложки травяного чая. Успокаивающего. Сейчас нужно успокоиться. Ничего страшного не произошло, а с уходом мужчины всё закончится. Жизнь продолжится, будто он никогда в ней не появлялся. Травяной чай с этим поможет.

В квартире послышались мягкие шаги. Приблизились к выходу, остановились там. Какой быстрый. На одевание ушло полминуты. Хотя, это ведь его профессия — скорость. Годы тренировки? Профдеформация? Рита отбросила ложку в банку, крутанулась на пятках и двинулась к выходу. На ходу вытащила волосы из-под халата и, скрутив в жгут, перебросила через плечо.

Что бы ни случилось, отпустить его просто так будет как-то… невежливо?

Он сидел на корточках у двери и завязывал шнурки на ботинках. Услышав шаги, вскинул светлую голову, голубые глаза без утайки осмотрели голые ноги Риты, вверх к краю халата, к узлу пояса, к распахнутому вороту.

По телу прошла мелкая дрожь. Будто кто-то провёл кончиком пальцев по позвоночнику. Рита скрестила руки на груди. Шнурок завязался в бант, и он резко поднялся, спрятав руки в карманы куртки-бомбера. Готов на выход. Как десантник.

— Я так понимаю, вопрос оплаты решен? — вскинула брови Рита.

— Ага.

— Отлично.

— Что ж, — он забросил руку за голову и взъерошил русые волосы. — Работать с тобой было… э-эм… интересно.

— Неужели?

Он негромко хмыкнул.

— Ты была моим самым неприхотливым клиентом.

Неприхотливым? Это можно так назвать?

— Забавно… — она машинально намотала на палец прядь волос.

— У меня еще час оплачен. Не хочешь поговорить о том, что это такое сейчас было?

В халате вдруг стало ужасно холодно. Под пристальным взглядом Рита плотнее запахнула полы, скрестила ноги, едва прикрытые шелком.

— А что было? — вопрос прозвучал достаточно безразлично.

Он закусил нижнюю губу и несколько раз задумчиво кивнул.

— Понятно. Это не моё дело, да?

— Точно. Не твоё, — она вяло повела плечом. — Ну… Пока. Было приятно познакомиться.

Более недвусмысленно выставить за дверь нельзя. Он это понял. Невесело хохотнул, отступил назад. Надавил на ручку и толкнул дверь.

— Всего доброго, мисс Шетти, — пролетело по квартире вместе со сквозняком. — Советую в другой раз надираться в одиночку. Чтобы снова не сделать какую-нибудь глупость.

ГЛАВА 1

Неделю назад…

Ноутбук издал тихий, малозаметный писк.

«Зайди.»

Коротко и ясно, с точкой в конце. В духе Майрона. Или не в духе. Сложно определить его настроение по короткому сообщению в чате, но за годы работы Амрита научилась улавливать флюиды через экран. Сегодня фонило отрицательными. Еще эта точка…

Рита хлопнула по клавиатуре, ноутбук перешел в режим блокировки. Она встала со стула и осмотрелась: за стеклянной перегородкой жужжал офис. В дальнем конце из каморки раздавался шум кофемашины, телефон на столе Санни разрывался уже в третий раз (скорее всего это она вышла за кофе), трое менеджеров склонились над одним из компьютеров и что-то бурно обсуждали, Камилла красила губы в яркий розовый…

Телефон перестал звонить, но тут же снова запел. Это никого не раздражает?

Рита сделала шаг за стеклянную стену и выглянула в проём:

— Кто-нибудь ответит на звонок?

Несколько голов обернулись на её резкий голос. Тишина накрыла оупен-спейс… Если не считать телефон, конечно же. Никто не подумал пошевелиться. Бедные зайчики испугались и решили слиться с обстановкой.

— Ну? — Рита выгнула брови.

Тюбик с помадой выпал из рук Камиллы. Сама она выскочила из-за стола и схватила мобильник, в четвертый раз поющий голосом Эда Ширана про любовь к телу.

— «Шагай!», путешествуйте с нами, чем могу помочь? — пропела она в трубку.

Почти не запыхалась.

— Спасибо, — проговорила Рита одними губами, развернулась на каблуках и снова нырнула за стекло.

Майрон. Что взбесило Майрона с самого утра и почему именно сегодня? Хотя бешенство — это громко сказано. Майрон не бесится. Он хмурит брови и щурится, как чёрная пантера. И опять же эти флюиды… Если бы он вышел в оупен-спейс лично, Эд Ширан заткнулся бы на полуслове просто потому что. Но Майрон пугает людей только трижды в день: когда входит в офис, когда его покидает вечером, и когда идёт обедать. В остальное время он предпочитает обрушивать всего себя на Амриту. Фигурально, конечно. Физически он обрушивает себя на свою молоденькую подружку.

Рита оправила короткий жакет, глубоко вдохнула и медленно протяжно выдохнула. И решительно прошла к закрытой двери с табличкой «М. Мэнсон. Генеральный директор». Некоторые сотрудники с удовольствием приписали бы туда еще одну букву «М», означающую «мудак». Но только в мечтах… только в мечтах…

Амрита надавила на ручку, толкнула. Дверь приоткрылась.

— Ты долго, — мгновенно вылетело с той стороны.

Минута — это, конечно же, долго. Рита закатила глаза и вошла в кабинет.

— Ты придираешься.

Он даже не повернулся. Серьёзный и собранный. Как всегда. Рубашка с закатанными рукавами хрустит от одного взгляда на неё. Волосы (еще темнее чем «индийские» каштановые пряди Риты) аккуратно уложены. Чёрные глаза внимательно изучают что-то в мониторе. Пристально, прожигая дыру. Амрита миллион раз задавалась вопросом, откуда он взялся, такой жгучий и красивый, в мерзком британском климате. Но ответа не находила.

Он быстро напечатал что-то на клавиатуре, и профиль, наконец, повернулся. Чёрные глаза мазнули по Рите незаинтересованным взглядом. Удостоил.

— Что там за вечеринка с Эдом Шираном? — выронил Майрон.

Его внимание тут же переключилось на стопку документов, сложенных на столе. Рита отклонилась назад, выглянула в проём: Камилла уже поговорила со звонившим, отняла трубку от уха и поймала её взгляд. Как бы извинилась.

— Новый звонок на офисном мобильном, — Амрита снова выровнялась и привалилась плечом к дверному косяку. — Тебе понравился?

— Не то слово, — Майрон оторвал взгляд от бумаг. — Закрой дверь и сядь.

Типичный Мэнсон, каким он был в двадцать три, в тридцать, в тридцать пять. И авторитарность в нём только прогрессирует. В пятьдесят с ним уже будет невозможно общаться не из-под плинтуса. Рита снова закатила глаза, абсолютно не стесняясь. Толкнула дверное полотно и простучала каблуками к креслу напротив широкого стола. Медленно опустилась в него. Обманчиво мягкое и приятное. Никому никогда не нравилось в нём сидеть. С чего бы?

Майрон сцепил пальцы в замок и прищурился.

— Скажи мне, Рита, какого чёрта вместо пяти столов в новый офис приехало три?

Вот поэтому кресло напротив его стола недолюбливают. Амрита выгнула брови.

— Я же тебе говорила.

— Разве? — Майрон скопировал её выражение лица.

Разве? Он еще спрашивает?

— Да, позавчера…

— Нет, не говорила, — сухо оборвал он.

Как же часто хочется его ударить… Рита вцепилась пальцами в подлокотник и подалась вперед.