Хельга Петерсон - Обними

— Разве?

— Да. У меня хорошая память. Я точно помню, как обнимал тебя.

О да. Он обнимал. Еще как обнимал.

А сейчас самая странная часть во всём этом. Самая личная.

— Это неважно, я никому не сказала и признала поражение. — Рита посмотрела под ноги, непроизвольно шаркнула подошвой по бетонной плитке. — То, что случилось в моей спальне, осталось в моей спальне. Оно не касалось и не будет касаться никого, кроме нас с тобой, поэтому… — она отмахнулась от образа Наташи, снова появившегося перед глазами. — Пусть забирает. Это была наша последняя встреча.

Она замолчала. Факт, наконец, дошел до мозга окончательно. И вдруг стало легко. Очень легко. Несколько минут назад вместе с этим свитером из души ушло что-то тяжелое, давящее, сжимающее. Лежа в пакете на тумбе, он не давал отпустить ситуацию, не давал забыть, и вот сейчас всё, наконец, прошло.

Даже если дальше будет еще больнее, старая боль и груз больше не давили.

Рита запрокинула голову, посмотрела в тёмное вечернее небо. Глубоко вдохнула прохладный воздух, шумно выдохнула. Медленно повернулась к Мэтту. Всё это время он за ней наблюдал. Чтобы знать это, даже не нужно на него смотреть. Этот внимательный взгляд уже привычно скользил по коже, оставляя незаметные тёплые следы.

А еще он так ничего и не сказал. Рита попыталась улыбнуться.

— Ну а какой твой секрет?

Он отмер. Тоже посмотрел под ноги. Тоже задумчиво шаркнул ногой.

— Я отправил резюме на свою прежнюю станцию, в Смитфилд. Жду ответа в понедельник. Надеюсь, что возьмут назад, или буду искать место в других бригадах.

Глаза Риты сами по себе расширились.

И он молчал?!

— Господи, Мэттью! — собственное восклицание показалось слишком громким, и она зажала рот ладонями.

— Мэтт, — тут же поправил он.

И это всё? Всё что он может сказать в своё оправдание? Рита отняла ладони ото рта, подпрыгнула и обвила руками его шею. Тело влетело в тело и чуть не сбило с ног, но Мэтт устоял.

— Х-хо-о-о… — пронёсся рядом с ухом сдавленный выдох.

Его руки по инерции обхватили её талию, чтобы они вместе не полетели на плитку, и убирать их он не стал.

Он молчал! Как давно он молчал? Сколько часов? Дней?

— Знаю, что мы не друзья, но я просто обязана тебя обнять! — зашептала Рита где-то рядом с русым затылком. — И ты, наверное, ненавидишь все эти вопли счастья, но ничего не могу с собой поделать.

Пусть терпит. Как бы сильно ни ненавидел, пусть терпит. Это невозможно оставить без внимания. Это ведь так важно! Однако вместо того, чтобы отстраниться и закрыться, Мэтт только тихо хмыкнул. Этот выдох задел кожу шеи и мягко скользнул под ворот пальто.

— Обнимай, — пробормотал Мэтт. — Пришла твоя очередь, да?

Сердце на пару мгновений сжалось от трепетного, щемящего чувства.

Сколько уже раз он становился для неё спокойной бухтой, куда можно приплыть и переждать шторм? Пришла её очередь хоть в чём-то побыть нужной. Хотя это ведь не в её правилах — вешаться мужчине на шею, но этот случай совсем другой. Сколько сил ему понадобилось, чтобы переступить черту! Рита чуть повернула голову, легла щекой на плечо в бомбере, случайно ткнулась носом в сильную шею. Холодным носом. Мэтт чуть заметно содрогнулся.

— Ты замёрзла, — объятия за спиной начали ослабевать. — Иди домой. Иначе Миссис Шетти точно закроет дверь.

Рита надеялась на эти объятия целый день. И вот они закончились. Но нельзя быть слишком жадной. Она медленно отстранилась, руки соскользнули с плеч, и она тут же сунула их в карманы.

— Я очень рада за тебя. Очень-очень рада.

Мэтт несколько раз кивнул. В уголках губ затаилась улыбка.

— Спасибо. Я тоже рад… — он запнулся. — Наверное. Еще не понял. Ладно, беги, грейся.

— Ладно… — Рита попятилась к стеклянной двери. — Пока… Спокойной ночи.

Он пристально проследил за тем, как она отдаляется. Но с места не сдвинулся.

— Спокойной ночи, — вместе с ветром долетел его голос…

Его эхо всё еще звучало в ушах, пока Рита поднималась на лифте, а на губах застыла глупая улыбка.

— Он движется!

— Он стоит ровно, не дёргайся.

— Нет, он движется! Я упаду!

Мэтт опустил руки и покрутил плечами. Очевидно, они у него затекли. У Риты тоже, но она стоически продолжила снимать занавеску крючок за крючком. В очередной раз переступила с ноги на ногу, стул под ней чуть качнулся. Совсем немного, но этого хватило. Рита пошатнулась и быстро расставила руки в стороны, чтобы удержать равновесие. Она с ужасом уставилась вниз, на стул, стол под ним, и пол.

— Если рухну и убьюсь, скажешь маме, что я её любила, — она подняла взгляд на Мэтта, с интересом изучающего всю башню. — Почему у тебя не качается?

Он задумчиво вздёрнул одну бровь

— Потому что под тобой кривой пол?

О, ну конечно! Отличное объяснение! Рита уперла кулаки в бёдра.

— Хочешь сказать, что я отвалила бешеные деньги за кривой пол?!

— Это не я, это пол, — он флегматично указал подбородком куда-то в район ножек стола. — Не двигайся. Я сейчас закончу с этой половиной и подстрахую тебя.

Он еще раз повёл плечами, покачал головой, разминая шею, и мышцы на ней ярко обрисовались сначала с одной стороны, потом с другой. Рита послушно замерла. Мэтт вздохнул, поднял руки и продолжил ловко снимать петли с крючков.

Вообще-то это похоже на какой-то плохой анекдот.

Утром мама заявила, что занавески в ужасном состоянии и их пора сдать в прачечную. Срочно.

— Я больше не могу спать, глядя на эти пылесборники! Подумай, чем дышит твой отец! Ему нужен хороший воздух, а не пыль с тряпок!

Рита не стала говорить, что дома в Индии висит и лежит еще больше тряпок, и вряд ли их кто-то снимает чаще, чем раз в год. Проще было пообещать, что она обязательно займется этим, но позже, ведь родителям осталось переночевать «в пыли» всего одну ночь. Однако… маму это не устроило.

— Нет, я отказываюсь там спать. Мы сходим погуляем, а ты займись занавесками. Это недолго, ты молодая и быстрая. Мэттью тебе поможет. Правда, Мэттью? — и она вопросительно посмотрела на ошарашенного Мэтта.

Тот медленно кивнул.

Но даже тогда Рита не восприняла всё всерьез.

Однако…

Вот она стоит на шатающемся стуле. А стул стоит на столе. Зачем? Просто потому, что маме захотелось? Она превзошла себя в искусстве манипулировать людьми. Из благих побуждений, конечно. Ясно, как день, что ей всего лишь нужно было закрыть дочь и Мэтта в одной комнате, и Мэтт это тоже понимает, но послушно влез на еще один стол и стул и, задрав руки, освобождает петли от крючков. Фантастика. Что мама с ним сделала? Подсыпала что-то в завтрак?

Половина занавески тяжелой волной упала на пол. Мэтт со стоном уронил руки, мелко потряс ими.

— Всё, иду, — бросил он и начал осторожно спускаться с башни.

Рита опять сделала какое-то незаметное движение, и её постамент не замедлил качнуться. Она снова раскинула руки в стороны.

— Твою мать!

И в этот момент на её голени лёг крепкий захват.

— Держу, — раздалось в районе колен. — Заканчивай и слезай.

Рита опустила взгляд и незаметно сглотнула. Снизу на неё смотрели лазурные озёра, огромные с этого ракурса. Ладони чуть ослабили хватку, поехали вверх и через вязку штанов проступило мягкое тепло. Пора начинать мурчать кошкой… Ладони преодолели препятствие в виде коленей, дошли до середины бёдер, остановились. И снова начали держать крепко. Будоражащее чувство. Вроде бы даже не ласка, но стреляет в солнечное сплетение навылет. Если бы не страх рухнуть и сломать шею, этим моментом можно было бы насладиться. Но…

Она вскинула голову, задрала руки и снова взялась за крючки.

— Мама превзошла себя.

— Она старается для твоего блага, — тихо рассмеялся Мэтт.

И поэтому её жаль в первую очередь. Рита высвободила одну запутанную петлю, взялась за новую. Руки опять начали ныть.

— Это тебе еще повезло не столкнуться с её первыми попытками, — пробормотала она в полупрозрачный газ.

— Да? Какими?

— Она мне в первый же день сказала, чтобы я красиво одевалась, распустила волосы, оставила яд при себе и была с тобой милой, — крючок вышел из петли. — И, может быть, тогда бы ты не заметил, что я не умею готовить, не умею рисовать ранголи и не умею создавать уют. И что характер у меня, как у танка.

Может, и не стоило в этом признаваться. Как и во всём том, что Рита успела наговорить в предыдущие дни. Однако раз уж Мэтт раскусил Дивью, то не должен воспринять всё слишком серьезно.

— Чего-то такого можно было ожидать, — он снова провёл ладонями по ногам, перехватывая их уже в другом месте. Будто специально! — Почему они так хотят свести тебя хоть с кем-то?

Рита снова заставила себя переключиться с ног на работу.

— Как почему? Мэттью, мне тридцать три! — сарказм в голосе придал сил, руки агрессивно вцепились в крючки и заработали быстрее. — Я уже лежу на одной полке с консервами, которые держат в холодильнике просто на всякий случай, — …первый, второй, третий. Лишь бы быстрее отсюда слезть. — Если бы у меня был хоть кто-то, можно было бы начинать дёргать темой детей. Похоже, её уже не сильно волнует даже факт замужества, она просто хочет найти мне мужчину, чтобы убедиться, что я хоть кому-то вообще нужна со всеми своими недостатками. Даже если эти недостатки нужно на первых парах скрыть и заманить мужчину обманным путём. Она ведь не знает, что ни один бедняжка до сих не прижился. И вряд ли приживётся, — занавеска стала быстрее опадать на пол и тянуть за собой оставшийся хвост. Рита тряхнула немеющими руками и снова рванула к делу. Осталось чуть-чуть до конца тесьмы. — Мало иметь красивую физиономию и ноги как у цапли. Нужно еще греть человека душевно. А я только бешу мужчин и подавляю их эго. Правда, это происходит уже после того, как они затащат меня в постель и прибавят к списку своих красивых бывших.