Язва. Лифт тронулся, Мэтт тоже начал следить за сменой этажей.

— Мне приходилось ездить на вызовы в такие места, что я научился бить людей. Не переживай за меня.

— А я и не переживаю.

«Дзынь». Двери открылись, Рита заранее достала ключ и бросилась к квартире.

* * *

Мэтт сорвал закипевший чайник с платформы, разлил кипяток по чашкам и отставил в сторону. Взял со столешницы пакет с неизвестным печеньем, сунул себе в зубы, освободившимися руками подхватил чашки и двинулся из кухни. Минутой ранее он слышал, как Рита вышла из своей временной спальни, как из гостиной стали раздаваться звуки какой-то возни. Он направился на звуки. Интересно, как долго чета Шетти собирается мёрзнуть в английском ноябре и на что рассчитывает прелестная Дивья, оставляя дочь наедине с парнем? Очевидно же, что на что-то рассчитывает. Вряд ли на что-то такое, чем дочь и этот самый парень занимались три недели назад на той самой кровати, где самой Дивье сейчас приходится спать, однако… однако…

Мэтт быстро преодолел расстояние, вошел в гостиную и остановился на полушаге.

Почти дежавю.

Рита, как вчера её мать, ползала на коленях вокруг геометрического цветка на полу и абсолютно не обращала внимания ни на что вокруг. Правда одетая не в традиционный индийский костюм, а в свой вязаный. Да и волосы вместо косы свободными блестящими волнами завесили лицо, но… что она делает? Мэтт приблизился к дивану, разжал зубы и пакет с печеньем упал на сиденье. Тишину нарушил глухой удар. Рита вскинула голову, в её руках обнаружилась зажигалка.

Мэтт вытянул губы, приготовившись спросить: «Что ты делаешь?». Не успел.

— Она не любит, когда их тушат, — протараторила Рита и щелкнула зажигалкой.

Рука с тонким запястьем протянулась к одной из пяти лампадок, стоящих в углах цветка. Огонёк лизнул фитиль свечи и остался на нём. Мэтт осторожно сел на диван, чай в чашках пошёл волной.

— Не любит соблюдать технику безопасности? — он склонился, оставил одну чашку на полу, а вторую обнял двумя ладонями. — Когда уходишь из дома, огонь нужно тушить.

Вторая свеча из пяти тоже вспыхнула.

— Неважно, — бросила Рита. — Она вообще собиралась рисовать прямо на этаже, перед дверью. Ранголи обычно рисуют на земле или плитке у входа в дом… — она запнулась. Не глядя на Мэтта, снова щёлкнула зажигалкой, озаряя третью лампадку. — Чудом её отговорила, не действовало даже возможное недовольство соседей.

Мэтт приподнял уголок губ в улыбке. Это вполне в стиле миссис Шетти.

— А что подействовало?

Рита закончила с пятой свечой, оперлась ладонью о колено и поднялась.

— Кресло! — шелковые волосы завесили один глаз, и она нетерпеливо смахнула их тыльной стороной ладони. — Я сказала, что кресло не сможет объезжать рисунок, и это сработало. Слава Лакшми! — она воздела взгляд к потолку. — Не представляю, как объяснялась бы с соседями.

Мэтт хохотнул и вытянул руку с чашкой.

— Держи, это твой.

Рита сделала шаг к дивану, но вдруг остановилась и перевела взгляд на тёмную воду. Дальше не двинулась. Дикарка.

— Что? — Мэтт вскинул брови. — Я могу уйти.

Тёмные ресницы взметнулись.

— Нет, что ты! — она неуверенно улыбнулась, но тут же снова сделалась серьезной. — Ты просто всегда делаешь это так… Не знаю, — она снова шагнула вперед, осторожно села на противоположный край дивана.

— Делаю что?

Рука в светлой вязке протянулась, пальцы обхватили чашку, столкнулись с пальцами Мэтта. По ним не замедлила пройти тонкая, почти незаметная дрожь.

— Чай, — Рита быстро отобрала чашку и пристроила на коленях. — И вообще всё. Будто это так обыденно.

Из чая, конечно, нужно сделать целое событие. Хотя для неё это и есть событие. Мэтт нашел в подушках пульт и включил телевизор.

— Если тебя не устраивает, что я шарю по шкафам, я могу перестать.

— Не нужно, — она резко повернулась. — Можешь шарить сколько хочешь. Просто я не жду, что ты будешь делать что-то и для меня.

Тёмный экран засветился заставкой. Мэтт открыл меню каналов и начал бездумно листать вниз. Вряд ли они успеют что-то посмотреть от начала и до конца, но не сидеть же в тишине до самого прихода мистера и миссис Шетти. Нужен фон. Он разряжает воздух вокруг.

Боковое зрение уловило, как Рита сделала маленький глоток чая, забросила ногу на ногу и как бы машинально крутанула стопой. Пальцы в вязаных носках сильно поджались. Потом так же сильно прогнулись. Мгновение, два… Сейчас стопу должна свести судорога. Мэтт практически ощутил этот момент. И-и-и… она снова начала движение по кругу, но уже в другую сторону.

Он включил канал, на котором в этот момент остановился курсор (попал в сериал про детективов) и отбросил пульт назад в подушки. Развернулся к Рите вполоборота и вытянул руку ладонью вверх.

— Давай сюда ноги.

Стопа застыла, не доведя круг. Тёмные брови сошлись на переносице.

— Зачем? — Рита не донесла чашку к губам.

Она иногда бывает такая непонятливая!

— Я целых полдня не массировал ничьи ноги, — Мэтт поманил ладонью. — Давай свои.

По гостиной пронеслось саркастичное хмыканье.

— Да брось.

— Никогда не мечтала о красивом массажисте? — он деланно выгнул брови.

На лице Риты отразилось недоверие.

— Перестань! — отмахнулась она, всё-таки донесла чашку до губ и снова пригубила чай.

— Обещаю быть нежным.

— Верю, но нет, — в чашке спряталась мимолётная ухмылка.

Упрямая. Иногда она спорит по делу, но иногда для неё это только дело принципа.

— Давай ноги, — строго скомандовал Мэтт.

Она с преувеличенным вниманием уставилась в экран. Будто бы ей понятно, что там происходит, учитывая, что серия явно идет уже минут двадцать. Мэтт руку не опустил. Продолжил всматриваться в красивый профиль. Туфли и прогулка вещи малосовместимые. Одно дело путешествовать в них в такси, и другое — выстукивать по тротуару. Неужели проигнорирует? Но вот она метнула в его ладонь быстрый взгляд. Еще один. Чашка снова начала движение к губам…

— Ладно! — выпалила Рита.

Удерживая чашку на весу, она вдруг круто развернулась, забросила ноги на сиденье, расположившись вдоль него, и вытянула вперед. Стопы в носках уперлись Мэтту в бедро. Наконец-то, уговорил. Можно подумать ему больше всех надо…. Хотя ладно. Надо. Он взял одну вязаную пятку, поднял и уложил на себя. Обхватил стопу двумя ладонями, несильно надавил большими пальцами в центр.

— А, а, а, — отрывисто рассыпалось по гостиной. Пальцы Риты тут же поджались.

Первое ощущение после того, как мышцы долго живут без расслабления — боль. Но она быстро становится приятной. Мэтт отпустил нажатие, и снова повторил.

— Чёрт! — она съехала спиной по подлокотнику и уложила на него голову. — Мне нужно нанять тебя на постоянную работу.

— Рикардо будет в восторге.

Рита негромко рассмеялась.

— Сможет видеть тебя каждый день. Будет представлять, что вы женаты, просто у вас гостевой брак…

— Ну хватит.

Она резко распахнула глаза.

— Ты сдался! — они почти ошарашенно уставились на Мэтта. — Ты впервые сдался! — Рита издала победный смешок.

Наконец-то она смогла расслабиться. Неясно, надолго ли, но смогла.

— Я не сдался, — Мэтт начал ходить пальцами по стопе, надавливая на разные точки. — Просто не хочу, чтобы ты страдала и ревновала. Видеть меня рядом с кем-то другим для тебя будет слишком тяжело.

— Говори себе это почаще, — едко ухмыльнулась она, но тут же отбросила голову на подлокотник и зажмурилась. — М-м-м, — раздался глухой протяжный стон.

Чёрт!

Руки на секунду замерли, по шее пошло покалывание. О такой реакции он не подумал. Совсем. Этот голос на низких частотах способен обезвредить целую армию. Что говорить о бедном несчастном одиноком мужчине? Тем более если он уже слышал такое «м-м-м» при других обстоятельствах. Много-много раз… Мэтт сильно сжал челюсть и тяжело втянул воздух через нос. Выдохнул. Пальцы продолжили движение по стопе.

— Ты правда из-за работы научился «бить людей»?

Вопрос ворвался в мысли и снова пустил дрожь по телу. Но уже другого характера.

Как у неё это получается? Из огня в ледяную прорубь одним щелчком. Он оторвал внимательный взгляд от ноги и покосился на лицо Риты. Абсолютно расслабленное, с закрытыми глазами, чёрными длинными ресницами, лежащими на щеках. Можно ведь не отвечать. Но стоит ли?

— Никогда не знаешь наверняка, к кому едешь, — он опустил ногу на своё бедро и взялся за пятку второй ноги. Та легко поддалась, отрываясь от дивана. — Там может быть бабушка с инсультом, а может и банда нариков, которым нужен ящик с медикаментами.

Пальцы надавили в центр стопы. Брови Риты снова нахмурились, но глаза она не открыла.

— Не жалеешь об уходе?

— От нариков? — хмыкнул Мэтт.

Она промолчала. Хотя вопрос вроде бы безобидный. Как и многие до неё, ступила на тонкий лёд и, осознав это, быстро убрала ногу назад на берег. Умница. Или не умница? Мэтт поджал губы, начал прощупывать каждый палец в светлых вязаных носках. В конце концов, об этом нужно начинать говорить. Хоть с кем-то. И с кем, если не с ней?

Трёп телевизора кое-как сгладил выросшую внезапно паузу, но она всё равно ощутилась нервными окончаниями. Мэтт снова перевёл взгляд на лицо Риты: она уже успела открыть глаза и теперь хмуро смотрела в потолок. Как мало надо чтобы разрушить идиллию…

— Я не бесчувственная тварь, — выронила она.

Внезапно.

Брови Мэтта выгнулись сами собой. Что за идиотские выводы?

— Хотя многие так считают, конечно, — Рита резко хохотнула в потолок. — Но я сожалею насчёт аварии. Это ужасное стечение обстоятельств и для того парня, и для тебя, но… — она оторвала голову от подлокотника, подтянулась и приняла полусидячее положение. Карие глаза в упор уставились на Мэтта. Не сбежать. — Я не знала тебя тем человеком. Я вижу тебя только вот таким, какой ты сейчас. Ты не спился, не деградировал после происшествия… — плечо в свитере поднялось и опустилось, горловина легко съехала вниз по коже. — Ну знаешь, есть такие парни, которые оправдывают свой алкоголизм и другие зависимости каким-нибудь несчастным случаем и, может быть, они правда ломаются после чего-то такого страшного. Но ты… — Рита перехватила чашку одной рукой и сделала неопределенный взмах. — Ты собранный, спокойный, и вообще очень цельная личность. Ты никогда не хотел свою собственную семью?