Хельга Петерсон - Обними

— Ты меня услышал, Сэм? — Рита бодро повернулась к парню.

Тот конвульсивно рванул руку вверх и почесал полулысый затылок.

— Да, мэм.

Мэм. Тридцать три — и уже мэм. Куда летит эта долбаная жизнь?

— Замечательно, — она отступила на шаг, заложила руки за спину. — Ну, иди.

— Да, мэм, — снова проговорил парень, развернулся и поплёлся к лифту.

Ему повезло. Он может просто уйти и при желании не вернуться.

Рита проследила, как двери разъехались, парень вошел внутрь и створки скрыли его из виду. Затем резко крутанулась и зашагала к проёму в стекле. И дальше.

— Звал.

Рита тихо прикрыла дверь и остановилась рядом с ней. Как-то часто в последнее время она не успевает даже развалиться в кресле напротив широкого стола. Майрон, уже устроившийся на своём месте, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Мышцы чудесно натянули рукава рубашки, закатанной до локтей.

— Что за красавчик? — спокойно выронил он.

Настроение нечитаемое. Рита вскинула брови и скопировала его позу.

— Понравился?

— Ужасно, — тёмные брови дёрнулись. — Ну?

Иронизировать или быть серьезной? Всегда нужно соблюдать баланс. Правда не всегда понятно, где находится та черта, рядом с которой нужно остановиться, чтобы рука дотянулась до клетки тигра, но не пролезла через прутья. Рита медленно привалилась плечом к откосу.

— Не бери в голову, — она отмахнулась. — Это недоразумение. Парень решил, что после собеседования может делать, что хочет, но я прояснила ситуацию.

— То есть он правда собирался у нас работать?

— Да. И я разрешила ему зайти снова, — Рита скрестила ноги в голенях. — Если Леонард не выгнал его с интервью, значит, увидел потенциал. Может быть парень научится продавать Уэльс лучше Натаниэля, и мы, наконец, избавимся от Ната.…

Мечты-мечты. Но такая мысль правда пришла в голову. Если крепыш Сэм выплюнет жвачку и начнёт разговаривать внятно, вероятно сможет описать поход по Уэльсу так, будто сам таскался там с рюкзаком и спал на земле в пустошах.

— Как он вообще прошёл собеседование с Леонардом? — вскинул брови Майрон. — И ты пропустила его, когда увидела фотографию?

Рита развела руками.

— На фотографии он зализанный русый школьник-отличник.

— Он?

— Ага.

На секунду в кабинете стало тихо, взгляд чёрных глаз замер на глазах Риты. Испытующе, настороженно. Неужели опять её прокол? Но вот… постепенно от этих самых глаз разбежались морщинки, и Майрон глухо прыснул… Рита моргнула и поджала губы. Засмеялся? Майрон? Правда? Как давно он при ней не смеялся? Точно с начала эпопеи с новым офисом, а то и раньше. Её губы изломились в ухмылке. Невозможно не улыбаться Майрону в ответ.

— Ладно… — заговорил он. — Зеленого ирокеза у нас еще не было.

Рита фыркнула.

— Я сказала ему перекраситься.

— Ты разбила ребенку мечты, — Майрон обреченно покачал головой и размашисто потёр ладонями лицо.

Устал. Неудивительно.

— То есть я не получу порцию твоего фирменного сарказма за то, что пропустила кадра? — она снова выгнула брови.

Не удержалась. Невозможно, просто невозможно окончательно спустить на тормозах свою дурацкую женскую обиду. Но кого это могло задеть? Только не его.

— Острячка, — проговорил он в ладони и тут же уронил руки на стол. — Иди домой, хватит на сегодня.

Как просто всё решилось, даже без кровопускания с обеих сторон. И до конца рабочего дня еще двадцать минут, что тоже замечательно. Рита послала Майрону самую милую из своих улыбок, развернулась и направилась к выходу. Пока не передумал. Взялась за ручку, приоткрыла дверь, собралась сделать шаг…

— А, слушай, перешли мне билеты? — голос заставил замереть на середине движения. — За выходные ничего не должно случиться, но на тебя можно рассчитывать в случае чего? Есть какие-то личные планы?

Рита чуть не покачнулась. Вцепилась пальцами в ручку, удержалась на ногах. Снова тихо закрыла дверь.

— Билеты?

Майрон сцепил пальцы в замок.

— Конференция, Эдинбург.

Конференция. Эдинбург. Перед глазами поплыл серый туман. Рита ошарашено уставилась в одну точку перед собой.

— Рита?

Чёрт… Нет… Только не это. Нет-нет-нет. Она же помнила про Эдинбург. Помнила в течение нескольких недель, ответственно приклеила стикер на настольную лампу… А потом стикер отвалился, или его смахнула горничная… Рита рванула обе руки вверх, сильно зажала глаза пальцами. Плевать на тушь.

— Кажется… Кажется ты не летишь в Эдинбург.

Со стороны стола почудилось слабое движение.

— Почему? — в спокойном голосе Майрона просквозило недоумение.

— Я-я… — она уронила руки, хлопнула себя по бёдрам. — Я забыла. Про всё. Билетов нет.

Вот сейчас он понял. Мгновение молча смотрел на неё, сдвинув брови. Потом поставил локти на стол и снова закрыл лицо ладонями. Ему сюда нужны часы, чтобы их стук больно бил по вискам. Но часов нет. Есть ноутбук. Его тихий шум вдруг стал казаться рёвом реактивного двигателя. Рита сжала пальцы в кулаки, ногти впились в ладони. Это надо выдержать.

Майрон пошевелился. Зажал пальцами переносицу, упал на спинку кресла. По комнате прошел тяжелый-тяжелый выдох.

— Рита, что с тобой происходит? — наконец, заговорил он.

Нервный срыв стучится в дно. Всего лишь нервный срыв. Но надо спасать ситуацию.

— Всё в порядке, — выпалила она, вытащила из заднего кармана юбки-карандаша смартфон и стремительно разблокировала. Начала настукивать в поисковике «рейсы Лондон — Эдинбург». — Я сейчас всё решу.

— Нет, стоп, — Майрон отпустил переносицу. — Просто какого чёрта? Если у тебя что-то случилось, ты всегда можешь мне сказать.

— Нет, всё в порядке.

— Рита…

— Всё нормально.

Тяжелый вздох прокатился от стола к двери.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Со мной всё нормально, — Рита бросила на него взгляд из-под бровей.

Рейсы. Не отвлекаться от рейсов. Должно же быть хоть что-то.

— Нормально?

Станстед? Гатвик? Что-нибудь!

— Да, — голос прозвучал ровно. Почти. Слово короткое, в нём не проскочило истерических ноток.

— Ты забыла о конференции, о которой было известно еще месяц назад, — Майрон нервно прочесал пальцами чёрную гриву. — Которую при мне внесла в план, поставила восклицательный знак и заверила, что в ближайшее время займёшься билетами. Это нормально?

Нет, не нормально. Вообще ничего нормального. Глупо же отстаивать свою правоту, когда её нет?

— Прости, — Рита всё-таки перестала бешено пробегать взглядом по экрану и подняла голову. — У всех бывают косяки. Со мной всё хорошо, я прямо сейчас постараюсь что-то найти…

— Я вижу, как оно хорошо, — он выпрямился в кресле. — Всю неделю случается какой-то абсурд. Или уже больше?

Ему обязательно нужно продолжать давить на больное.

— Боже, Майрон! — она закатила глаза, рука с мобильником повисла вдоль тела. — Я просто устала, ясно? Я не имею права уставать?

— Я тоже устал, представляешь?

— Про тебя я не говорю…

— Я как заводной мотаюсь туда-сюда по городу: аренда, техника, договор на пользование туалетом на этаже, потому что иначе людям негде будет писать, — он уперся ладонями в стол, поднялся. Фигура в рубашке нависла над столешницей. — Логотип на стену делают уже две недели вместо одной. Встреча с парнем, которого пришлось переманивать из «Глоуб Туризм». И это всё только за вчера, — голос опустился до опасной октавы. — А ты не можешь заказать долбаные билеты на самолет?

— Мог бы и проверить заранее, — прошипела Рита. — Я не робот, чтобы помнить всё.

Нельзя так шипеть, когда неправа. Но это инстинкт, когти уже вылезли из подушечек.

— Так может мне самому и стоило их заказать?

— А может и стоило? Пользуясь мобильником и вай-фаем, прямо из Кента? Я же, по-твоему, такая безответственная!

Выстрел в висок. Или почти он. Майрон вдруг затих, как хищник перед прыжком. Он заметно сжал челюсть, и если сейчас до него дотронуться, то можно наткнуться на мышцы, затвердевшие в камень. Но Рита не собиралась дотрагиваться. Сама она замерла статуей. Тонкая невидимая леска уже начала обматываться вокруг сердца…

Майрон оттолкнулся ладонями от стола, его мрачная фигура выпрямилась в полный рост, плечи расправились. На лице застыла непроницаемая маска.

— Если я всё могу сам, зачем в таком случае мне ты?

Она влетела в лифт, не поздоровавшись с Рикардо. Надавила на кнопку этажа и окаменела. В ушах всё еще стояли слова «да пошёл ты!» и громкий хлопок, с которым она закрыла дверь Майрона, вылетая вон. Всё еще крутилась фраза Натаниэля «ой, мамочка с папочкой поссорились». Воздух всё еще врывался в лёгкие рваными вдохами и выходил судорожными выдохами. В такси казалось, что стошнит. Прошел час. Час плутания по улицам с заторами, час наблюдения за тем, как болтается освежитель воздуха на зеркале заднего вида, час непрерывного стука в висках.

Это истерика? Она выглядит так?

«Зачем мне ты?»

Отбойные молотки врезались в мозг с новой силой. Рита сжала кулаки, стремительно втянула воздух носом и задержала. Незачем себя так накручивать. Незачем. Абсолютно. Но поздно, машина запущена, сейчас её остановит только фонарный столб. Рита опустила голову и выдохнула. Вдохнула еще раз. Снова выдохнула. Лифт доехал до восьмого, двери разъехались. Она вскинула голову и вышла из кабины.

Удар каблука эхом прокатился по этажу. Рита на ходу рванула пуговицу пальто, потом еще одну. Взгляд упёрся сначала в ботинки с наверняка армированными носами, потом выше в джинсовые согнутые колени, повисшие на них кисти рук в замке, распахнутый бомбер, кадык…