Хельга Петерсон - Обними

— Ну, мы уходим? — взгляд столкнулся с другим взглядом, ярко-синим.

Иэн. Вернулся с новой коробкой пива. Подкрался незаметно, но как же вовремя! Мэтт покосился на стоящих перед ним коллег: они всё еще ждали какого-то ответа. Даже в лицах не изменились. Для них всё так непонятно? Но надо же как-то отреагировать, что-то сказать.

— Да, сейчас, — Мэтт еще раз моргнул, расцепил руки и ткнул в сторону брата. — Ребята, это Иэн, мой кузен. А это Кен и Кьяра, — палец ткнулся в пару. — Мы работали вместе.

Иэн вскинул брови и приветственно махнул двумя пальцами. Такой общительный!

— Ну так как, не хочешь? — снова заговорил Кен.

То есть, появление постороннего его не смутило.

— Что ты не хочешь? — лицо брата вытянулось, в глазах плеснулось любопытство.

Он оперся о стол рядом с Мэттом и бутылки снова звякнули. Кен не обратил на это никакого внимания.

— Моя напарница, Алиша, скоро выходит замуж и уезжает в Эдинбург, — он развёл руками. — Не знаю, кого ко мне приставят. Наверное, какого-нибудь сопляка.

Губы Мэтта сами собой дрогнули.

— Ты тоже был сопляком когда-то.

— Хах! Очень давно, — он лихо ухмыльнулся. — Было бы круто, если бы ты вернулся. Три года уже прошло.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт… Он это всё-таки сказал. Не побоялся, мать его. Кьяра сильнее вжалась в бок мужа и посмотрела на него снизу вверх. Он, в свою очередь, не отлепил взгляд от лица Мэтта. Всмотрелся. Ждёт реакцию. Какая реакция ему нужна? Понимающий кивок и согласие? Да, прошло три года, но со стороны рассуждать всегда лучше всего.

— Твою ма-а-ать, Мэтти! — вдруг протяжно проскрипел голос Иэна. — Макароны! Мы же не выключили макароны! — он рванулся в сторону тележки, не глядя вытащил два пакета и буквально втолкнул Мэтту в руки. — Погнали быстрее, застанем их хотя бы жареными! — снова потянулся и вытащил оставшиеся два пакета.

Пиво всё это время надрывно звенело, болтаясь на запястье. Он как-то умудрился пропихнуть кисть в держатель, и теперь его, вероятно, придется разрывать, чтобы раскрыть.

Какие к черту макароны?

— Простите ребята, — на лице Иэна отразилась неподдельная искренность. Он развернулся на носках, но тут же стал вполоборота. — Было приятно познакомиться, но плита, макароны, сами понимаете… — он бросил на Мэтта последний странный взгляд и, больше ничего не говоря, понёсся к выходу. «Фуллерз» сопроводил его жалобным «тилинь-тилинь».

Они точно не варили макароны сегодня. На завтрак Иэн сжевал сухой тост и запил ведром кофе, а Мэтт обошелся салатом. Какие макаро…

Осознание пришло внезапно.

И хотя бы за это можно терпеть куст в кадке и его заморочки. Мэтт удобнее перехватил пакеты, оттолкнул тележку и отошел в сторону.

— Был рад встретиться, — бросил он бывшим коллегами.

Почти без чувства вины. Это ведь Иэн лжец, а не он.

Лицо Кьяры осветилось тёплой улыбкой. Кен захотел что-то сказать, но жена заметно ткнула его под рёбра, и тот захлопнул рот.

— Мы тоже очень рады, — проговорила девушка. — Не пропадай!

Мэтт попытался улыбнуться в ответ. Вышло, наверное, не слишком натурально. Он ускорил шаг, приблизился к стеклянной двери и толкнул её плечом. Вырвался на промозглый октябрьский воздух. Иэн стоял неподалёку от двери, втянув голову в плечи и задумчиво ковыряя ботинком прилипшую к тротуару жвачку. Будто это не он только что вытянул из своей лохматой головы неправдоподобную историю.

— Ты должен мне семьдесят фунтов, — Мэтт подошел к брату и ткнул его локтем под локоть.

Тот даже не обернулся. Жвачка крепко влипла в тротуарную плитку, Иэн увлекся процессом не на шутку.

— Я только что спас тебя от твоего же дерьма, — философски пробормотал он в тротуар.

Спас. Действительно спас. Однако…

— Одно не отменяет другого.

— Я купил «Фуллерз», — вот теперь голова с неряшливым узлом повернулась к Мэтту.

Дзынь! Бутылки в очередной раз напомнили о себе.

— Поторгуешься еще и будет восемьдесят. Пиво будешь пить один, мне нельзя.

Мэтт обошёл брата и пустился вниз по улице. Если стоять здесь дольше, пакеты вырвут руки с корнем.

— Твой новый босс так чувствителен к запахам? — прилетело в спину.

Чёрт… Не стоило упоминать об этом. Мэтт промолчал, шаги за спиной приблизились, и коричневая куртка-парка поравнялась с его бомбером. Только второй день работы. Осталось три, а проколоться очень просто.

Но ведь Амрита наверняка чувствительна к запахам. Вся эта её страсть к острому, тёплому… Чувствительность к запахам у кошки должна быть отличная.

— И-и-и, да, я тоже считаю, что тебе нужно вернуться на скорую, — вдруг заговорил Иэн. — Тем более теперь, когда появилась возможность…

Они вышагивали плечом к плечу, до дома остался один поворот за угол. Сколько еще тупых тем он успеет поднять?

— Твоё ценное мнение я знаю, — Мэтт уставился прямо перед собой. — Но между тобой и Кеном разница в том, что его я не могу послать в задницу, а вот тебя запросто.

Как ни странно, он не ответил. Даже не ухмыльнулся, не проскрипел под нос какую-то колкость, не показал средний палец. Судя по всему, в брате проснулась тактичность. Мэтт очень сомневался, что таковая в нём вообще заложена, но, видимо, заложена.

Он вошел в серую многоэтажку без пяти семь. Не сказать, что очень торопился, просто так получилось. Ему не пришлось долго готовиться к встрече, отсыпаться после тяжелой работы или делать что-то такое. Мэтт просто зарядил до упора телефон и вышел из дома в шесть тридцать. Хватило двадцати минут, чтобы пешком пройти из одного района в соседний. Хлоя Лоренс хорошо всё просчитала. Не помешал даже мутный рассудок.

Мэтт неслышно прикрыл за собой стеклянную дверь, тихо пошел по чистому мраморному полу. Слева, над высокой квадратной стойкой консьержа, вынырнула черноволосая голова. Любопытный парень с ярким акцентом. Его тёмные глазки прищурились и просканировали Мэтта с ног до головы.

Уже второй раз так. Когда он приходил в субботу, парня на месте не было. Выходил покурить?

— Добрый вечер, — Мэтт вяло кивнул, продолжая движение к лифту.

Нельзя же пройти мимо, будто это не с ним пытаются установить зрительный контакт глаза в глаза. Парень проследил за его передвижением, и теперь взгляд стал ощущаться где-то в районе лопаток. Мэтт легко нажал кнопку лифта. На табло загорелся последний этаж.

— Вы снова к сеньорите Шетти? — в голосе послышалось любопытство.

Как забавно звучит испанское обращение в отношении индийской красотки. Мэтт крутанулся на носках: консьерж навалился на стойку и перегнулся через неё. «Уж мне-то можешь рассказать», — шепнула вся его поза.

Нет.

— Да, — Мэтт стянул с головы шапку, взъерошил примявшиеся волосы. — Её снова еще нет?

— Не-а, — мотнул головой парень.

Чёрные глазки снова начали своё исследование. Снизу вверх. Сверху вниз. Любопытно. Мэтт обернулся через плечо и взглянул на табло. Пятый этаж, четвёртый…

— Ясно… — пробормотал он. — Ну… Я подожду.

Очевидно же, что она не явилась бы домой раньше семи. Она не из тех людей, которые назначают встречу и приходят не вовремя. Кто-то её надрессировал. Загадочный Майрон? Семь значит семь, а до того придётся подпирать дверь квартиры или сидеть на мраморном полу.

«Дзынь». Створки лифта поехали в стороны.

— А вы какой-то работник? — вдруг прозвучал вопрос.

Мэтт уже занес ногу над порогом, но остановился.

— Может, массажист? — продолжил консьерж. — Только ничего не подумайте. Мне просто интересно…

Массажист…

Для красочности не хватило выстрела пули в висок.

Мэтт сильно сжал челюсть. Только бы не закатить глаза, нужно держаться изо всех сил. Когда-то это уже было. Давно, лет десять-двенадцать назад, когда перед еще совсем молодым Мэттом разделась женщина за сорок. Кажется, она жаловалась на ужасную зажатость в плечах. Он и сейчас помнил цвет лямок её белья. Нежно фиолетовый…

Пауза затянулась, чёрные глазки пытливо заглянули в его голубые глаза. Лифт за спиной нетерпеливо закрылся снова. Ответ. Нужен ответ. Мэтт открыл рот, чтобы хотя бы откашляться и… Стеклянная дверь резко открылась, в холл ворвался вихрь сквозняка. И еще один вихрь. Длинноногий, в кожаных брюках, кожаной куртке и толстом шарфе. Стук каблуков разбил хрустальную тишину и отбился от стен холла.

Слава Богу!

Рабочее время начало свой отсчет.

Консьерж отскочил от стойки и круто развернулся.

— Сеньорита Шетти! А вот и вы!

Он спиной ощутил, кто конкретно вошел в здание? Амрита не глядя прошла вперед, сосредоточенно печатая что-то на экране смартфона. Собранная, пунктуальная, резкая. Она быстро поравнялась со стойкой, даже не стрельнув глазами по сторонам.

— Здравствуй, Рикардо, — прозвучал отстранённый ответ.

— Хороший сегодня денечек, да?

Тёмная голова всё-таки поднялась. Взгляд мгновенно нашел парня, а на лиловых губах появилась улыбка. Тёплая.

— Да, неплохой… — кажется, она не заметила третьего человека. Но вот будто почувствовала, что здесь есть кто-то еще. Её взгляд метнулся к лифту, и идеальные брови выгнулись. — Мэттью. Вы уже здесь.

Прозвучало, как приговор. Испугалась, что её улыбку заметит кто-то, кому не следовало? Мэтт спрятал шапку в карман и заложил руки за спину.

— Да. Это я.

— Замечательно.

Конечно, замечательно. Для неё это пытка, какое бы безразличие она ни демонстрировала. Чем быстрее пытка закончится, тем лучше. Каблуки достучали до лифта, остановились рядом. Мэтт снова надавил на кнопку, и створки начали разъезжаться. Хорошо, что никто с верхних этажей не захотел уехать прямо сейчас. Дожидаться нового рейса было бы мучительно. Девушка шагнула в кабину, Мэтт шагнул следом и остановился плечом к плечу в кожаной куртке. Амрита вытянула руку и нажала на этаж. Перед тем, как створки сомкнулись, по холлу, как легкий ветерок, пролетел шепот: