Двадцать секунд ...

– Где ты себя трогала, драгоценная? Я хочу услышать, как ты это говоришь, –

скольжу пальцами по ее щели, до клитора и потираю. – Скажи мне, что ты трогала

свою киску, драгоценная, – ее дыхание дрожит от моего прикосновения.

– Я думаю о тебе, когда я прикасаюсь к своей киске, – я вознаграждаю ее,

просовывая пальцы под трусики и распределяя ее влажность по клитору. Мои пальцы

набирают скорость, кружась все быстрее и быстрее.

Десять секунд ...

– Ты кончишь для меня ровно в полночь, драгоценная, и не секундой раньше. Эта

киска подчиняется мне, – она выгибает спину, поднимая руку, чтобы зацепиться за мою

шею. Мои зубы прикусывают ее шею, и она задыхается. – Будь готова расслабиться.

Четыре, три, два, один ...

– Сейчас, – рычу я ей в ухо сквозь крики «С Новым годом!». Она дрожит в моих

руках, когда я удлиняю ее оргазм. Дыхание ее покидает, заменяясь резкими пыхтящими

звуками. Я улыбаюсь. Ее тело уже реагирует на каждую мою команду. Она уже

принадлежит мне; она просто пока об этом не знает. Я быстро разворачиваюсь и

направляюсь к заднему выходу, дочиста вылизывая свои пальцы от ее вкуса, пока иду.

Проклятье. Она восхитительная.

Скоро между нами не будет секретов.

Я прилетел домой в тот же день, чуть раньше Ланы. У меня было достаточно

времени, чтобы забежать к себе и оставить там сумку, прежде чем отправиться обратно в

аэропорт, чтобы подобрать Лану.

После того как мы доехали, мы неловко попрощались у ее двери. Она была

грустной, когда я ее разбудил, а затем смутилась, когда поняла, что сказала его имя.

Кристофер. Я его уже ненавижу, даже не зная, что он ей сделал. Должно быть, это было

что-то ужасное, раз она до сих пор потрясена, хотя прошло уже более года.

Я бы солгал, если бы сказал, что это не нарушило мои планы. Я и не думал, что

секрет в ее прошлом – бывший парень. Бывший парень, с которым она, очевидно, не

полностью покончила.

Я дал ей пару дней, чтобы она пришла в себя и преодолела свое смущение.

Пришло время для моей массированной атаки. Хочу, чтобы она была моей, а сидеть и

ждать – не тот путь, с помощью которого этого можно добиться.

Что делать, если этот мудак вернется и попытается вернуться обратно к ней?

Этого не случится, черт побери; да ни за что.

Два раза стучу костяшками пальцев по ее двери. Засовываю пальцы в передние

карманы своих джинсов и задерживаю дыхание, пока жду, чтобы она открыла дверь. Эти

десять секунд, кажутся целой вечностью, но это стоит того, когда я вижу ее глаза цвета

моря, смотрящие на меня.

– Привет, Зак, – ее тон сдержанный. Обычные искры отсутствуют в ее глазах.

– Привет, – улыбаюсь я, пока ее губы не поднимаются немного вверх по углам. –

Ты сейчас занята? – не даю ей достаточно времени, чтобы ответить, и продолжаю,–

одевайся и пошли прогуляемся. Я даже куплю тебе кофе или горячий шоколад, – я нервно

прохожусь пальцами по своим непослушным волосам, убирая их с глаз. Мне нужно ее

четко видеть. – Я слышал, что в кафе вниз по улице готовят неплохой яблочный пирог.

Она прислоняется к краю дверного косяка, скрестив руки на своем небольшом

теле. Одна нога лежит поверх другой, пока она грациозно сохраняет равновесие, как

танцор.

– Яблочный пирог, да? Вот совпадение, яблочный – мой любимый, – отвечает она

с намеком на улыбку.

– Я знаю, – подмигиваю я.

Она наклоняет на бок голову.

– Откуда?

– Ты мне сказала, – игриво указываю на нее.

– Ты обращаешь внимание на все, что тебе говорят?

Я делаю шаг вперед и прикасаюсь к кончику ее носа своим указательным

пальцем.

– Только когда ты, мне о чем-то говоришь.

Январский воздух довольно бойкий, но последние несколько дней это не

пробирающий до костей холод. Зима в Бостоне приносит нам мало возможностей

находиться снаружи, и мне нравится ими пользоваться.

Солнце светит, разрисовывая приятным светом унылые серые и белые тона

сезона, или, такой эффект от того, что я нахожусь в кампании Ланы. Моменты, которые я

провожу с ней, всегда самые лучшие.

Я небрежно касаюсь ее руки, сжимая теплой ладонью ее мягкую розовую

перчатку. Мои пальцы обхватывают ее маленькую ладонь, и поражаюсь, какая она

миниатюрная. Как она справится с моими необычными сексуальными предпочтениями?

Мои глаза скользят на ее лицо и замечают, что она нервно жует свою нижнюю губу. Я

сжимаю ее руку, и она смотрит на меня. Наши глаза слепливаются.

– Расслабься, Лана. Мы просто два друга, наслаждающиеся обществом друг

друга, – она кивает, глядя вперед. Я еще раз сжимаю ее руку, – на данный момент.

Я покупаю нам горячий шоколад: ей с горкой взбитых сливок, а себе с мини-

зефирками, разбросанными по всей дымящейся поверхности. Она отказывается от

яблочного пирога.

Мы располагаемся в кабинке в задней части кафе.

– Расскажи мне о своей жизни в Сиэтле, – изучаю ее.

Когда она осознает мои слова, то в ее глазах видна вспышка паники. Это было

мгновение, такое краткое, что я задаюсь вопросом, не привиделось ли мне.

– Особо не о чем рассказывать, – она дует на свой горячий шоколад, прежде чем

сделать первый глоток. Когда она опускает кружку, то над ее верхней губой остается след

из взбитых сливок, и я борюсь с желанием наклониться и слизать его.

Я качаю головой:

– Не верю в это. Я считаю тебя обворожительной, а я великолепно разбираюсь в

людях, – делаю глоток горячего шоколада и смотрю на нее поверх кружки. – Кто такой

Кристофер? – спрашиваю я, готовясь к следующему удару. Мне надоело гадать. Мне

нужно знать, с кем я имею дело, и после этого смогу внести поправки в свой план, если

это будет необходимо.

Она с грохотом ставит кружку на стол, прикрыв на мгновение глаза. Мой вопрос,

явно выбил ее из колеи.

– Он – мой бывший парень, – ее глаза открываются и устремляются прочь от

меня, смотря вдаль.

– Вы долго были вместе? – я задерживаю свое дыхание в ожидании ее ответа.

Хочу, чтобы она сказала «нет». Хочу, что бы этот парень, был незначительной частью ее

прошлого.

Она опять жует нижнюю губу.

– Мы были вместе в течение двух лет и были помолвлены.

Бля. Это хуже, чем я думал. Она была влюблена в этого парня. Наверное, до сих

пор его любит.

– Почему вы расстались? – спрашиваю я, обхватывая рукой теплую кружку.

Ее внимательный взгляд встречается с моим, и я вижу в нем так много боли. Мне

хочется сделать все возможное, что бы забрать всю эту боль.

– Он покинул меня. Меня не было достаточно, чтобы удержать его, – ее глаза

сияют непролитыми слезами, прежде чем одна выскальзывает, медленно опускаясь по ее

щеке.

– Он был идиотом, раз ушел от тебя, – она качает головой и вытирает щеку. – Если

бы у меня была такая девушка, как ты, я бы никогда не позволил ей уйти. Я бы днем и

ночью не отходил от нее ни на шаг, был бы ближе, чем преследователь, – она хихикает, и я

счастливо улыбаюсь, зная, что этому я причина.

Нескольких минут мы в тишине потягиваем наш горячий шоколад. Я чувствую,

как ее глаза прожигают мой профиль, когда смотрю в сторону входа в кафе. Я краем глаза

увидел длинные светлые волосы и подумал, что это может быть подружка Кайла

МакКензи – Дженни, но это оказалась не она.

Когда я медленно поворачиваю голову обратно к ней, то наши глаза встречаются,

и она вспыхивает, зная, что ее поймали на подсматривании.

– Чем занимается твой брат? – я веду себя так, словно я не видел, как она меня

изучает.

– Он – татуировщик, – она играет с ложкой на столе. – Его работы невероятны.

– А у тебя есть татуировки? – спрашиваю я, уже подозревая, каким будет ответ.

Она качает головой.

– Нет, я всегда хотела хотя бы одну, но... – она замолкает, прежде чем нервно

начать жевать нижнюю губу.

– Но что? – подталкиваю ее, выгибая бровь.

Она вздыхает.

– Кристофер сказал, что моя кожа красивая и не нуждается в каких-либо

украшениях.

Я стараюсь бесстрастно на нее смотреть. Не хочу, чтобы она прекращала этот

разговор, независимо от того, как сильно у меня кипит внутри из-за того, что услышал,

как, она произносит его имя.

– Он сказал, что у него их достаточно для нас обоих, – продолжает объяснять она,

небольшая улыбка играет на ее розовых губах. Воспоминание о нем делает ее счастливой.

Бля!

– А у тебя есть татуировки? – спрашивает она.

– Есть. Несколько, но все они выше локтя. В действительности, я не мог работать

в своей области и быть покрытым большим количеством краски. Татуировки накладывают

определенный отпечаток, как клеймо позора, а я хотел быть успешным. Поэтому я их

наносил в те места, где их не мог увидеть мой коллега или клиент. Теперь я тот человек, у