Джоан Вулф - Обман

— Ты не знал, что Чарлвуд такой мерзавец.

— А я ведь приезжал в его поместье повидаться с тобой, — сказал Пэдди. — Побывал там через месяц после смерти мистера Дэниэла, и ребята на конюшне сказали мне, что ты живешь там с какой-то родственницей. Однажды я даже видел тебя издали: ты посмотрела прямо на меня, но ничего не заметила.

— Так ты даже видел меня! Почему же не дал о себе знать?

— Ты переживала свое горе, и не до меня тебе было — я это сразу понял. Вот и решил, что лучше не показываться тебе на глаза, чтобы не напоминать о прежней жизни.

В этот момент я впервые призналась самой себе, что меня очень сильно задело исчезновение Пэдди, и теперь было приятно узнать, что он, оказывается, не бросил меня и в меру сил и возможностей следил за тем, чтобы у меня все было в порядке.

— А когда я вернулся в поместье Чарлвуда весной, мне сказали, что дядя увез тебя в Лондон, чтобы ввести там в высший свет, — продолжал тем временем старый конюх. — Я подумал, что это здорово и что твой отец порадовался бы за тебя.

Лицо мое исказила гримаса, которую Пэдди, однако, не заметил.

— Когда же я две недели назад вернулся из Ирландии, — продолжал он журчать с мягким ирландским акцентом, — я снова отправился в Чарлвуд, надеясь тебя увидеть, и тут-то мне впервые сообщили, что ты вышла замуж за графа Грейстоунского.

— И зачем же ты разыскал меня на этот раз?

— Пришло время нам с тобой повидаться, — просто ответил Пэдди. — Я очень соскучился по тебе, Кетлин.

— Я тоже по тебе скучала, Пэдди. Честно говоря, я думала, что ты совсем про меня забыл.

— Что ты, как же я могу про тебя забыть?! Просто твой отец хотел, чтобы ты стала дамой из высшего общества, как твоя мать, и я не хотел этому мешать.

Мы улыбнулись друг другу, причем на глазах у обоих выступили слезы.

— Пэдди, — снова заговорила я после небольшой паузы, — мне кажется, что моего отца убили, и я думаю, что к этому имеет какое-то отношение лорд Стейд.

И я рассказала старому другу о своей встрече с лордом Стейдом в Лондоне.

Наклонившись вперед, он внимательно выслушал меня и, когда я закончила, медленно проговорил:

— Я уже давно подумывал о том, что гибель мистера Дэниэла была не просто несчастным случаем. После того как ты с лордом Чарлвудом уехала из Ньюмаркета, я порасспросил кое-кого в округе насчет этого дела, но мне так и не удалось ничего разузнать.

— Все это каким-то образом связано с лордом Стейдом, — повторила я. — Ты помнишь, как отец настаивал на том, чтобы показать маркизу Стейдскому тех двух гунтеров, которых мы купили в Ирландии? Ведь он мог продать их кому угодно и где угодно, Пэдди. Почему же он так хотел съездить в Ньюмаркет и встретиться с лордом Стейдом?

— Да, я хорошо все это помню, — согласился Пэдди. — А тех гунтеров мы купили в Голуэе.

Мы посмотрели друг на друга. Голуэй находится на западном побережье Ирландии, а Ньюмаркет — на восточном побережье Англии. Расстояние между ними слишком велико, и не имело никакого смысла везти для продажи за тридевять земель двух неплохих, но уж никак не выдающихся лошадей.

— Если отца убил Стейд, — сказала я, — то я хочу рассчитаться с ним за это.

Пэдди сразу же со мной согласился. Впрочем, ничего другого я от него и не ждала — ведь он как-никак был ирландцем.

— Но с чего же мы начнем? — спросил он. — Я все думаю, как нам напасть на след, если, конечно, он есть. Ведь прошло слишком много времени, девочка.

— Я думаю, начать нам надо с тех гунтеров, — сказала я. — Мы можем навести кое-какие справки в хозяйстве, где их купил отец.

— Он приобрел их у Джеймса Фаррелла на конном заводе Инишфри-Фарм, — сказал Пэдди, который всегда цепко удерживал в памяти имена и всевозможные названия.

— Я знаю, что ты только что вернулся из Ирландии, Пэдди, но не мог бы ты съездить туда еще раз? Теперь у меня есть кое-какие деньги, так что я могу оплатить твои расходы.

— Разве я не продал только что очень приличного молодого мерина блестящему армейскому капитану за пятьсот фунтов? — нахмурился старый конюх. — Я не возьму у тебя денег, Кетлин. Я и сам не бедствую.

Поняв, что ненароком задела его гордость, я округлила глаза и благоговейно прошептала:

— Пятьсот фунтов!

— Ага, — довольно подтвердил Пэдди, растянув губы в щербатой улыбке, которую я так хорошо знала еще с детства. — И капитану даже в голову не пришло, что мерин тот и половины не стоит.

Мы оба расхохотались. Затем худое морщинистое лицо Пэдди разом посерьезнело.

— Мистер Дэниэл был для меня роднее, чем любой родственник. И тот, кто убил его, заплатит за это.

Я кивнула, давая понять, что полностью с ним солидарна.

— Завтра же я отправлюсь в Голуэй, — пообещал старик.

— Ты сообщишь мне, что тебе удалось разузнать? — озабоченно спросила я.

— Как только я выясню что-то важное, я тут же вернусь.

— Это дело рук Стсйда, — сказала я. — Я чувствую.

— Посмотрим, что мне удастся разнюхать, — сказал Пэдди. — А потом, если будет нужно, мы вместе отомстим за твоего отца.

Я познакомила Пэдди с миссис Пиппен, попросила ее покормить старика и найти для него какую-нибудь комнату в той части дома, где обитала прислуга. С моей точки зрения, персона Пэдди заслуживала куда больше почестей, чем сам король, но у меня хватило ума сообразить, что он будет чувствовать себя ужасно неловко среди всей той роскоши, которая скрывалась за обитой зеленым сукном дверью господской половины. Честно говоря, я и сама куда комфортнее ощущала себя в комнатах слуг.

Оставив Пэдди на попечение миссис Пиппен, я пошла по коридору обратно на господскую половину, чтобы подняться к себе и переодеться, как вдруг откуда-то появился Уолтерс.

— Миледи, — сказал он, — к нам прибыл посыльный от его милости лорда Каслри.

Лорд Каслри занимал пост министра иностранных дел в английском правительстве.

— У вас что-то срочное? — спросила я посыльного.

— Я думаю, да, миледи, — ответил молодой человек.

— Я не знаю, где в данный момент находится его милость, — сказал Уолтерс с таким видом, будто вынужден был признаться в смертном грехе.

— Кажется, он говорил, что на сегодняшнее утро у него запланированы какие-то встречи, — подсказала я.

— В таком случае он, возможно, у себя в кабинете, — пробормотал дворецкий. — Сейчас я пошлю туда кого-нибудь из лакеев.

— Сделайте это, Уолтере. А я тем временем чем-нибудь займу посыльного лорда Каслри.

— Вам не стоит об этом беспокоиться, миледи, он может подождать в вестибюле и один, — заметил дворецкий.

— Я не нахожу в этом никакого беспокойства, — ответила я и жестом пригласила молодого человека, который, как выяснилось, прихрамывал при ходьбе, проследовать за мной в вестибюль, который нередко играл роль зала ожидания для тех, чье положение было недостаточно высоким, чтобы удостоиться приглашения пройти в гостиную, но в то же время и не настолько низким, чтобы предложить им подождать на кухне. Посланец лорда Каслри послушно пошел за мной. Обернувшись на ходу, я увидела, что он рассматривает окружающий его интерьер с благоговейным страхом.

Надо признать, что для этого у него были основания. Вестибюль дома Грейстоунов, возможно, и уступал большинству комнат и залов своими размерами, но отнюдь не роскошью убранства. Пол из разноцветного мрамора, возвышающиеся у дверей и рядом с камином темно-зеленые мраморные колонны с позолоченными скульптурами в верхней своей части, те самые, которые были найдены в русле Тибра, потолок с позолоченными лепными украшениями — все это могло произвести впечатление на кого угодно. К этому могу добавить, что в вестибюле не было ни одного стула, присев на который посетитель мог бы почувствовать себя несколько комфортнее.

Я позвонила в колокольчик, и тут же появился рыжеволосый лакей. Поскольку он был единственный рыжий среди всех прочих лакеев, я без особого труда запомнила его имя.

— Чарльз, принесите, пожалуйста, в вестибюль два стула, — сказала я.

Глаза слуги на мгновение широко раскрылись от удивления: он явно не ожидал, что я обращусь к нему по имени.

— Сию минуту, миледи, — с легким поклоном пробормотал он.

Я жестом пригласила посыльного подойти поближе к камину.

— С удовольствием отвела бы вас в какую-нибудь более уютную комнату, но в этом доме таковые отсутствуют, — сказала я. — Простите, но я даже не знаю вашего имени.

— Лейтенант Джон Стейпл, миледи, — представился молодой человек.

Я взглянула на его синее пальто, на котором после долгой поездки верхом кое-где виднелись пятна дорожной грязи.

— Вы по-прежнему служите в армии, лейтенант Стейпл?

— Да, миледи. В бою при Ватерлоо я был ранен и в течение последнего года выполняю обязанности посыльного при Министерстве иностранных дел.

— Вы служили в кавалерии или в пехоте?

— В пехоте, миледи, — ответил лейтенант, гордо вскинув подбородок.

— Мой муж тоже участвовал в битве при Ватерлоо.

Усталое лицо молодого человека осветила весьма приятная улыбка.

— Да, миледи, и я знаю об этом не понаслышке, — сказал он и, поняв по моим глазам, что мне хотелось бы услышать продолжение, добавил:

— Я был в бригаде Пека, когда маршал Ней атаковал наш левый фланг.

За зиму я кое-что прочла о битве при Ватерлоо и потому поняла, о чем говорил лейтенант. Бригада Пека занимала второй эшелон оборонительных порядков на левом фланге армии герцога Веллингтонского, и, когда голландцы и бельгийцы, части которых составляли переднюю линию обороны, побежали под мощным натиском французов, англичане были вынуждены вступить в неравный бой с численно превосходящим противником.

— Нас было всего три тысячи, а французов в четыре раза больше, миледи, но мы пошли на них в штыки, — с законной гордостью рассказывал лейтенант Стейпл. — Это их так удивило, что они от неожиданности попятились, но мы прекрасно понимали, что через каких-нибудь несколько минут они перестроятся, снова пойдут вперед и сомнут нас. И как раз в этот критический момент на помощь нам подоспел лорд Грейстоун со своей кавалерией.