Мари Секстон - Обещания

На минуту мы совместно погрузились в пучину оргазма, а затем он резко отстранился, перевернулся и навалился, подмяв меня под себя. Его все еще трясло. Я поглаживал его по спине, по бокам, чувствуя, как он потихоньку успокаивается. Мы замерли, удерживая друг друга и позволяя дыханию выровняться. Мэтт поцеловал меня в шею, но так и не промолвил ни слова, меня стало беспокоить его молчание.

— Мэтт, ты в порядке? — спросил я наконец.

Он неуверенно рассмеялся:

— Ты серьёзно?

— Да. — Я обхватил его голову и немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо. — Серьезно. Мне хотелось бы знать, что с тобой после того, что только случилось, все в порядке.

В улыбке, которую я прочитал в его взгляде, не было ни стыда, ни сожаления. Он выглядел уставшим, пресыщенным, но совершенно непринужденным.

— Джаред, я очень далек сейчас от порядка. — Он опять поцеловал меня и потянул за волосы, чтобы добраться до шеи. — Это было удивительно, но…

Я снова замер:

— Что?

— Такой отходняк… необычный.

Я расслабился и рассмеялся:

— Знаю.

— Странно себя чувствую. Размазанным.

— Я тебя понимаю.

— У тебя бывает так же?

— Как будто колени больше не разгибаются? И почти ничего не чувствуешь — словно Барби, у которой открутили ноги?

— Нет, — рыкнул он мне в ухо и сжал в кулаке кудри. — Не Барби!

— Ладно-ладно, — рассмеялся я. — Словно Кен.

И хотя он немного успокоился, все равно во взгляде проглядывалось тревога.

— Вот ты бы смог сойти за Кена. Такого патлатого хипповатого Кена. — Он опять дернул меня за волосы, на этот раз легче.

Вероятно, он пытался шутить, но у него не очень хорошо получалось, и вообще мне стало не смешно.

— Так что Мэтт, тебе кажется, что я превращаюсь в девчонку, если позволяю себя трахать?

Он вздохнул и перевернулся на спину у меня под боком:

— Нет, не в девчонку.

— Значит, становлюсь не совсем мужчиной?

Он промолчал, что само по себе послужило ответом. Я старался не зацикливаться — все равно с девственностью я расстался пятнадцать лет назад. Пятнадцать лет и полдюжины любовников, изучая ощущения от секса в активной и пассивной роли. Бывало, это не имело никакого значения, но случалось и иначе. Вероятно, для Мэтта вопрос упирался в контроль и власть, и хорошо, что он старался быть осторожным, но…

— Джаред, ты не злишься?

— Не уверен, — ответил я честно.

Он притиснул меня ближе:

— Пожалуйста, не надо. Я не столько думаю так о тебе, сколько опасаюсь, что ты вообразишь, что я так о тебе думаю, и будешь тихо меня ненавидеть. Понимаешь? — Я попытался разгадать, что он только что выдал, но он не дал мне возможности ответить. — Во всяком случае, теперь я к этому отношусь намного спокойней. — Действительно, сейчас он выглядел уверенней и голос звучал твердо. — После того, что произошло.

До меня все еще не доходил смысл его слов, но какая разница? Мы были вместе всего лишь месяц. Совсем недолгий срок, чтобы парень перескочил от полного отрицания к тому, где мы сейчас оказались. В нашем распоряжении весь мир, рано или поздно мы придем к согласию. А если он выберет нижнюю позицию, я разве идиот, чтобы возражать?

— Джаред, ты в порядке?

Улыбнувшись, я ответил его же словами:

— Мэтт, я очень далёк сейчас от порядка.

— Хорошо. — Он поцеловал меня — тягуче, горячо и глубоко, шаря руками по моему телу. Я с удивлением почувствовал бедром его эрекцию.

— Уже? — рассмеялся я. — Не уверен, что у меня сейчас получится.

— Иногда ты просто не знаешь, когда нужно заткнуться, — рассмеялся он мне в ухо, перекатившись и навалившись сверху. Привычно обхватил наши члены, медленно и осторожно заработал кулаком. Я так же привычно накрыл его ладонь своей и, закрыв глаза, отдался ощущениям. Мне невероятно понравилось его трахать, но вот это было чем-то другим — не таким глубоким в сексуальном плане, но зато гораздо эмоциональнее. Медлительность движений, сжимающаяся ладонь, губы, припадающие в глубоком поцелуе и шепчущие мое имя.

Я до сих пор удивлялся, что могу довести его до такого состояния. И ничто не имело значение — ни его родители, ни предстоящая недельная разлука. Ни даже Кен и Барби.

За два дня до Рождества мы с Лиззи работали в магазине. Брайан уже выставил его на продажу, но покупатель еще не нашелся. Мы не встречались с Мэттом уже четыре дня, мой дом казался пустым и унылым, но утешало, что это временно. Я почти безвылазно сидел у Лиззи с Брайаном и даже одну ночь нянчился с малюткой Джеймсом.

Лиззи опять оседлала своего любимого конька — мою прическу:

— Морпех, ты не можешь преподавать с такой копной на голове, что дети подумают?

— Что я хипповый.

— Ты не хипповый, ты лохматый, а это не одно и то же.

— Мне казалось, девушкам нравятся лохматые парни.

— Да? — улыбнулась она насмешливо. — Ты теперь у нас по девочкам? И почему молчал?

Я швырнул в нее карандаш, но тот даже близко не пролетел.

В этот момент с удрученным видом нарисовался Мэтт.

— Привет, Мэтт. А я пытаюсь уговорить Джареда постричься.

Он не обратил на ее реплику никакого внимания — подошел ко мне и тихо сказал:

— Можно тебя на минуту в подсобку?

Удивившись, я согласился:

— Конечно.

Он присел на краешек стола Лиззи и молча уставился в пол — я мог видеть лишь его макушку. Всем своим видом Мэтт демонстрировал вселенское горе. Через несколько минут я понял, что сам он разговор не начнет.

— Как дела с родителями? — закинул я пробный камень.

— Просто сказочно, — ответил он напряжённым, полным сарказма и гнева голосом. Мэтт не поднял взор и, похоже, не торопился продолжить разговор. Молчание затянулось. У меня зачастил пульс — вероятно, Мэтт пришел, чтобы поделиться дурными новостями.

— Что случилось?

— Просто захотелось тебя увидеть.

Я немного расслабился, но он наверняка чего-то недоговаривал.

— И все?

Он молча кивнул, пряча глаза.

Когда я приблизился, Мэтт напрягся, словно готовясь с любую минуту удрать, если я сделаю резкое движение.

— Мэтт, посмотри на меня.

Через пару секунд он взял себя в руки, но я все прочитал в его взгляде. Он едва сдерживался. Его визит — не прихоть, не мимолетное желание, а акт отчаяния. Мэтт не просто хотел меня видеть, а на самом деле во мне нуждался, даже если и не мог произнести этого вслух. Он выглядел потерянным, печальным и измученным. Похоже, Мэтта обескураживало, что я видел его таким, но я готов был в лепешку расшибиться, лишь бы вывести его из этого состояния.

Когда я обнял его, Мэтт вцепился в меня словно утопающий и прижался лицом к плечу. Он подрагивал и часто дышал, мне показалось, что он отчаянно старается не разрыдаться. В этот момент я возненавидел Джозефа с новой силой. За то, что смог сломать Мэтта, такого сильного и уверенного, всего за несколько дней. Не знаю, как долго мы стояли — я гладил его по спине, плечам, бормотал что-то утешающее, пока его дыхание вновь не выровнялось и он наконец не расслабился.

— Извини, Джаред, — прошептал он.

— Тс-с-с… не глупи, тебе не за что извиняться. — Я поцеловал его в макушку. — Что случилось?

— Ничего. Я просто вот-вот с катушек съеду. — Он горько рассмеялся. — Я не могу его выносить. Терпеть его не могу. — Он несколько раз глубоко вдохнул, а затем продолжил почти обычным голосом: — Скучаю по тебе и ненавижу разлуку.

— Я тоже. Приезжай ко мне вечером — никто не узнает.

— У меня на этой неделе ночные дежурства.

То есть, по ночам он работал, дни проводил с родителями и, вероятно, едва ли спал все это время. Это многое объясняло в его поведении.

Мэтт встал и отвернулся, но по напряженной спине я догадался, что он старается собраться. Вытер глаза, расправил плечи, напустил на себя уверенный вид.

— Он много пьет, Джаред, и не может удержать язык за зубами. С каждым днем все хуже.

В этот момент в подсобку заглянула Лиззи:

— Можно? — спросила она тихо. — Извините, что встреваю, но у вас тут все в порядке?

Мэтт повернулся, глубоко вздохнув. Напряжение его покинуло не до конца, но он уже сумел немного успокоиться. Со стороны можно было подумать, что он уверен как никогда. Но я-то видел гнев и печаль в его глазах.

— Все нормально, Лиззи.

Она окинула его взглядом и, видимо, убедившись, что ее помощь не требуется, уже закрыла было дверь, но потом резко остановилась и произнесла:

— Все настолько плохо?

— Да.

Она задумалась на минуту и продолжила:

— Придете к нам на Рождество?

— Нет, — Мэтт покачал головой. — Я не могу так поступить с вами. Вспомни его выходки.

Лиззи приблизилась и положила руки ему на плечи, заглянув в глаза:

— Мэтт, мы теперь одна семья и должны вместе праздновать Рождество. Если при этом потребуется терпеть выступления твоего отца — что ж поделаешь?

Он опустил глаза, потом его взгляд метнулся от меня к Лиззи:

— Он не знает.

— Да уж поняла. Ничего — мы будет осторожны.

— В самом деле? — Голос Мэтта наполнился надеждой.

— В самом деле.

Он улыбнулся и обнял ее — гораздо аккуратней и бережней, чем обнимал меня. Лиззи выглядела крошкой в его руках.

— Спасибо. — Она откинула голову, и Мэтт тут же заметил: — И, кстати, Джаред ни за что не сострижет свою шевелюру — иначе, за что я хвататься буду?

Никогда раньше не видел, чтобы Лиззи буквально мгновенно залилась краской. Вероятно, я тоже покраснел — Мэтт рассмеялся над нами обоими. Но его смех стоил всего смущения мира.