Люди обычно спрашивают, когда я понял, что гей. Вероятно, они думают, что мне пришло озарение под трубный глас. Но все было по-другому. Более драматично.

Первые звоночки раздались в период полового созревания, когда я сравнивал себя с Брайаном, который на два года меня старше. У него над кроватью висели плакаты с Синди Кроуфорд и Самантой Фокс, а у меня — лишь с автомобилями и футбольной командой «Денверских Мустангов». Я не понимал, чем Брайану нравятся девчонки, но тогда еще не задумывался.

Однажды, когда мне уже исполнилось пятнадцать, отец сходил на игру «Мустангов» и принес мне плакат с командой, вокруг которой выстроились девушки группы поддержки в провокационных позах. Брайан помог мне его повесить, и мы несколько минут молча на него таращились.

— Кого выберешь? — поинтересовался брат.

— Стива Этвотера, — выпалил я не задумываясь.

Он рассмеялся, но как-то нервозно, как будто сомневаясь — не издеваюсь ли я над ним, и уставился на меня с выражением, к которому я позже привыкну: смесь насмешки, замешательства, тревоги. Я смутился, поняв, что выдал неправильный ответ, но не понял, почему.

— Нет, я имею в виду, какую из болельщиц?

Сказать по правде, их я даже не заметил.

Вскоре мои приятели с хвастливыми смешками и дрожащими руками стали обмениваться «Плейбоями» и «Скинмагами». Я не знал, что они испытывали, рассматривая картинки с горячими красотками, но ясно понимал, что я-то точно не чувствую ничего, кроме лёгкого смущения.

А потом я повстречался с Томом и понял, в чем мое отличие. Том играл в футбол в одной команде с Брайаном, они были лучшими друзьями. Мне исполнилось шестнадцать, ему — восемнадцать. Я влюбился в него в тот момент, когда он вслед за братом показался на пороге нашего дома. Я не мог словом с ним перемолвиться, лишь пожирал глазами. Стоило ему рассмеяться, я тут же хватался за учебник — не потому что был таким прилежным учеником, а потому что спешил прикрыть признаки физической реакции.

Я скользил по тонкой грани между желанием видеть его как можно чаще и оставаться вдали от его взгляда, потому что знал, что снова увижу там знакомые насмешку, замешательство и тревогу. Как в тот день, когда выпалил имя Стива Этвотера. Когда Том наконец-то поступил и уехал в колледж, я почувствовал что-то типа облегчения.

Вот тогда я и убедился, хотя ничего никому не сказал, затаившись на время школьной учебы. Никогда не играл в футбол — опасался осложнений, которые могут возникнуть в раздевалке. Мне привелось пару раз встречаться с девушками, но в основном я ходил на парные или групповые свидания — мы держались за руки, несколько раз даже целовались. Дальше скучных, на грани отвращения поцелуев дело не заходило.

Уехав на учебу в колледж, я наконец-то позволил себе поэкспериментировать. Я встречался с ребятами в спортзале и баре, у меня было несколько скоротечных и ни к чему необязывающих романов, но любви я не нашел. Однако полностью убедился в собственном гомосексуализме.

Излишне говорить, что в свои тридцать я уже ничего не планировал и до сих пор оставался одинок.

Гею в маленьком городке приходится нелегко. Колорадо — не рай для гомосексуалиста. Конечно, здесь не южный библейский пояс, но и далеко не Сан-Франциско.

Большинство горожан, узнав о моей ориентации, приняли меня, но некоторое все еще отворачиваются, когда я оказываюсь поблизости, или не хотят ничего покупать у меня в магазине. Шансы найти партнера в Коде ничтожно малы, а вот шансы остаться в одиночестве сравнимы по высоте со Скалистой грядой.

Глава 3

Тем вечером Мэтт познакомился с моей семьей. Лиззи ускользнула домой пораньше, якобы чтобы все как следует подготовить, но, на самом деле, подозреваю, ей просто хотелось посплетничать до нашего прихода. Брайан, как обычно, был предельно вежлив, мама, окинув Мэтта взглядом, выказала намек на молчаливое одобрение.

— Вы тоже ездите на горном велосипеде? — поинтересовалась она.

— Я продал свой велосипед до переезда. Мне нравилось кататься, но какие горы в Оклахоме? А что?

— Джаред каждые выходные выезжает в одиночку. Я недовольна, а вдруг он упадет и расшибется?

— Мама, остынь. Я когда-нибудь падал?

— Да ты постоянно возвращаешься со сбитыми коленками.

Ах, бедный, бедный мальчик! Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

— Мама, синяки и ссадины не в счет.

— Ты не надеваешь шлем! — запричитала она.

Я ненавижу, когда мама пытается вызвать во мне чувство вины, но шлем я ненавижу еще больше.

— Надеваю. На сложных трассах. Поэтому не беспокойся по пустякам.

— Но тебе некому помочь в случае чего.

— Мама, поговори с другим сыном, — поддел я. — Именно он отказался составить мне компанию.

— За тобой не угнаться! — воскликнул Брайан, поднимая руки, словно сдаваясь в плен.

Но тут вступилась Лиззи:

— Во всяком случае, горные прогулки — это не самое страшное. Гораздо хуже движение в городе.

Сумасшедшие водители треплются по телефону и совсем не обращают внимания на дорогу. — Она ткнула в меня пальцем. Я слышал эту речь уже сотый раз. — Ты никогда не надеваешь шлем, когда добираешься до работы. А это опасно. Наверняка Мэтт может рассказать о страшных авариях с участием велосипедистов без шлема. Так ведь, Мэтт?

Тот выглядел удивленным:

— Не лучшая тема для беседы на семейном ужине.

— Брайан! — воскликнул я. — Спаси меня от своей жены.

Брат рассмеялся, но сжалился и сменил тему:

— Вам нравится футбол, Мэтт?

— Конечно.

— Вы из Оклахомы, значит болельщик «Ковбоев»?

По его мимолётной улыбке я понял, что нас ждет сюрприз.

— Нет, «Шефов».

— Боже! — Лиззи швырнула в него скомканную салфетку. — Только не это.

Моя семья — фанаты «Мустангов», и заявление о приверженности «Шефам» приравнивалось в нашем доме к ереси.

Брайан воскликнул с азартом:

— Джаред, только ты мог привести болельщика «Шефов» в мой дом! Я вам обоим задницу надеру!

— А выглядит таким приличным мальчиком… — печально, но с огоньком в глазах вздохнула мама.

Я рассмеялся:

— Клянусь, я не знал! Думал, что у любого здравомыслящего человека не возникнет сомнений, какая команда в Колорадо самая лучшая.

— Ладно-ладно, — подыграл Мэтт. — Полегче. Вы, фанаты «Мустангов», такие нервные. — Лиззи продолжила обстрел и засвистела. Мэтт поймал скомканную салфетку и бросил в меня. — Знаете, все могло сложиться куда хуже. Я мог оказаться поклонником «Рейдеров».

На этом мы достигли перемирия.

Сразу после ужина мама заспешила домой. Я отправил Мэтта в патио, а сам прошел за пивом на кухню, где меня уже поджидала сияющая Лиззи.

— Ты с нами? — я старался игнорировать ее взгляд.

— Да, — отозвался Брайан из холла. — Вот только…

— Нет! — Лиззи игриво хлопнула его по ладони. — Мы позволим вам некоторое время провести наедине.

— А-а-а… — Взгляд Брайана вернул меня к воспоминаниям о Стиве Этвотере. Да уж, знать, что я гей — это одно, а вот увидеть меня воочию с потенциальным партнером — это другое. У меня ни с одним парнем не заходило до знакомства с семьей.

— Лиззи, не надо. Уверен, Мэтт ни о чем таком не помышляет.

— А вот я не уверена. Вы двое весь вечер глаз друг от друга не отводили. Лично я собираюсь подняться наверх, а Брайан займется посудой.

— И что я ему скажу?

— Шутишь? Скажешь, что беременная леди утомилась и захотела прилечь. И даже не соврешь. Я устала. Но утром жду подробного отчета.

Спустя две бутылки пива я почувствовал себя полностью расслабленным. Мы с удовольствием развалились в шезлонгах, наслаждаясь теплым вечером.

— Ты женат? — спросил я.

— Нет.

— Разведен?

— Нет.

— Жил с кем-нибудь?

— Нет.

Странно. В нашем возрасте уже пора хотя бы попробовать. Если только…

— Почему?

Он замялся, отдирая этикетку с пива:

— Наверное, не встретил подходящую девушку.

— А как насчет парня? — слова вылетели прежде, чем я успел захлопнуть рот. Но мне действительно хотелось знать.

— Что? Нет! — он, похоже, растерялся немного больше, чем рассердился. — Конечно, нет. Почему ты спросил?

Крошечный огонек надежды, который разожгла в моем сердце Лиззи, погас.

— Просто так. Тоже мне проблема, извини.

— Я не гей!

— Ясно.

— А ты сам-то? — в голосе послышался вызов.

— А я — да.

Он все равно рано или поздно узнает.

Мэтт ошеломленно замолчал, нахмурился, оглядел меня с ног до головы.

— Да ладно. Я вообще-то не всерьез. Даже не думал, что ты ответишь да.

Я неловко рассмеялся:

— Что ж, — посмотрел ему в глаза. — Это проблема?

— Ну… — К его чести стоит сказать, что он действительно задумался и опять вернулся к этикетке. — Не знаю. Я никогда… — Отодрав бумажку, он, казалось, не мог решить, что с ней делать дальше.

— Не бойся, это не заразно, — поддразнил я в надежде, что он это поймет.

Да, не дождаться мне повторного приглашения попить пивка.

— Не боюсь, — он вздохнул, немного опустив плечи и покачал головой. — Я типичная задница. Меня не касается, с кем ты спишь. — Пауза. Пристальный взгляд. — Хочу, чтобы ты знал — я не боюсь.

— Я не собираюсь набрасываться на тебя с поцелуями. — Хотя от одной мысли сладко забилось сердце. Но, видимо, именно это он и хотел от меня услышать, потому что заметно расслабился. — В любом случае, никакой уважающий себя житель Колорадо не станет встречаться с болельщиком «Шефов».

Он рассмеялся, и, кажется, окончательно успокоился, словно забыв о нашем разговоре.