— Шеф Уайт, вы ведь на самом деле ни минуту не сомневались, что Мэтт не имеет отношения к убийству Черри?

Он на минуту замолчал, словно обдумывая, стоит ли вообще говорить со мной на эту тему, затем вздохнул, и ответил:

— Нет, конечно. Соседка услышала выстрел и, выглянув из окна, увидела, как кто-то убегает. Она думает, что это был Дэн, бывший муж Черри, хотя не уверена — к тому времени уже стемнело. Описание, которое она дала, скорее подходит Дэну, чем офицеру Ричардсу.

Я мысленно сравнил коротышку Дэна с пивным брюхом и Мэтта с его высоким мускулистым телом. Их трудно было спутать.

— Учитывая несколько приводов за насилие в отношении свой бывшей жены, наиболее вероятным преступником является Дэн.

— Тогда зачем устраивать неприятности Мэтту?

— Мы обязаны были соблюсти формальности — они с Черри встречались. В противном случае может всплыть вопрос о служебной халатности, якобы офицер Ричардс имеет какие-то особые привилегии по сравнению с рядовым гражданином. Мы же не хотим обвинений в том, что он не попал под подозрения лишь потому, что служитель закона.

— Дэна вы тоже допросили?

— Допросим, как отыщем.

Уже на пороге он нерешительно замер, положив ладонь на дверную ручку:

— Послушай, сынок, я знаю, что это не мое дело. — Дерьмо. После таких слов ничего хорошего не жди. — Понятия не имею, что происходит у вас с Мэттом, да меня это не особо интересует. Но позволю заметить, что не все рассуждают так же. Я пятнадцать лет служил в Денвере и видел других полицейский нетрадиционной ориентации. У них не самая легкая жизнь. — Он повернулся и посмотрел на меня. — Не думаю, что ты осознаешь, на что пошел этот парень ради тебя. Он стойко переносил насмешки, когда все называли его гомиком только из-за того, что он водил с тобой компанию. Но теперь все станет хуже. Гораздо хуже.

Я не мог подобрать слов для ответа. Можно, конечно, попытаться отрицать, что между нами с Мэттом что-то происходит, но я-то знал, что вопрос не в этом. Никого уже не переубедишь, и не важно, насколько домыслы соответствовали правде.

— Зачем вы это мне говорите?

— Подумал, что ты должен знать. Возможно, Мэтту вскоре предстоит выбрать. Если ты о нем беспокоишься — а я думаю, так и есть — ты не станешь усложнять ему этот выбор. Мэтту и так несладко.

Глава 22

Черри похоронили через два дня. Мэтт настоял, чтобы мы отправились на кладбище вместе.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — уточнил я. Мы не виделись с того дня, когда ему сообщили о смерти Черри и он умчался на допрос. Про разговор с шефом Уайтом я ему не рассказывал.

В ответ Мэтт лишь пожал плечами.

В кино обычно во время похорон льет дождь, но в то утро погода удалась — в Колорадо, как правило, триста солнечный дней в году, и это был один из них. Температура поднялась до пятнадцати градусов, лишь голые деревья и опавшая листва напоминали об осени.

Мэтт не отходил от меня всю церемонию, либо не замечая, либо игнорируя ухмылки некоторых коллег, включая офицера Джемисона. Когда все закончилось, Мэтт предложил:

— Пошли поздороваемся.

— Ты спятил?! — воскликнул я.

— Джаред, — его голос звучал спокойно, — давай я тебя с ними познакомлю. Ты просто пожмешь им руки, и мы уйдем.

— Нет. Ты иди, я подожду в машине.

Я проигнорировал его очевидное раздражение. Разве я могу подойти к ним и улыбаться, памятуя, как они только что кивали в мою сторону и подталкивали друг друга локтями?

На обратной дороге в салоне висела напряженная тишина. Мне казалось, Мэтт злится на меня, но когда мы подъехали и я собрался открыть дверь, он прохрипел:

— Это ведь я виноват в ее смерти? — Он не смотрел на меня, таращась в лобовое стекло.

— Нет.

— Я с ней встречался, а ублюдок приревновал и убил. Хуже всего, что она была мне безразлична. Я просто глупо и эгоистично использовал ее.

Мы оба знали, что Дэн давно поколачивал Черри, и такое могло случиться даже без вмешательства Мэтта. Но любой мужчина наверняка чувствовал бы в нем конкурента.

— У вас есть хоть какие-то зацепки, где Дэн может прятаться?

Мэтт мгновенно стряхнул с себя печаль и повернулся ко мне лицом:

— Нет, даже странно. Он никогда не отличался особой сообразительностью, но сейчас удачно затаился.

Мэтт, похоже, не собирался выбираться из машины.

— Ты не зайдешь? — спросил я.

— Не сегодня, лучше поеду — мне нужно переодеться. Я с двух до десяти дежурю, а завтра мне опять к шести на службу.

— А. — Я старался говорить спокойно, хотя чувствовал, что Мэтт избегает оставаться со мной наедине. — Ну, тогда увидимся как-нибудь потом.

Похоже, он уловил что-то в моем голосе, потому что схватил за руку, вынуждая посмотреть ему в глаза:

— Знаю, о чем ты подумал. И ты ошибаешься.

— Правда?

Он послал мне одну из редких улыбок и заверил:

— Обещаю.

Следующим вечером в четверг я проводил последнее занятие перед экзаменами, предшествующими каникулам на День благодарения. Собрались только четверо учеников. Они с гордостью заплатили мне аж семь баксов, на которые я тут же заказал им пиццу.

Вообще-то мы уже закрепили весь материал, наверняка некоторые пришли просто, чтобы потусить вместе, но я не возражал.

Мы только открыли учебники, когда постучался Мэтт.

— Тебе вовсе не обязательно колотить в дверь, — заметил я, впуская его.

Он послал мне псевдоулыбку:

— Постараюсь запомнить. — Заглянул в столовую и нахмурился, увидев подростков за столом. — Совсем упустил из виду, что сегодня четверг.

— Скоро пиццу принесут.

— Это надолго затянется? — Удивительно, но он выглядел раздраженным.

— До девяти.

Мэтт снова глянул на учеников, потом вытащил меня в коридор, подальше от досужих глаз, одной рукой притянул к себе за талию и прошептал в волосы:

— Отправь их по домам.

Мое тело мгновенно отреагировало. Мэтт прижимал меня достаточно крепко, чтобы обнаружить эту реакцию. Тихо застонав, он припечатал меня к стене:

— Джаред, пожалуйста…

Но тут раздался звонок, и послышался нестройный хор голосов:

— Пицца!

— У них завтра зачет.

Мэтт поцеловал меня в шею, чуть ниже уха и, отпустив, прошептал:

— Это будут самые долгие два часа в моей жизни.

Но глаза светились улыбкой.

Он просидел за книгой в гостиной, пока я занимался с ребятами. Даже удивительно, как они не заметили моей рассеянности? Я постоянно отвлекался, представляя, чем мы с Мэттом займемся, когда они уйдут. Хотя у меня из головы не шел разговор с шефом Уайтом, я опасался, что Мэтт не осознает всех последствий наших отношений. Но потом я подумал, что я тоже виноват — так хотел его, что не представлял, во что это может для него вылиться.

Мэтт увидел, как ребята собирают свои учебники и отправляются на выход, подмигнул и скрылся в спальне. Вспыхнув, я постарался убедиться, что полы рубашки прикрывают эрекцию. По счастью, подростки очень эгоцентричны и редко обращают внимание на кого-то, кроме себя любимых.

Заперев дверь, я поспешил в спальню. От волнения вспотели ладони, сердце так и норовило выпрыгнуть через горло, а кишки завязаться узлом. Немного потоптавшись перед порогом, свернул в ванную почистить зубы. Что бы Мэтт ни задумал, я решил отдать бразды правления в его руки. Это его первый раз с мужчиной, поэтому пусть сам устанавливает пределы допустимого.

Как только я вошел в комнату, он тут же заключил меня в объятья. Поцеловав, стащил с меня рубашку, расстегнул брюки.

— Мэтт, ты действительно именно этого хочешь? — Я должен был уточнить, пока еще мог хоть что-то соображать.

Он посмотрел мне в глаза:

— И ты спрашиваешь меня об этом сейчас?

— Просто желаю удостовериться.

Он обхватил мое лицо ладонями и тихо сказал:

— Да, именно этого. — Еще раз быстро поцеловал, толкнул на кровать, снял с меня джинсы с бельем. Полностью одетый, навалился на меня сверху. Я потянул его за футболку и хмыкнул:

— Это делается немного по-другому.

Мэтт улыбнулся:

— Тише. — Блуждая руками по моему телу, он целовал мне шею. — До сих пор не могу поверить, что все происходит на самом деле. — Голос звучал не испуганно, а скорее удивленно.

Я пригладил коротко стриженый затылок.

— Джаред, — прошептал Мэтт, опаляя горячим дыханием мою кожу. — Я никак не привыкну к этим ощущениям. Не могу поверить, как сильно тебя хочу.

Мягкие теплые губы, колючий щетинистый подбородок.

Он опустился, поцеловал мой живот, медленно продвигаясь к бедру, слегка прикусывая кожу, но не притрагиваясь к члену. Я чувствовал прикосновение его щеки, и это казалось невероятным. Язык прошелся по паховой складке, лизнул лобок, оставляя мокрый след и заставляя меня затаить дыхание.

Мэтт поднялся и смял мой рот губами — медленно, нежно. Потом встал и принялся раздеваться. Я сел, не отводя глаз от завораживающего зрелища. Привыкну ли я когда-нибудь к его прекрасному мускулистому телу, гладкой загорелой коже? Рядом с ним я казался худым и бледным.

Он перехватил мой взгляд, наклонил голову и, подразнивая, спросил:

— Что дальше?

— Глядя на тебя, я ощущаю собственную ущербность.

Он улыбнулся:

— Шутишь? Может, догадаешься, что я ощущаю, глядя на тебя?

Я улыбнулся в ответ. Теперь, когда он разделся, стало абсолютно понятно, чего ему хочется.

— О да, заметно.

Я притянул его за бедра, поцеловал в живот, как он меня до этого, рассматривая волосяную дорожку, спускающуюся от пупка — самую сексуальную вещь на свете. Вспомнил нашу летнюю ночь в палатке, когда с ума сходил от одной мысли о ней. Сегодня я на самом деле смог проследить ее кончиками пальцев, а затем губами и языком, улавливая опьяняющий мужской мускусный аромат.