Мари Секстон - Обещания

Мэтт послал мне псевдоулыбку:

— Ты такой филантроп. Нет, серьезно, — он захлопнул холодильник, — ты чем собирался завтракать? Я умираю с голоду.

— В буфете есть печенье и хлопья. Хотя, на твоем месте, молоко бы я пить не стал. Есть немного арахисового масла, но нет хлеба.

Он облокотился на столешницу и взглянул мне в лицо:

— Да, с твоей кухней определенно нужно что-то делать. Ты сегодня работаешь?

— Ага, до пяти.

— У тебя есть запасные ключи?

— Да.

— Дашь?

— Конечно.

— Мне нужно заскочить домой, чтобы переодеться, потом я схожу в магазин. Встретимся здесь после работы.

Это тоже звучало как обещание.

оставить свою "спасибу"

Вернувшись домой, я застал Мэтта на кухне — тот собирался приготовить спагетти и уже поставил кастрюлю с водой на плиту.

— Держи, — он бросил мне желтый перец. — Порежь для салата. Еще я взял для тебя авокадо. — Мэтт ненавидел авокадо.

— А что намерен делать ты?

— Контролировать, конечно. — Он подмигнул, устроившись рядом за стойкой. — Хотел спросить — как там твои занятия?

Я поведал ему о Ринго и о визите Элис Рочестер. Из-за отсутствия практики мне потребовалось до смешного много времени, чтобы накрошить салат. Я заметил, что Мэтт придвинулся ближе, но не отводил взгляда от разделочной доски. А потом почувствовал мягкое прикосновение к волосам, от которого замерло сердце. Такой невинный жест — Мэтт всего лишь потянул меня за кудри, но именно в этот момент я осознал, что он ко мне вернулся. Я замолчал и замер, возможно, даже перестал дышать, пытаясь унять подкатившие рыдания. А когда заставил себя вдохнуть, понял, что дрожу.

— Что случилось? — прошептал Мэтт мне на ухо.

— Я так соскучился по этому, — ответил я тихо.

— А я соскучился по тебе. — Он встал и подошел почти вплотную. — Джаред, мне хочется кое-что попробовать. Для эксперимента. Это нормально?

— Когда ты задал этот вопрос в последний раз, все закончилось тем, что мы не разговаривали два месяца. — Я постарался, чтобы мое замечание прозвучало легкомысленно, но под конец сорвался на фальцет.

Мэтт приобнял меня и зарылся лицом в волосы:

— Знаю. Мне жаль.

На минуту я задумался, догадываясь, к чему он клонит:

— Мне больше не хочется остаться одному. Чего бы ты не пожелал, все останется лишь между нами, я справлюсь. Только не покидай меня снова.

— Никогда, обещаю. Мне одного раза хватило.

Я глубоко вдохнул, стараясь унять сердцебиение, и повернулся к нему лицом:

— Хорошо.

Он положил мне ладони на щеки и посмотрел в глаза. Я попытался обнять его за талию, но он напрягся:

— Нет, не надо.

— Мне нельзя к тебе прикасаться?

— Пока нет.

— Тогда что мне делать?

— Прекрати болтать. — Он выглядел столь серьезно, что я чуть было не рассмеялся, но лишь закрыл глаза и попытался расслабиться.

Мэтт начал расчесывать мне волосы пальцами, и я сразу вспомнил тот вечер после дня рождения: его руки в моей шевелюре, губы на шее, горячее сильное тело… а затем он уходит.

— Расслабься, Джаред, — прошептал он. Я попытался выкинуть тьму из разума. Сейчас так не закончится. Что бы ни случилось, он обещал, что не покинет меня снова. Почувствовал, как он склонился, его дыхание на моих губах, затем легкое, едва уловимое касание. А потом он прижался в настойчивом, но нежном поцелуе.

Но Мэтт ведь не говорил, что я не могу целовать его в ответ?

Я открыл рот и провел кончиком языка по его губам.

Какую бы стену он ни старался воздвигнуть между нами, она тут же в одночасье рухнула. Раздался протяжный стон, и вдруг Мэтт принялся действительно меня целовать, проникая языком, сжимая в объятьях. И он не стал возражать, когда я тоже его обнял.

Вечность спустя он немного отстранился, прислонившись лбом — одна рука в моих волосах, другая — на талии.

— Ты именно этого ожидал? — поинтересовался я, задыхаясь.

Он закрыл глаза, едва заметно покачал головой и глубоко вдохнул:

— Нет.

— Ты не думал, что будет вот так?

На этот раз Мэтт кивнул:

— Я ожидал, что это будет как с девушкой. Приятно, но не захватывающе.

— А на самом деле?..

— Господи. — Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. — Очень захватывающе.

Я притянул его к себе и снова поцеловал, Мэтт с энтузиазмом откликнулся. Это походило на атаку, нападение, которое я не мог парировать. Горячий язык толкался в мой рот. Руки так сильно вцепились мне в волосы, что я не мог даже дернуть головой. В задницу болезненно впился край стойки. Я сунул ладони под его майку, желая притронуться к стальным мышцам на груди. Он прервал поцелуй, чтобы избавиться от футболки, и, к моему удивлению, с меня стащил тоже. Казалось, его гладкая кожа горит, словно в лихорадке. Сильное, твердое, практически совершенное тело. Я не мог сказать, когда в последний раз поцелуй казался настолько страстным и возбуждающим.

Он нащупал пуговицы на моей ширинке, расстегнул рывком и засунул руку в джинсы, обхватив член грубо и жестко, но совсем не больно. Мне тут же захотелось большего. Я задыхался, выгибаясь. Оставалось надеяться, что я не опозорюсь, кончив раньше, чем мы успеем раздеться полностью.

— Господи, Джаред, — прозвучал его обезумевший голос, — я действительно не знаю, что делать.

Я хмыкнул. Мне следовало догадаться и взять инициативу на себя.

Я расстегнул его джинсы и спустил вместе с бельем, чтобы освободить член. Последовав примеру, он сделал то же самое для меня. Из-за разницы в росте мне пришлось обнять его за шею и немного потянуть вниз, пока наши члены не соприкоснулись. Я, поглаживая, обхватил их ладонью.

Узрев выражение его лица в любое другое время, я бы рассмеялся. Мэтт выглядел растерянным и удивленным, глядя на мою руку, скользящую вдоль наших стволов. Затем он поднял глаза и прошептал:

— Сам бы я не додумался.

И тут я действительно рассмеялся.

Он перехватил мое запястье:

— Давай я продолжу.

Я не собирался спорить. Обнял его за шею обеими руками и, немного подтянувшись, прислонился к стойке, еще раз поцеловал, когда ощутил его прикосновение. Я действительно сожалел, что мы не разделись, что все еще находимся на кухне и что сзади меня столешница, но ни за что не решился бы сейчас остановить Мэтта. Он застонал мне в рот, двигая кулаком быстрее…

И тут раздался звонок телефона.

Мир остановился.

— Черт, — прошептал Мэтт, не отрываясь от моего рта. Замер, но пальцы не отдернул.

— Скажи ради бога, что ты не собираешься отвечать на звонок.

Еще одна трель. Этот телефон — собственность полицейского департамента Коды — лежал на журнальном столике в гостиной, где вчера его оставил Мэтт. Я видел, как он пользовался им лишь пару раз.

— Я должен. — Он положил голову мне на плечо. Мы оба тяжело дышали. — Кроме тебя этот номер знают только в отделе, а поскольку очевидно, что это звонишь не ты, то… — Телефон продолжал трезвонить. — Черт! — Он глубоко вздохнул, на мгновение ткнулся мне в волосы, а затем с видимым трудом оторвался от меня.

Я не подслушивал, о чем он разговаривает в гостиной — перевел дух, натянул джинсы, надеясь в скорости совсем от них избавиться. Но когда Мэтт вернулся, понял, что что-то случилось. С пепельно-бледным лицом он попытался застегнуть пуговицы подрагивающими руками, а потом зашарил по карманам в поисках ключей.

— Мэтт, в чем дело?

— Черри мертва. — В голосе не проскользнуло ни грамма эмоций, словно он говорил о работе, но по напряжению в плечах и морщинкам вокруг глаз, я догадался о его истинном состоянии.

— Что?

— Убита. Застрелили прошлой ночью. Мне нужно идти.

Я ошеломленно открыл рот. В Коде не бывает убийств. Конечно, люди умирают. Происходят аварии с гибелью пьяных подростков или несчастные случаи на охоте, но убийство? Такого я не припомню.

— Как?..

— Джаред, я почти ничего не знаю. Мне нужно ехать на допрос.

— Что? — Я не мог поверить, что он говорит об этом так спокойно.

— Почти всем известно, что мы встречались, помнишь? Даже если они узнают, что мы расстались, я все равно останусь подозреваемым.

— Вот дерьмо!

— Джаред, послушай. Я сказал, что прошлой ночью находился здесь. Тебя наверняка тоже допросят, чтобы проверить мои показания. — Он замолчал, но я уже догадался о его просьбе. — Не рассказывай им всего. Мне с трудом удалось убедить коллег, что между нами не было романа прошлым летом, а теперь они еще узнают, что я у тебя ночую. Просто скажи, что я пришел к тебе после того, как расстался с Черри, перебрал и не смог поехать домой, поэтому уснул на диване. — Он выглядел таким ошеломленным и обескураженным, что я с одной стороны вполне его понимал, но с другой слегка обиделся.

— Да пожалуйста. — Но тут до меня дошло. Черри умерла. Мы не никогда не питали друг к другу теплых чувств, но все же я знал ее почти всю жизнь. И почувствовал, как это мелко. — Обещаю.

Для допроса ко мне пришел начальник участка:

— Выходит, офицер Ричардс приехал к вам около девяти, выпил пива и остался ночевать на диване? — Он чуть ли не смеялся. — И все?

Допрос продолжался почти два часа.

— В общем-то, да.

— То есть, он спал на диване?

Я ненавидел глупую ухмылку у него на лице. Да и какая ему разница? Какое имеет значение, где именно спал Мэтт — на диване или в моей постели? Но я дал обещание.

— Да.

Очевидно, его разочаровал мой лаконичный ответ.

— Ладно. Предполагаю, на этом все, мистер Томас. Благодарю за содействие.