— Пожалуйста, не надо выговоров. Давай отложим до утра.

— Ладно, — согласился Мэтт быстро, словно это ему и в голову не приходило.

Я готов был его расцеловать.

На подъезде к дому я едва держался на ногах — викодин, шок от аварии… Опустившись на диван, откинулся и закрыл глаза. Мэтт устроился рядом. Ничего не происходило в течение нескольких минут. Или часов?

Мир стал мягким и неосязаемым. Я осознавал боль, но дрейфовал на ее поверхности, поддерживаемый лекарствами и удобной спинкой дивана. Кажется, я даже ненадолго уснул. В какой-то момент ощутил легкое прикосновение к виску и покосился в сторону Мэтта. Тот сидел напротив, поджав одну ногу и осматривал мою рану, поглаживая пальцами волосы. Я опять прикрыл веки, упиваясь ощущениями. Голова все еще болела, но его руки дарили облегчение.

— Господи, Джаред, — произнес он серьезным напряженным шепотом без намека на обычную насмешку. Я удивился и приоткрыл глаза. Он склонился надо мной очень низко, глядя с выражением, которого я ни разу до этого у него не видел. Нахмуренный лоб, темные тоскливые глаза. Его пальцы продолжали перебирать мои волосы, будь это кто-то другой, я мог принять такой жест за ласку. — Ты едва не погиб.

Даже в одурманенном состоянии я изумился, насколько эмоционально прозвучали его слова, поэтому понятия не имел, что ответить, кроме как:

— Я в порядке.

Он закрыл глаза. Пальцы, все еще находившиеся в моих волосах, уже не двигались.

— Слава богу.

Мозги отказывали работать. Вся ситуация казалось какой-то неправильной, но я не мог понять, почему. Мэтт глянул на меня и, вероятно, заметил мое смущение, потому что вдруг улыбнулся и спросил:

— Ты сколько викодина принял?

— Достаточно. — Я мог проспать так всю ночь. Особенно не хотелось двигаться из-за этих пальцев в волосах.

Он покачал головой и, по-прежнему слабо улыбаясь, сказал:

— Пошли-ка в кровать.

Встал, стащил меня с дивана и повел в спальню.

— У тебя найдется для меня какая-нибудь одежда,? — Я смутился, однако указал на комод. Он выдвинул ящик, покопался, затем повернулся, приподняв бровь, и хмыкнул: — Джаред, я не собираюсь тебя раздевать, действуй самостоятельно.

Я так и не понял, почему должен раздеваться, но послушно снял обувь, носки, джинсы и уселся на кровать, не зная, что делать дальше. Мэтт посмотрел на меня со своей псевдо-улыбкой:

— Почти получилось. — И снял с меня больничную робу. При виде синяков и огромной повязки, его лицо потемнело; он осторожно толкнул меня на матрас.

Когда я устроился на здоровом боку, свернувшись калачиком, Мэтт подоткнул мне одеяло. Когда последний раз со мной такое проделывали? Закрыв глаза, я опять погрузился в дрему; очнулся, когда скрипнул матрас. В темноте я все же разглядел, как Мэтт в моем спортивном костюме устраивается на краешке кровати.

— Ты собираешься спать здесь? — кое-как выговорил я.

— Сегодня я тебя в покое не оставлю. Врач велел тут же звонить, если начнется рвота.

— Ты будешь рядом, когда я проснусь? — Понятия не имею, какое это имело значение, но мне почему-то хотелось знать.

Он обхватил мое запястье:

— Обещаю.

Проснулся я от запаха бекона. Мне хотелось есть, тело терзала жуткая боль, во рту был ужасный привкус, а в голове стучали молотки. Я прошлепал в ванну, сделал утренние дела, почистил зубы. Ссадина на боку и суперклей исключали душ. Слева от виска до челюсти радостно сиял синяк. Да, маме предстоит всерьез поволноваться. Я бы предпочел еще раз попасть под машину, лишь бы не светиться перед ней.

Память о вчерашней выписке из больницы слилась в пятна туманных образов. Боль, легкое прикосновение к виску, пальцы, сжимающие в темноте мое запястье. Мэтт действительно спал со мной в одной постели? Наверное, не надо это обсуждать? Я достал тайленол и ибупрофен.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался Мэтт, заходя на кухню и устраиваясь за стойкой.

— Как будто меня сбил грузовик.

— Нет. — Он поставил передо мной тарелку с беконом, яичницей и тостами. — Всего лишь Тойота Лэнд Крузер. — А потом добавил стакан молока и чашку кофе. Странно, но еще вчера ничего, кроме кофе, в моем доме не наблюдалось. Вероятно, он встал пораньше, чтобы сгонять в магазин.

— Черт, как я голоден!

— Еще бы, ужинал ты только викодином.

— Теперь понятно.

— Я позвонил Лиззи и предупредил, что ты опоздаешь.

Стоило представить, как та прокомментирует случившееся, и из моей груди вырвался стон.

— Ты ей все рассказал?

— Нет. — Похоже, его забавляла ситуация.

— Ты решил всю тяжесть ее реакции, когда она обо всем узнает, переложить на мои плечи?

— Точно. — Морщинки в уголках глаз говорили, что он вот-вот рассмеется. — К тому же, готов поспорить, она умирает от желания узнать, что я делаю у тебя в семь тридцать утра. Захотелось дать простора полету ее дикой фантазии. — Наверняка Лиззи в догадках уже голову себе сломала, поэтому я тоже улыбнулся. — Могу я воспользоваться душем?

— Да ради бога. — Я уписывал завтрак за обе щеки. Но Мэтт не пошел в ванную. Он стоял и смотрел на меня, словно хотел что-то добавить. Только вот что? Я смутился и оторвался от тарелки. — Ну?

Он подошел и встал рядом у стойки. Так, похоже, сейчас меня ждет отложенная лекция. Но он наклонился, запустил руку мне в волосы на затылке, потянул к себе и уткнулся в мою шевелюру носом. Я чувствовал его дрожь. Один судорожный вздох, а потом его губы коснулись моего уха:

— Никогда не пугай меня так больше, — прошептал он.

Это меня ошеломило. Конечно, я был единственным его близким другом в городе, но все равно не ожидал от него такой реакции. И тут я вспомнил странный взгляд в темноте, который никогда не видел прежде, вспомнил эмоции в его голосе, когда он говорил, что я мог погибнуть. Его забота чрезвычайно трогала. Стараясь унять спазмы в горле, я с трудом выдавил:

— Сделаю все возможное.

— Вот и славно. — Он отпустил меня, тут же схватив велосипедный шлем со стойки и сунув мне в живот так резко, что я вздрогнул. — Отныне.

Никаких вопросов.

Поначалу я вознамерился протестовать, но когда поднял глаза, увидел тот же взгляд, что удивил меня ночью. Смогу ли когда-нибудь хоть в чем-то ему отказать? Простой ответ: нет. Я слишком любил Мэтта.

— Обещаю.

Глава 15

Естественно, моя семья испытала шок, узнав об аварии, но они как-то слишком быстро успокоились, когда узнали, что Мэтт взял с меня обещание впредь надевать шлем. Мама выдала: «Нет худа без добра», и я приложил особое усилие, чтобы не закатить глаза. К тому же с радостью узнал, что велосипед практически не пострадал. Так что спустя пару дней об инциденте почти забыли. Хотя меня и мучил вопрос о странном проявлении чувств Мэтта, но говорить об этом я не стал.

— Дерьмово выглядишь, — заметил я.

Мэтт стоял в дверном проеме, опираясь на косяк. Даже не понятно, как ему удалось постучать — Мэтт выглядел так, словно вот-вот заснет прямо на пороге.

— Отдежурил две смены подряд и вымотался. — Он уселся на диван. — Ты купил пожевать? Умираю с голоду.

— Не-а. Но тоже хочу есть. Давай сходим куда-нибудь. Я угощаю.

Он застонал:

— Куда?

— В «Мамаситу»?

— Нет, а вдруг нарвемся на Черри?

— Это проблема?

— Да.

— С каких это пор?

— С тех самых, когда я перестал видеться с ней три недели тому назад.

Я удивился, но не подал виду:

— Хорошо, тогда к «Тони»?

— Нет, и туда мы не можем пойти.

— Почему?

— Та блондинка — как ее зовут? — постоянно сует мне номер своего телефона.

— Вдруг сегодня не ее смена?

— Тогда наверняка будет кто-то еще, кто обливается с ног до головы вонючими духами. Она в последний раз чуть на колени ко мне не залезла.

Я невольно улыбнулся:

— А есть вообще в городе заведение, куда мы могли бы пойти?

— Нет, — простонал он.

— Ах, как тяжело быть самым завидным холостяком на всю округу!

— Рад, что тебя это забавляет.

— Тебя ни одна не заинтересовала?

Он посмотрел на меня в упор и устало произнес:

— Нет. Я предпочитаю твою компанию.

Боже, бальзам на душу, но я постарался сдержать восторг:

— Думаешь, если достаточно долго общаться с парнем, они рано или поздно отстанут?

— Это было бы дополнительным бонусом. — Его дыхание замедлилось, глаза закрылись.

— Но сих пор не сработало.

— Джаред, заткнись и закажи пиццу.

Когда ее доставили, я вынул из холодильника две банки пива и включил телевизор. Мэтт сидел на диване, тихий и задумчивый. Я проверил программу передач:

— Еще сорок минут до окончания «Клуба выходного дня», а потом начнется «Гнев Хана».

— Да без разницы.

Не знал его с этой стороны. Мэтт всегда казался несгибаемым, но сегодня в нем словно что-то надломилось. Словно ему хотелось, чтобы кто-нибудь проводил его до дому. Он едва откусил пиццу, хотя прикончил уже две бутылки пива и взялся за третью.

— Ты завтра работаешь? — спросил я.

— Нет, у меня выходной.

— Давай покатаемся. Давненько мы не выезжали.

— Конечно. — Он немного оживился. — Мне нужно размяться. — Сполз ниже, вытянув длинные ноги и раскинув руки вдоль спинки так, что одна ладонь легла сразу за моей головой. Его глаза почти все время оставались закрытыми, словно полудреме. Мы сидели некоторое время в тишине, а потом Мэтт произнес: — Ненавижу этот фильм.

— Потому что это сентиментальное дерьмо или потому что там ничего не взорвали? — Хотелось, чтобы слова прозвучали как шутка, но он словно меня не услышал.