Заметив, какие бледные у нее губы, Кэт воспользовалась помадой, которую бабушка Гекуба тайно хранила в своей сумочке. В тусклом свете комнаты губы казались похожими на кровавую рану, но когда Кэт вошла в зал, освещенный свечами, масляными лампами и люстрами, они блестели, подобно рубинам.

И тотчас заметила Томаса Монтроуза, стоящего в противоположном конце комнаты. Казалось, она видела его как во сне, потому что временами его загораживали неясные движущиеся фигуры. Вытянув шею, Кэт пристально вглядывалась, уверенная, что это только видение. Откуда бы ему здесь взяться?

Однако это был Томас. Но таким она никогда не видела его прежде. Он был одет в темный вечерний костюм, белую рубашку с галстуком, которая контрастировала с его смуглым лицом. Томас вежливо слушал одну из дам, склонив голову, чтобы улавливать слова украшенной драгоценностями красавицы, но при этом его взгляд скользил по присутствующим в зале гостям. Казалось, он похудел, стал выше ростом, еще больше загорел и выглядел даже более привлекательным. Трудно сказать, сбросил ли он прежний камуфляж или воспользовался новым — таким спокойным и уверенным было его обхождение, такими изысканными и грациозными были его движения. В голову Кэт невольно пришло сравнение с римской статуей кентавра. Томас был таким же мускулистым, мощным и сильным. Охваченная волнением девушка отвернулась, мечтая незаметно ускользнуть. Ее сердце внезапно забилось слишком часто, и дыхание сделалось затрудненным.

Томас слушал с притворным интересом безостановочную болтовню стоящей рядом дамы. Находясь в Париже в обществе француженок, произносящих почти одни и те же слова, он научился не вникать в их смысл и оглядывал комнату с чуть заметным отчаянием во взгляде, словно там присутствовала Мариэтта Леон, хотя точно знал, что той там нет. Вместо нее перед его взором возникла Кэт.

Она казалась видением, но слишком уж близко к нему стояла.

Надо же, как быстро эта неискушенная девушка восприняла французскую моду! Вместо прежних скучных платьев на ней был мерцающий шелковый наряд переливчатого синего цвета. Юбку украшали фестоны и оборки. В глубоком вырезе лифа сверкал дорогой бриллиант в золотой оправе.

Ее прическу украшали изысканные кружева и длинные перья, которые колыхались в такт покачиванию бедер, когда она грациозно двигалась. Такой наряд на большинстве женщин мог бы показаться слишком вычурным, но Кэт выглядела в нем невероятно привлекательной.

Томас с небрежным поклоном оставил беседовавшую с ним даму. Кэт была просто неотразима. Он направился к ней, не заботясь о том, какой прием она окажет ему, потому что не мог устоять против силы ее притяжения и скоро оказался перед ней. Изгиб ее шеи, округлость плеч, нежная кожа выглядели невероятно соблазнительными. Томасу хотелось протянуть руку и провести пальцем по ее щеке.

— Леди Кэтрин, рад видеть вас!

Она повернулась, и он ясно услышал шорох шелка, обвивающего ее стройную фигуру.

В ее глазах блеснуло что-то похожее на удивление с чуть заметным оттенком радости, но в следующий момент в них отразилась такая глубокая душевная боль, что его улыбка мгновенно увяла. Он тоже испытывал боль. По крайней мере это объединяло их.

Затем все изменилось. Искренность чувств, проявившаяся на мгновение, исчезла. Лицо Кэт приняло подобающее леди выражение. Она надменно вздернула подбородок.

«О, — устало подумал Томас, — по крайней мере теперь я знаю, как вести себя дальше».

— У тебя может произойти растяжение мышц шеи при таком положении головы, Кэт. Это часто бывает. Разве я не учил тебя, что мужчин привлекает оригинальность поведения, а не банальность?

В ее глазах промелькнули искры гнева, и она приподняла подбородок еще выше.

«Пусть лучше будет огонь, чем пепел», — подумал Томас.

— И еще, Кэт, боюсь, ты дала слишком большую волю Филдинг в отношении твоего туалета, — он отступил назад и внимательно оглядел ее наряд с выражением скепсиса на лице, — и стала похожа на некую разновидность яркой тропической бабочки.

Ответа не последовало.

— Подобное молчание на какое-то время создает эффект загадочности, но, боюсь, ты немного переигрываешь.

Из-за спины Кэт появился молодой человек в военном мундире, очевидно, намеревающийся поговорить с ней, но Томас не мог допустить, чтобы ему помешали. Он бросил на молодого офицера такой убийственный взгляд, что тот мгновенно ретировался.

Кэт утомленно закрыла глаза. Томас невольно протянул к ней руку. Ее веки дрогнули, и в глубине серо-зеленых глаз вспыхнул огонь.

— Что вы делаете здесь? — спросила она еле слышно.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Меня вдруг охватило непреодолимое желание побыть в… обществе. — В глазах блеснули озорные искорки. Это его особый способ заигрывания с дамами, напомнила себе Кэт. Он признанный мастер обольщения, опытный повеса. Вот почему она и решила обратиться к нему с целью обучения всевозможным женским уловкам. И именно эти качества привлекали Дафну Бернар, его любовницу.

Кэт решительно приподняла голову и быстро пошла прочь. Только достигнув коридора, она обнаружила, что Томас последовал за ней и остановился рядом, возвышаясь темным силуэтом на фоне освещенного бального зала.

— Итак, Кэт, — сказал он, — как идет игра? Этот достойный уважения Стрэп еще не созрел окончательно?

— Стрэнд! Его имя Стрэнд!

— Ах да, извини. Ну и как ваши дела?

— Никак!

Она не заметила, как Томас облегченно вздохнул, так как лицо было затемнено.

— Но, полагаю, он уже у опасной черты?

— Не сомневайся! — выпалила Кэт. — Разве я не талантливая ученица?

— Конечно, но мне кажется, есть еще над чем поработать, — ответил Томас. — И я готов снова смиренно предложить свои услуги.

— Вы издеваетесь надо мной, сэр?

— Да, мэм. Похоже, что так! — Он учтиво поклонился.

Кэт во все глаза смотрела на него, не сознавая, как соблазнительно выглядит. Ее каштановые волосы блестели в свете лампы, как отполированная бронза, серо-зеленые глаза казались загадочными, подобно глубокому лесному озеру, ее грудь вздымалась и опускалась, пробуждая желание. Томас пытался дразнить девушку, не понимая, что побуждало его поступать так. Одно только ясно сознавал — он боится, что Кэт добьется своего, обольстив Стрэнда.

Внезапно она приблизилась к нему с заманчивой улыбкой на губах, обняла за шею и притянула к себе. Томас, пораженный, устремился к ее приоткрытым губам. Он ощутил ее теплое дыхание, но она тут же остановила его. В ее глазах появился победный блеск, в то время как он недоуменно смотрел на нее затуманенным взором.

— Оказались застигнутым врасплох, дорогой повеса? Может быть, вы слишком долго жили в сельской местности и растеряли прежние навыки? Наверное, теперь мне следует преподать вам урок, — любезно предложила она.

Но он, будучи знатоком своего дела, только искоса взглянул на нее с высоты своего роста.

— Все, что ты можешь предложить мне, я давно усвоил, — сказал он, принимая вызов.

Кэт отступила от него на шаг, опасаясь близости или внезапного домогательства с его стороны, потому что помнила сцену, когда он, полуобнаженный, обнимался с француженкой несколько месяцев назад.

— Черт бы тебя подрал за это!

Томас все-таки был джентльменом. Чувствуя, что дальнейшие попытки наладить отношения с Кэт обречены на неудачу, он тут же прекратил их.

— Ну, прежде всего, Кэт, надо сказать, что я гораздо опытнее, чем ты, в таких делах.

— О, значит, можно надеяться, что в отдаленном, туманном будущем я достигну такого же искусства соблазнения, каким владеешь ты?

— Если пожелаешь, — тихо ответил он.

— Зачем ты появился здесь, Томас? — снова спросила она. — И пожалуйста, не надо никаких двусмысленностей. Я не из тех женщин, чье расположение предполагается завоевывать, и не хочу, чтобы ты обращался со мной подобным образом.

Томас пожал плечами с притворной безнадежностью.

— Я ничего не могу поделать, Кэт. У меня возникает непроизвольная реакция, когда я нахожусь рядом с привлекательной женщиной. Это мой крест, и я вынужден нести его.

К своему огорчению, Томас обнаружил, что ее слова повлияли на него. Он воспринял их с большей озабоченностью, чем можно было ожидать. И даже мысленно выругался, заметив, что щеки девушки слегка порозовели.

— Извини, Кэт. Ты прекрасно играешь свою роль, и мне надобно уяснить, что это только видимость, а не реальность. Боюсь, с возрастом начал забывать, что внешность часто бывает обманчивой.

Кэт покраснела от гнева. В его тихом голосе чувствовался покровительственный тон, и это побудило ее сказать первое, что пришло в голову. Надо же в конце концов как-то досадить этому повесе!

— Я нахожусь здесь уже две недели. Томас. Попробовала на практике все, чему ты учил меня. И близка к тому, чтобы осуществить наш замысел. Однако по глупости пыталась достичь высшей степени мастерства, не имея достаточных начальных знаний. В Париже просто нет учителя, обладающего таким опытом и знанием дела, как ты. Поэтому, надеюсь, месье Руэн возьмет меня под свое крылышко в качестве самого опытного из моих любовников.

Лицо Томаса страшно побледнело. Он отшатнулся назад, как будто Кэт ударила его. Он поднял руку, но, увидев, что та дрожит, опустил к бедру. Пристально посмотрел на Кэт, затем сказал с коротким поклоном:

— Поздравляю. Вы многого достигли, дорогая! — После чего резко повернулся и зашагал прочь.

Он не увидел слез, которые непроизвольно текли по ее щекам, и не услышал ее причитаний:

— Проклятие!

Глава 17

Томас устремился в кабинет Мертона так поспешно, словно за ним гнался сам дьявол. Он закрыл за собой дверь с особой тщательностью, после чего подошел к креслу и обхватил руками его спинку. Тяжело дыша, он закрыл глаза. Слова Кэт не выходили из его головы. Эта девушка и ее любовники. Новая волна боли захлестнула его.