Вполне вероятно, Георг прожил бы куда более счастливую жизнь, будь он простым артистом или архитектором и женись он на своей дорогой Марии Фицхерберт. Найди он применение своим талантам, все могло бы сложиться иначе.

Принц громко рыгнул. Да, Георг был определенно пьян, но, по всей видимости, Коллиз запьянел еще сильнее. Когда Георг пребывал в таком состоянии, в его лице появлялась живость, а в глазах блеск. Коллиз тихо выругался. Похоже, его друг, да и он сам хватили лишнего. Коллиз сел и отставил в сторону свой бокал. Затем приложил обе руки к лицу и потер его, надеясь выйти из сонного расслабленного состояния.

– Я уже не тот, что был раньше.

Георг с улыбкой помахал своим бокалом.

– А кто тебе сказал, что ты не должен меняться? До двадцати пяти лет ты был просто противным сопляком. Таким тщеславным и самодовольным! Сейчас ты стал прелюбопытным типом. Жизнь и произошедшее с тобой несчастье очень изменили тебя. Превратности судьбы, можно сказать, пошли тебе на пользу. Таким ты мне нравишься больше.

– Рад слышать это, – проговорил Коллиз, хотя замечание принца показалось ему обидным. Оно занозой застряло в его голове, и перед мысленным взором Коллиза снова предстала вся его прошлая жизнь. Что с того, что он был тщеславным и самодовольным? Он, в конце концов, имел право быть таким. Коллиз нахмурился. – До моего двадцатипятилетия ты не общался со мной.

Принц пожал плечами:

– В тебе снова заговорил противный сопляк. – Георг вытянул вперед одну свою ногу в красивой туфле, покрутил ею и положил на подушку. Затем он поднял вверх вторую ногу, положил ее поверх первой, согнул в колене и дотянулся руками до ступни. Потер ступню сначала с одного бока, затем с другого. – Прекрасные туфли и мне очень нравятся, но чертовски узкие!

Коллиз взглянул на не слишком удобные, но любимые туфли принца. Они были сделаны из нежной белой лайки и украшены золотыми пряжками.

– Да, они и правда выглядят чересчур маленькими.

Георг печально кивнул:

– Сейчас в моде маленькие ступни, ничего не поделаешь.

Коллиз бросил взгляд на свои ботинки. Его ноги уже с пяти лет были большими.

– К сожалению, – мягко проговорил он, – мне не помогут никакие ухищрения сапожника.

Георг захихикал:

– Не расстраивайся, мой мальчик. У тебя есть другие достоинства, и я наслышан о них. Придворные дамы не умеют хранить секреты.

Коллиз снова откинулся на подушки. Все то, что о нем говорят при дворе, – всего лишь маска. Фикция, так сказать. Но он не станет раскрывать свою тайну Георгу. Его считают ловеласом, разбившим не одно женское сердце. Что ж, пусть так, ему все равно!

Из мягкого тумана, расцвеченного пламенем в камине, снова выплыли глаза Роуз. И в них он увидел разочарование и презрение. В ее карих глазах он часто это видел. Иногда ему казалось, что она специально так на него смотрит. Полные презрения карие глаза с поволокой.

Неожиданно собственные заигрывания со светскими женщинами показались Коллизу какими-то жалкими. Он допил оставшееся в бокале вино. Нет, нет, он не станет сегодня снова садиться на этого конька.

– О чем ты думаешь? – спросил принц, не глядя на Коллиза. Его взгляд был устремлен на огонь.

– Я думаю о женской груди.

– О, обожаю размышлять на эту тему. И до чего же ты додумался?

– Я пока не сделал никаких определенных выводов. – Коллиз снова припомнил ощущения, возникшие в его теле во время прикосновения к груди Роуз. – Женская грудь – загадочное явление, и я только пытаюсь понять, с какой стороны следует приближаться к разгадке этого феномена.

Георг удовлетворенно фыркнул и поднял свой бокал.

– Хочешь знать, как я провел день? Я целых шесть часов слушал непрерывное хныканье и нытье, я говорю о королевской аудиенции. Потом вылез Роберт и заявил, что я провожу слишком много времени в Брайтоне и трачу там чересчур много денег. Такого занудного премьер-министра в Англии еще никогда не было. – Георг ухмыльнулся. – Удовольствие сегодня я получил только от одной-единственной встречи. Мне подарили превосходный карабин. Просто прекрасный экземпляр, надо сказать. – Я тут же отдал распоряжение вручить каждому солдату, прослужившему у меня пять лет, точно такой же карабин. К сожалению, эта занятная встреча длилась не больше пяти минут. Тут ко мне снова приковылял очередной старый пень и доложил еще об одном чертовом кризисе. – Георг отпил еще глоток вина. – Послушай, что я тебе еще скажу. Если бы я был «лжецом», то, уверяю тебя, никто бы не смог остановить меня. Я прямо сейчас отправился бы в тот дом и довел дело до конца. Я бы никому не позволил командовать собой.

– Думаю, вряд ли объект обрадуется столь позднему визиту.

Принц грустно заметил:

– Мне казалось, что ты более изобретательный и что у тебя позвоночник покрепче. Подойди к делу творчески, смести угол зрения. Сделай то, чего она меньше всего ожидает!

Роуз прогнала его, она не захотела, чтобы он участвовал в игре. Его мысли начали медленно крутиться, словно застрявшее в грязи колесо.

– Она не предполагает, что я могу сменить тактику. Она не ожидает, что этой ночью я устрою в доме… погром! – Коллиз вдруг встал со своего кресла и огляделся по сторонам. Темные тени дрожали на стенах комнаты, плясали пятнами на потолке. Он улыбнулся. К нему снова возвращались силы, и это его радовало.

Лицо принца просияло.

– Ты пойдешь прямо сейчас? О, как это восхитительно! Пробраться в гостиную, словно вор. Настоящее приключение!

– Хочешь присоединиться? – неожиданно для самого себя спросил Коллиз. Неужели он действительно предложил принцу отправиться с ним ночью в чужой дом?

– Какая чудесная идея! – Принц тоже вскочил со своего кресла, слегка покачнулся. – Мне нужно только переодеться. Подождешь меня? – Через мгновение принц скрылся за дверью.

Коллиз остался один. Он стоял посередине комнаты и раздумывал над тем, что он только что сделал. Георг был довольно полным мужчиной, но двигался необыкновенно быстро и легко, особенно тогда, когда им завладевала какая-нибудь идея.

Как отговорить Георга от участия в этой авантюре? Нельзя подвергать принца-регента такой опасности, это настоящее безумие. Пробраться ночью в дом знатного человека!

Это можно было бы как-то оправдать, будь это настоящим заданием. Но ведь они намеревались просто развлечься! Это был чистой воды фарс, он, Коллиз, должен был доказать своему другу принцу-регенту, что у него изобретательный ум и крепкий позвоночник.

– Вот уж сюрприз будет для Роуз, – пробормотал с улыбкой Коллиз.

– Я готов! – В гостиную снова вошел Георг, одетый во все черное, что выглядело довольно комично. – Сейчас спустимся в тоннель, и никто не заметит, как мы покинем дом. – Он помахал черной шелковой косынкой. – Что ты думаешь об этом? – Он закрыл нос и рот косынкой, завязал ее концы на затылке на два узла. – На кого я теперь похож? На разбойника? Или на вора? – Георг сдвинул косынку вверх и закрыл ею верхнюю часть лица. – Может быть, прорезать дырки для глаз?

Коллиз рассмеялся. И вдруг почувствовал себя увереннее, давивший его еще минуту назад страх отступил. Он поклонился своему сумасшедшему принцу и повелителю.

– Милорд, полагаю, теперь вы готовы к выполнению секретной миссии.

Глава 10

Роуз осторожно шла по темному дому. Она старалась быть незаметной, все время держалась в тени, не выходила на освещенные луной участки. В то же время ей нужно было осматривать все очень внимательно, не торопиться, ничего не пропускать. Днем она не успела как следует обследовать дом, и поэтому обыскивать его сейчас было очень трудно.

Оставаться же здесь еще на один день она не могла. Кухарка и так время от времени бросала на нее подозрительные взгляды. Кроме того, не следует забывать и о Луи Уодсуорте. Он может узнать ее. Сегодня она очень старалась не попадаться ему на глаза. Застукав ее с Коллизом в гостиной, он не успел разглядеть ее. Она наклонила голову и отвернулась в сторону. И тем не менее Роуз успела перехватить его задумчивый, устремленный на нее взгляд. Казалось, он пытается что-то припомнить и никак не может. Но это только пока…

Луи Уодсуорт ничуть не изменился, подумала Роуз. Элегантный, с хорошими манерами и… абсолютно безнравственный. Она не забыла того, что он с ней сделал.

Все ее несчастья теперь в прошлом. Она должна жить настоящим. И в этом настоящем предстоит найти доказательства того, что Луи связан с французами, как и его отец.

Кабинет хозяина дома находился на первом этаже, и его окна выходили в сад. Время от времени Роуз слышала какие-то неясные тихие скрипы, шелест, как будто даже шаги. Разумеется, большой дом жил своей ночной жизнью, и никакой опасности эти звуки в себе не таили. Но тем не менее у Роуз каждый раз замирало сердце, когда до ее ушей долетал подозрительный звук. Иногда она задувала пламя свечи, потом снова при помощи специальных спичек его светлости зажигала ее. Когда горел свет, ей было, конечно, удобнее перемещаться по дому.

Если ее схватят, она вряд ли сможет рассчитывать на помощь «Клуба». Ведь она действовала по собственной инициативе, а не выполняла задание «лжецов». С ней поступят точно также, как поступили бы с любым слугой, забравшимся в сейф господина. В лучшем случае ее поместят в тюрьму. Но скорее всего ее просто убьют, а труп выбросят в Темзу. Луи в жестокости даже превосходил своего отца. Она не сомневалась, что Луи предпочтет расправиться с ней собственноручно.

Нельзя так рисковать, подумала Роуз. Ведь речь идет о ее жизни. Она еще может отступить. Она может вернуться к «лжецам» и признаться в своей ошибке, сказать, что она перепутала папки. Тогда они пошлют ее на задание в дом Уэнтвортов.

Луи был слишком опасен, умен и изобретателен, ей не справиться с ним одной. Это дело «лжецов» – бороться с ним, – а не ее.

Но ведь пока «лжецы» даже не подозревали о том, что с Луи надо бороться.