– Нет у меня никаких проблем! – вспыхнул Эван, отталкивая ее руку. – Это ты виновата!

– И в чем же я виновата? – возмутилась она.

– Отвлекала своими шуточками!

– Прекратите оба! – громко оборвал Джеймс. – Что у вас произошло?

– Эван пропустил удар на тренировке, – быстро ответила Аврора, занервничав, когда привлекательное лицо мистера Барлоу стало до колик в животе строгим, а голубые глаза потемнели. Зато теперь стало ясно, что в поединке «ее слово против его» мистер Барлоу поверит сыну.

– Она болела за Стива Родена! – обвинил Эван, тыкая в нее пальцем.

– Не правда! Я болела за тебя. Я не могла болеть за него.

– Почему это?

– Потому что жалованье мне платит твой отец, а не того симпатичного мальчика. – Она снова приложила к его губе лед. – Не дергайся!

Джеймс, сложив руки на груди, обреченно слушал, как сын и няня, бросают в друг друга короткие фразы, как камни – кто больней ударит. «Не вмешивайся, просто наблюдай», – напомнил он себе, бросая на Аврору критические взгляды: тонкая блузка, заправленная в джинсы, белые кеды, вьющиеся каштановые волосы, небрежно собранные на затылке. И не скажешь, что перед ним двадцатичетырехлетняя женщина, девчонка лет восемнадцати, не больше. И роль няни чисто внешне ей совершенно не подходила, но она – всё, что у него есть на данный момент, а отец учил, что пользоваться нужно всем, что имеешь, даже если на первый взгляд кажется что это бесполезно. «Вот пигалица! За симпатичного мальчика она болеет, значит!» – Джеймс даже оскорбился немного, не за себя конечно, за сына.

– А хочешь, мы этому пацану стекла в перчатки подсыплем? – тем временем примирительно предложила Аврора. – Или тебе металлические пластины вставим. Будешь Росомахой.

– Ты безнадежна, – закатил глаза Эван, отбирая у нее платок и поднимаясь.

– Мистер Барлоу, – Аврора встала следом, – у меня есть идея, как развить выдержку и концентрацию у Эвана.

– И какая же? – осторожно поинтересовался Джеймс, а Эван опасливо покосился на нее, застыв в дверях.

– Балет.

– Балет? Бокс и балет – не вижу связи.

Аврора отошла в центр гостиной и на отполированном дубовом полу, разведя руки в стороны, крутанулась на триста шестьдесят градусов, выбрасывая вперед левую ногу. Не теряя зрительного контакта с Джеймсом, она крутилась еще, еще и еще. Он сам, замерев на месте, не мог оторвать от нее глаз – не каждый день в его доме няни исполняют балетные па! Аврора грациозно остановилась, вскидывая правую руку и гордо держа голову, словно на премьере в театре.

– Делайте, что считаете нужным, – проглотив изумление и обдумывая увиденное, произнес Джеймс, направляясь к примерзшему к полу сыну.

– Завтра, пока ты будешь в школе, я куплю тебе трико, – победно проворковала Аврора. Эван послал ей колючий взгляд: расплаты не избежать. Очень скорой расплаты.

Глава 5. Балет, сэндвичи с сыром и старые фильмы

Пока Эван был на занятиях Аврора, как и обещала, купила ему удобное эластичное трико и простую белую футболку – свою он наотрез брать отказался. Неужели думал, что это спасёт от балета? Нет уж! Добро отца получено, остальное – частности. Тем более что в паре кварталов от его школы Аврора нашла неплохую танцевальную студию – даже ехать никуда не нужно!

Смущать или стыдить Эвана у нее намерения не было, поэтому определять его в группу или брать хореографа Аврора не собиралась. Она сама поставит его к станку! Зал в студии был небольшим, но для их целей сойдет: светлый, чистый, зеркала натёрты до блеска, а главное, у них было окно между занятиями. Академического часа им должно хватить, чтобы выяснить, как жить дальше: либо Эван перестанет воспринимать ее как врага, либо они поссорятся.

– Проходи, не стесняйся, – Аврора легонько подтолкнула новоиспеченного танцора ко входу в зал и, войдя следом, плотно прикрыла дверь. Эван тянул время как мог: от сорока пяти минут осталось несчастных полчаса, и если бы не вошедшие в раздевалку ребята, он бы там так и просидел. Всё-таки мальчишкам лет на пять старше тебя самого говорить, что все эти танцы – для девчонок, решение неверное, а возможно, роковое. Поэтому он быстро облачился в предложенную одежду, названную самой уродливой из всего, что можно купить за деньги, и нехотя поплелся в зал.

– Разомнемся. – Аврора потянулась на носках, а потом плавно опустилась, касаясь пальцами рук пола. Эван явно халтурил, но по крайней мере молчал. А вот когда его поставили к станку и заставили повторять основные позиции, недовольно забубнил:

– Почему это так по-дурацки выглядит? Я похож на индюка с вывернутыми ногами.

– А ты подбери живот и зад не отклячивай, тогда выглядеть будешь получше. – Аврора на себе показала, как грациозно и красиво можно выглядеть, отрабатывая простое упражнение. – И не крутись, не дергайся. Именно поэтому этот мальчик, как его там?..

– Стив Роден, – буркнул он.

– Точно! Поэтому Стив съездил тебе по лицу: отсутствие координации и концентрации.

– Мне не нравится здесь, – заявил Эван и отошел от станка. – И ты мне не нравишься! – Сложил руки на груди – прямо как отец и смотрел так же, только у мистера Барлоу взгляд спокойный, уверенный, а вот Эван выглядел, как нахохлившийся цыпленок: пищит, но не знает, что делать дальше. Да, оставшиеся двадцать минут станут жутко долгими…

Из студии они вышли в полном молчании. Аврора реально задумалась: может, ну это всё? Эта высота ей не хочет покоряться. Няня из нее, по всей видимости, получилась никудышная. Эван же обдумывал дерзкий и даже жесткий план, но может, тогда отец уволит эту няньку и начнет проводить с ним больше времени.

– Я голодный, – бесцветным голосом произнес Эван.

– Можем, сходить в кафе или…

– Нет, купи мне сэндвич, – он указал на киоск через дорогу, – с сыром на гриле.

– Хорошо, пойдем. – Аврора взяла его за руку и повела к переходу, они пару минут постояли в очереди, пока пришло время делать заказ: – Сэндвич с сыром и воду, пожалуйста.

– Чедер, мюнстер, хаварти? – спросил молодой продавец, подавая ей бутылку из холодильника.

– Какой сыр? – обернулась Аврора и застыла. – Эван? – позвала она. Никто не ответил. – Эван! – Уже громче. Она начала оглядываться, но никого в форме аллейнзской школы не увидела.

– Мэм, с вас девяносто пять пенсов! – крикнул ей в спину продавец – вода осталась у нее в руках. Но Аврора даже не обернулась на его голос, в панике оглядывая улицу. Господи, как она умудрилась потерять ребенка?! Как она могла позволить восьмилетнему пацану провести себя?! Что же теперь делать? Как его искать? А если с мелким пакостником что-нибудь случится? Он ведь ещё ребенок, пусть и считает себя достаточно взрослым для подобных штучек.

Машины, похитители детей и даже маньяки-растлители – за полторы минуты в ее голове мелькали картины одна ужасней другой. Если Эван станет перебирать какао-бобы где-нибудь в Гане, виновата будет она. Стоп! Аврора остановилась и приказала себя успокоиться, потом достала телефон и включила программу отслеживания айфона. «Есть!» – через несколько секунд воскликнула она, побежав в сторону парка на другой стороне улицы, и мысленно поблагодарила Джеймса Барлоу за предусмотрительность. Он, видимо, хорошо знает сына и его арсенал штучек по выживанию нянь.

– Папа, папа, я один… – Аврора успела вырвать у Эвана телефон и, пригрозив ему пальцем: если пикнет – она за себя не отвечает, спокойно произнесла:

– Мистер Барлоу, всё норма… – Ее прервали на полуслове. Десять секунд, и она обреченно ответила: – Конечно, скоро будем.

После отбоя, она продолжала держать телефон, раздумывая над ситуацией, потом отдала его хозяину.

– Хорошо бегаешь.

Эван не ответил и пошел к лавочке напротив широкого пруда: раскидистые пышные ивы нависали над зеленоватой водой; круглые, гладкие, покрытые восковым налётом кувшинки оживляли застывшую воду. Крякнула утка и по-королевски поплыла вдоль берега, без страха останавливаясь у самой кромки, принимая подношение – мелкие комочки хлеба – от отдыхающих. Лето, свежий ветерок, облака на небе рассеялись, раскрашивая солнечными красками пейзажи: зелень стала сочнее, а воздух звенел от ароматов полевых цветов, даже звуки с оживленной дороги казались глуше. Неподалеку пестрела детская площадка и слышался смех.

– Сбежать от меня хотел?

Эван молча достал из рюкзака бумажный пакет и начал отрывать от булочки крохотные кусочки, тут же бросая их в воду.

– Пока твоя мама в отъезде, у тебя в любом случае будет няня, – откровенно заговорила Аврора. – Потому что твой папа работает. Он работает, чтобы ты мог стучать на барабанах, кататься на лошадке и, – она достала из его нагрудного кармана платочек, – вытирать сопли о платок с монограммой. Не я, так другая.

Эван продолжал угрюмо молчать, а Аврора поняла, что ей его жаль: он просто ребенок, который хочет самую обычную семью: с мамой и папой. Хочет быть с родителями. Хочет счастливое детство, а оно не всегда измеряется количеством карманных денег или дорогих подарков.

– Я хоть в шахматы умею играть, – весомо добавила она и, повернувшись к нему всем корпусом, протянула руку: – Предлагаю перемирие на три месяца.

Эван задумчиво посмотрел на протянутую руку. Аврора не то чтобы ему не нравилась, он в принципе не хотел проводить много времени с чужим человеком, вот только она была права: этого не избежать. Мама работает. Папа работает. А у него должна быть няня. Была Энни – помощница мамы, – и она нравилась ему, но у нее теперь свой ребенок. А ему нужно привыкать к другой. Эван бросил взгляд на Аврору: с ней было весело. Иногда. Другие няни были либо слишком строги и делали всё по указке, либо сюсюкались с ним, словно он всё еще маленький. А он уже взрослый! Но и тех, и других объединяло одно: они жаловались папе. Аврора же его не сдавала пока.