– Росс вел себя как положено отцу. Когда у него будет время поразмыслить, он обрадуется не меньше, чем я.

– Мы уже помирились, – сказал ей Джейк.

В последний раз разговаривая с дочерью, Росс взял ее за руку, приласкал и улыбнулся.

– Я рад за тебя и Джейка. Будьте счастливы, – прошептал он. Слова отца не развеселили Бэннер, напротив – затравленное, горестное выражение ее глаз стало более отчетливым.

Ее никто не мог утешить, даже муж. Ма наконец уговорила ее прилечь на диван в гостиной. Джейк сел рядом. Ма несла дежурство по кухне, заваривая чай, который никто не хотел пить, и предлагая всем поесть, чтобы поддержать силы. Сама она к еде даже не прикоснулась.

Лидия вернулась в кабинет Росса, чтобы отгородиться от всего мира. Если этой ночи суждено стать последней, они проведут ее наедине.

Росс открыл глаза и посмотрел на нее ясным взором, словно она молча подала ему знак. Бог выказывал ему благоволение. Ему была дарована возможность поблагодарить Джейка за убийство Клэнси. Теперь Бог благословил его, дав силы попрощаться с женщиной, которую он любил больше жизни.

Не подавая виду, каких трудов ему это стоит, он поднял руку и провел пальцами по волосам Лидии.

– Помнишь… как я… над ними… смеялся?

Она кивнула, запрещая себе тратить драгоценные мгновения на рыдания. Когда она подняла голову, ее глаза сверкали.

– Да. Ты был задирой.

– Теперь я их люблю. – Он поправил непокорные локоны.

– А я люблю тебя, – прошептала она.

– Знаю, – тихо ответил он и провел рукой по ее щеке. – Я помню, как впервые взглянул в твое лицо. И утонул в нем.

Рыдания сдавливали ей горло. Она заставила себя улыбнуться дрожащими губами.

– Тебе нужно было побриться.

– Я все помню.

– Я тоже. Каждый миг с тобой был дороже всего на свете. До нашей встречи я будто не жила. – Она потерлась о Росса лбом. – Если бы Джейк не убил Шелдона, я бы сама его убила. Почему он это сделал?

– Тише, тише. Это могло случиться в любую минуту за последние двадцать лет. Мы и не ожидали, что нам будет отпущено столько времени. Давай не будем требовать слишком многого.

– В том, что касалось тебя, я всегда требовала много. Мне всегда будет тебя не хватать. – Лидия страстно поцеловала руки мужа.

По его телу пробежала судорога боли. Лидия соскользнула с кресла и встала на колени. Одну руку она положила ему на живот, другой обвила голову. Его волосы, словно в насмешку, были упругими и живыми.

Когда приступ боли миновал, Росс поднял веки.

– Как я смогу жить на небесах, пока там не появишься ты?

– О Росс! – Лицо Лидии исказилось, она не могла больше скрывать мучений. Из глаз хлынули слезы. – Для тебя время пролетит быстро. А я? Как я буду жить без тебя? Не знаю. Позволь мне отправиться за тобой.

Он покачал головой и протянул руку, чтобы успокоить ее. Он подумал о внуке, о котором она еще не знает.

– Тебе нельзя. Ты нужна нашим детям. Ли обезумеет от горя. Помоги ему ради меня. Бэннер.

– У Бэннер есть Джейк. Они любят друг друга.

– Я желаю им того, что было у нас.

– Ни у кого не может быть такого.

Росс улыбнулся.

– Так думают все влюбленные.

– Но такого счастья, как у нас, не бывает, – настаивала Лидия, проводя пальцами по любимым губам, по густым усам. – Благодаря тебе.

Взгляд Росса снова затуманился от боли.

– Нет, моя любовь, благодаря тебе. – Он слепо потянулся к ней. Она взяла его за руку и прижала к груди. – Лидия… Лидия… Лидия…

Она тихо отпустила его в иную жизнь, потому что не могла смотреть, как он страдает от боли в этой. Но еще много часов она не выпускала его из объятий.

Бэннер внезапно проснулась. Сон покинул ее с жестокой безвозвратностью. В одно мгновение она охватила взглядом все окружающее: сквозь занавески в гостиной просачивался розовый свет зари, в кресле тихо похрапывала Ма, которую с трудом уговорили отдохнуть. Она поняла, что отец умер.

И заметила, что Джейка в гостиной нет. Сбросив одеяло, которым он ее накрыл, когда она наконец согласилась прилечь, босиком, в одних чулках, Бэннер бесшумно вышла в коридор. Резко остановилась у портьеры.

Посреди коридора, в робких солнечных лучах, просачивавшихся сквозь гравированное стекло парадной двери, стояли ее мать и муж.

Лидия рыдала, припав к плечу Джейка. Джейк крепко обнимал ее, нежно поглаживал, успокаивая, и его губы касались ее волос.

Бэннер отошла незамеченная.

26

– Мы с Ли отправляемся в путешествие в Теннесси. Уезжаем завтра.

Тихие слова, произнесенные за завтраком в кухне Излучины, потрясли присутствующих, как удар грома.

Лидия промокнула губы салфеткой и отпила кофе. Джейк, Бэннер, Ма и Мика оцепенело уставились на нее. Известие не удивило только Ли.

Джейк отложил вилку, поставил локти на стол и сцепил руки над тарелкой.

– В Теннесси? Зачем?

Ли громко прочистил горло, стараясь не встречаться взглядом с Микой, который смотрел на друга так, словно у того на макушке выросли рога. Они всегда доверяли друг другу. С тех пор как Мика и Ли Лэнгстон приехали в Излучину, между ними не было секретов.

– Хочу посмотреть края, откуда родом моя мама, – смущаясь, ответил Ли. – Может быть, у меня там остались дальние родственники. Лидия говорит, что хочет поехать со мной и показать места, о которых рассказывал папа. Мы уедем на несколько месяцев.

После похорон прошло две недели. Боль утраты не отпускала, при каждом упоминании о Россе повисала неловкая тишина.

– Лидия, ты уверена, что хочешь ехать? Именно сейчас?

Бэннер уставилась в тарелку, напряженно сцепив руки на коленях. Последние остатки аппетита улетучились, ее слегка подташнивало. Но беременность лишь отчасти была этому виной. При каждом взгляде, изучающем и озабоченном, который Джейк бросал на Лидию, сердце Бэннер болезненно колотилось.

– Уверена, – тихо ответила Лидия. – Поездка будет полезна для Ли. Он должен иметь представление о корнях матери. – Она вздохнула. – И мне тоже будет лучше, если я на время уеду. Этот дом, эта земля… тут живет Росс. – Ее глаза затянула пелена слез. – Воспоминания слишком свежи.

Ли отодвинул стул и встал.

– Мика, съездишь со мной сегодня в Ларсен? Нужно кое-что купить в дорогу.

Приятели подошли к задней двери. Одновременно потянулись за шляпами, висевшими на вешалке, и стукнулись головами.

– Извини, – хором сказали они. В обычное время они бы тут же затеяли шумную перепалку, подшучивая над неуклюжестью друг друга. Теперь же лишь неловко переглянулись. Ли чувствовал себя виноватым в том, что не обсудил поездку с другом, но Лидия взяла с него клятву, что он будет молчать. Мика считал, что его отвергли и предали.

Но стоило им взглянуть друг на друга, как дружба возвратилась. Мика хлопнул Ли по спине:

– Ты ведь будешь нам писать, где находишься и куда собираешься? Говорят, девочки в Теннесси что надо. Может, привезешь мне одну, а? – Обняв друг друга за плечи, они вышли в заднюю дверь.

– Джейк, как только закончишь, я бы хотела кое-что обсудить в кабинете, – сказала Лидия, поднимаясь. – До отъезда я хотела бы удостовериться, что все идет как положено.

– Я сейчас. – Джейк отодвинул стул и положил салфетку у тарелки.

Они покинули кухню и прошли через коридор к кабинету, в котором умер Росс. По дороге Джейк придерживал Лидию за талию.

Бэннер посмотрела им вслед с болью в груди. Отпила чай. Он показался чуть теплым и безвкусным. Она в сердцах отодвинула чашку. Не замечая ничего, кроме собственных страданий, принялась рассеянно глядеть в окно. В соседнее кресло всей своей тяжестью опустилась Ма.

– Что тебя мучает, девочка?

– Скучаю по папе.

– А что еще?

– Ничего.

– Рассказывай сказки. – Ма уперлась в колени, наклонилась вперед. – Помнишь, я тебя привязала к этому самому креслу и держала, пока ты не съела овощной суп? Могу это повторить, если ты мне сию минуту не расскажешь, что с тобой стряслось.

Бэннер вскинула голову.

– Я две недели назад потеряла отца. Его застрелили у меня на глазах.

– Я ваших дерзостей не потерплю, юная леди. Я сама знаю, что твой отец умер ужасной смертью. Что тут говорить. Но ты новобрачная, а по тебе этого не скажешь. Непохоже, что ты счастлива. Какая кошка между вами пробежала?

– Никакая, – заявила Бэннер. Она не собиралась ни с кем обсуждать любовь Джейка к Лидии. Хватит того, что она сама о ней знает.

– Ты ему говорила о ребенке?

Глаза Бэннер округлились.

– Откуда ты знаешь?

Ма фыркнула.

– Я много раз рожала, так что знаю все признаки. Если бы твоя мама так не горевала, она бы тоже заметила. Джейку известно?

– Да, – еле слышно прошептала Бэннер. Она скручивала салфетку, пока один из ее углов не превратился в острие, потом смяла его кончиком пальца. – Поэтому он на мне и женился.

– Ну уж вряд ли.

– Это правда! Он меня не любит. Он любит… – Бэннер прикусила язык, не давая сорваться словам, которые, как тамтамы, гудели в голове со дня смерти отца. «Он любит мою мать».

– Кого он любит?

– Не знаю, – нетерпеливо отрезала Бэннер, вскочила со стула и поскорее подошла к окну, пока Ма не заметила ее слез. – Но не меня. Мы деремся, как кошка с собакой.

– И твои мать с отцом жили так же, когда только что поженились.

– У них было по-другому.

– Что тут бывает по-другому? Я знаю только двоих, кто еще упрямее, чем они. Это ты и Джейк.

Ма подошла к Бэннер и без всяких церемоний повернула лицом к себе.

– Иди отсюда поживей да позагорай на солнышке. Причешись как следует. И улыбайся Джейку хоть изредка. Шастаешь тут, как ищейка. Собираешься сказать матери о ребенке?

Бэннер покачала головой. Джейк рассказал ей, что Росс умер, зная о ребенке и радуясь за них. Они решили подождать еще немного и сообщить Лидии попозже.

– Я пока что не хотела маме говорить. Она может отменить поездку, а я знаю, как это важно для нее и Ли.