— И?

— Я взял твой паспорт и ключи из кармана пальто. Хотел узнать номер квартиры в том доме, ведь ты живешь там! И увидел…

Артем замолк на полуслове, поперхнувшись воздухом. Но я и так знала, что он увидел. Отметку о наличии ребенка. А дальше — возраст, моя фамилия… Не надо быть гением, чтобы сопоставить очевидное. Тем более, если он был у нас. И видел фото сына.

Поникнув под тяжестью собственной вины, я развернулась и побрела в гостиную. Тело подчинялось с трудом, я словно постарела и обессилела. Добравшись до дивана, рухнула на него и закрыла лицо руками, чувствуя, как из-под зажмуренных век потекли слезы. Слезы отчаяния.

Вот и первый день «самого счастливого года»!

«Выходит, я предала всех? И сына, и Артема, и себя?..»

— Оля, — вздрогнула, осознав, что Артем тоже в комнате. Совсем рядом. — Мне трудно сейчас объяснить, убедить, сдержаться… Меня кидает от одной крайности в другую. Я то хочу задушить тебя на месте, то готов кричать от радости… Но я хочу понять: почему?!

Самый страшный для меня вопрос. Как на него ответить честно? Как признать собственную чудовищную ошибку? Слезы потекли с удвоенной силой, плечи затряслись от рыданий.

— Успокойся! — приказал он. — Это всего лишь слова. Успокойся и скажи мне их. Объясни. Почему ты ушла? Почему не сказала про сына? Почему просто не попросила о помощи?

— Извини, — справиться с истерикой никак не получалось. — Я сейчас… Да, я все объясню…

Но слезы текли и текли, мешая дышать. И я молчала. Плакала и всеми силами пыталась взять себя в руки. Артем шагнул в сторону. Я слышала его разговор по телефону. Он просил, чтобы убрали остатки вчерашней трапезы, и заказывал завтрак. Затем, решительно приблизившись и не обращая внимания на мою панику, подхватил на руки и отнес в спальню. Уложив на кровать, накрыл покрывалом.

— Полежи, — велел спокойно, — потом поедим и поговорим. Где ребенок?

— У крестной… — прошмыгала я. — Там детский Новый год… Аниматоры… Его лучший друг — мой крестник.

Артем вышел. До меня доносились голоса, звон посуды, шум колес сервировочной тележки. Слезы постепенно пошли на убыль, унося с собой и чувство безысходности. Успокоившись, я поняла, что готова ответить за свои поступки, готова вернуться на время в атмосферу тягостного прошлого, чтобы… найти компромисс.

Поднявшись, отправилась умываться. Когда вернулась, Артем уже ждал меня в спальне. Выглядел он на удивление собранным и спокойным.

— Идем, — кивнув мне на дверь, позвал за собой.

В этот раз в основном ела я, то ли оттягивая трудный момент, то ли набираясь сил. Артем ограничился кофе. Выглядел он как человек, принявший важное решение.

— Итак, — постаравшись максимально успокоиться, я откинулась на спинку стула и посмотрела прямо в глаза мужчине, — когда я уезжала, о беременности не знала. Мне рассказали о том, что у тебя появилась другая девушка и вопрос нашего расставания — дело решенное. Я решила уйти первой.

— Другая девушка? — с толикой удивления переспросил Артем.

— Да, с которой ты в выходные накануне моего ухода летал в Австрию. Мне бухгалтер рассказала, что заказывала вам билеты и номер, один на двоих. Она поведала и о твоих предыдущих романах. Полгода, сказала она, это твой предел. К этому сроку всегда находилась замена.

— И из-за этого ты ушла? Даже не поговорив со мной?

— Я поговорила.

Артем недоуменно нахмурился, а потом внезапно хлопнул себя по лбу.

— Так вот в чем причина твоих странных вопросов накануне побега! А я все ломал голову, к чему ты расспрашивала меня о любви к горным лыжам и значимости семейных ценностей. Прости, не понял важности расспросов. Кажется, я очень спешил тогда в офис. Если бы знал, что ты такие выводы на пустом месте сделаешь, обязательно задержался бы. Но…

Я слегка растерянно слушала мужчину: не понял? Спешил?..

— А что до поездки в Австрию… Девушка — это переводчик с японского, у нас штатного нет. Номер был двухкомнатный. И, что самое смешное, мы там работали все время, досуга для катания на лыжах вообще не было. Я спешил вернуться в Москву, поэтому трехдневный план встреч реализовал за два дня. Что касается моей бурной личной жизни, скажу лишь, что твой «информатор» явно знает о ней больше, чем я! Никогда и никаких романов на работе до встречи с тобой я не заводил, да и вообще каких-то серьезных отношений у меня не было. До того момента, пока не встретил на парковке одну девушку…

— Но… почему ты никогда не говорил об этом?! — я ужаснулась.

— Мне и в голову не приходило, что тебе это интересно, мне казалось, тебя все устраивает. Да и уверенности относительно твоих дальнейших намерений не было, поэтому и не спешил, полагая, что время — лучший помощник.

— А у меня не было никакой уверенности в тебе и… в искренности твоих чувств, — выдохнула я ошарашенно. — Когда же мне сказали, что все это лишь временное развлечение с твоей стороны, я сразу поверила. Потому что в душе больше всего боялась именно этого — потерять тебя. В каком-то смысле я жила с ощущением неизбежности расставания. Уж слишком хорошо все было.

«Как же я сглупила! Сбежала, даже не поговорив!»

— Оля, но ребенок?.. Элементарной порядочностью было бы сообщить мне об этом! Я же живой человек…

Судорожно сглотнула и сгорбилась, снова пряча лицо в ладонях.

— Знаю, — голос прозвучал глухо. Чувство раскаяния, стыд и мука были неописуемыми. Если бы можно было повернуть время вспять… — Я поступила ужасно. Мне казалось, так будет лучше. Исходя из моего видения твоего отношения, мне думалось, что я… лишь усложню наши жизни. А какого-то понимания и поддержки с твоей стороны я не ожидала. Боялась, что вызову у тебя лишь глухое раздражение и ненависть. Мне казалось, что ребенку будет лучше вообще не иметь отца, чем обречь его на ощущение ненужности…

Артем ощутимо вздрогнул. Словно опешив, потянулся за сигаретой. Покрутив ее в руках, как-то неуверенно повернулся и вышел на балкон. Молча!

Я же сидела ни жива ни мертва. Огромным облегчением было высказать все наболевшее вслух, но я понимала, каким потрясением это стало для мужчины. Случилось то, чего я так страшилась когда-то в прошлом. Известие об Игоре перевернуло наши жизни. Мою — четыре года назад, его — сейчас.

«А у него ведь своя налаженная жизнь. Возможно, даже жена и дети!» — к собственному стыду, я даже не обратила внимания на наличие или отсутствие кольца. О случившейся ночи думать было и вовсе мучительно трудно. Я винила во всем себя: если бы яростно воспротивилась… Но Артем с самой первой встречи действовал на меня невероятно, одним своим присутствием возбуждая и сводя с ума! Никогда я не могла противостоять этому воздействию. Поэтому и сбежала так… вероломно, поддавшись эгоистичному порыву и желанию уязвить.

С трудом поднявшись, на дрожащих ногах, я шагнула вслед за мужчиной.

«Это к лучшему. Все, что случилось, — и нелепая авария, и встреча. Жизнь дала нам шанс объясниться и раскрыть секреты. В чем-то понять друг друга и разобраться в мучивших все эти годы вопросах».

Теперь можно жить дальше без оглядки на прошлое. Такая вот новогодняя ночь с эффектом погружения в прошлое.

— Артем, — я легонько коснулась плеча мужчины. Он замер, невидящим взглядом уставившись на панораму городской улицы. Сигарета медленно тлела в его пальцах, грозя обжечь кожу. — Прости меня. Нет слов, чтобы объяснить, как я сожалею… Нет слов. Я должна была рассказать об Игоре, хотя бы позвонить и оставить за тобой право решать, как поступить. Если это как-то извинит меня, я не буду против, если ты пожелаешь поддерживать отношения с ребенком, а возможно, и видеться, когда он подрастет.

Артем медленно обернулся. Вопреки моим ожиданиям, он был изумлен.

— Поддерживать отношения? — глуховато переспросил он. — Когда он подрастет?

Отчаянным усилием сжав волю в кулак, я заставила себя улыбнуться. Я не могу, не имею права говорить Артему о том, что любила его тогда и — я уже не сомневалась в этом — люблю его сейчас. Не после моего идиотского идиотизма. У меня, как выясняется, был шанс на воплощение мечты, но… я собственными руками все разрушила. Моя расплата — не мешать ему, не ломать его жизнь, утянув в прошлое пудовой гирей.

— У меня… у нас тут все наладилось. Это наш мир, наша жизнь. Она устоялась и не нуждается в потрясениях, — я говорила о себе, а мысли были о нем. — Ты пробудешь в Томске неделю и вернешься к себе. К своим делам, к своей жизни, к своим… близким. Не стоит решать что-то сгоряча, обещать невыполнимое, пытаться разрушить устоявшееся. К добру это не приведет.

— Как ты… предусмотрительна, — с неожиданной иронией в голосе мужчина отвел взгляд. — И тактична. Это значит «Ты нам не нужен»?

Я сглотнула. Этот разговор… Все было странно зыбко, каждый из нас сейчас балансировал между собственными интересами и изменившейся реальностью. В его реальности появился сын, в моей — исчезла тайна.

— Ты не должен думать, что я о чем-то прошу или на что-то рассчитываю. Если ставить вопрос так, то — да, ты нам не нужен. В том смысле, что ты не должен бояться, что появление Игоря изменит твою жизнь. Тут ты волен решать сам.

— Ты изменилась… Оля, — Артем слегка прищурился, изучая мое лицо.

Стушевавшись, отступила.

— Я просто нервничаю. И говорю невпопад. Давай отложим разговор: и мне, и тебе необходимо успокоиться. Я… пойду.

И действительно решительно шагнула в направлении выхода.

— А завтрак? — сухо прозвучало в спину.

— Я… не могу сейчас есть, — и это было правдой.

— Хорошо, — не стал отговаривать меня Артем. — Только я отвезу. Тебе же ехать не на чем.