—  К несчастью, всё произошло именно так. —  вынуждена была признать Франческа. – А теперь, через столько лет, нас настигло возмездие. Элиу перед смертью сказал мне, что нам мстит, скорее всего, кто-то из родственников бухгалтера.

 —  Его догадка оказалась верной, —  подтвердил Олаву. —  А вы не скажете, как получилось, что отравленное виски выпил только Элиу Рибейру?

 —  Очень просто: я вообще никогда не пью виски, —  пояснила Франческа.

 —  Что ж, на этом, пожалуй, можно закончить нашу первую беседу, —  заключил Олаву. —  Сейчас вас проводят в камеру, а я отправлюсь к вашей сестре Филомене.

 —  По-моему, вам следует в первую очередь арестовать Марселу, —  напомнила ему Франческа.

 —  За этим дело не станет, —  успокоил её Олаву.


 Сообщение о чудесном воскрешении своей покойной супруги Марселу услышал по телевидению и сразу же помчался в дом Феррету.

 —  Ты знала, что Ческа жива, и позволила мне жениться на Изабелле?! —  обрушился он на Филомелу. —  Да как ты могла?

 —  Ей нужны были деньги! —  в сердцах бросила Кармела. —  Я тут помирала с горя, а Ческа, оказывается, была жива!

 —  Не суди о том, чего не знаешь, —  оборвала её Филомена. —  Я помогла Франческе спастись от гибели! И деньги переводила ей в Швейцарию.

 Подоспевший к этому моменту Олаву попросил Филомеиу рассказать поподробнее, как ей удалось обвести всех вокруг пальца.

 —  Когда Элиу стал задыхаться, —  начала Филомена, —  то успел сказать Ческе, что виски отравлено. Она позвала на помощь официанта, а сама позвонила мне из туалетной комнаты. Ей уже тогда было ясно, что следующей жертвой может стать она. Спастись можно было только одним способом: притвориться, будто она тоже выпила отравленное виски и погибла вместе с адвокатом. Я одобрила её план, и Франческа, перед тем так «потерять сознание», попросила вызвать по селектору Кармелу, которая ещё должна была находиться в аэропорту. Кармелу нашли, она сопровождала Ческу в больницу. А мы с Элизеу в это время договаривались с врачами и санитарами... Нам пришлось выложить немало денег, в том числе и за тот беспризорный труп, который мы похоронили вместо Франчески. Потому-то и панихиду отслужили при закрытом гробе... Ну, а потом уже оформили завещание и раздобыли для Чески фальшивые документы. Она и в самом деле чувствовала себя так плохо, что Элизеу пришлось отвезти её в Швейцарию и побыть с ней некоторое время. Оттуда он заехал к Романе, а я здесь говорила всем, что Элизеу находится в Италии по делам.

 —  Да, лихо вы провернули это дело! —  выразил своё восхищение Марселу. —  Но я хотел бы знать, где же Ческа и кто угрожал её жизни.

 —  Дона Франческа находится у нас в полиции, —  сказал Олаву. —  И согласно её показаниям, убить её намеревались вы.

 —  Я? —  возмутился Марселу.

 —  Да, она заявила, что это вы убили Луиджи де Анжелиса, а теперь убирали свидетелей того убийства.

 —  Она так сказала? —  буквально задохнулся от возмущения Марселу. —  Но я не убивал Луиджи! Филомена, скажи им правду! Ведь я принял ваши условия —  все эти годы молчал, Теперь Элизеу мёртв…

 —  Вы хотите сказать, что мужа доны Франчески убил оеньор Элизеу? —  обратился к нему Олаву.

 —  Нет! Her! —  закричала в исступлении Филомена.

 —  Он был любовником доны Франчески? —  продолжал допрос Олаву.

 —  Да, —  подтвердил Марселу. —  Элизеу надеялся жениться на Ческе, но после скандала, связанного с убийством, она решила не рисковать и отвергла его. А потом сблизилась со мной и вышла замуж за меня. Элизеу женился на Фнломене, и она всю жизнь ревновала его к Ческе. Однажды они с Элизеу из-за этого поссорились, а я случайно вошёл в кабинет и услышал то, что было семейной тайной. Бухгалтер к тому времени уже погиб в тюрьме.

 —  Дона Филомена, что вы на это скажете? — обратился к ней Олаву.

 —  Это всё ложь! —  ответила она. —  Элизеу действительно хотел жениться на Ческе, но любил он меня, меня! После нашей свадьбы он признался мне, как его мучила Франческа и как она толкнула его на убийство Луиджи. Элизеу искренне раскаивался в случившемся, и я простила его. А бухгалтер, действительно, в то время уже был мёртв.

 —  Однако его сын отомстил за отца, —  внёс ясность Олаву. —  Через много лет он расправился со всеми, кто лжесвидетельствовал на суде и стал причиной смерти невинного человека.

 —  Так вы уже поймали убийцу? —  с надеждой спросил Марселу.

 —  Пока ещё нет, но мы уже знаем его имя. К тому же нами задержан его сообщник —  хорошо известный вам Бруно. Он оказался внуком невинно пострадавшего бухгалтера.


 Через несколько дней убийца, наводивший ужас на Сан-Паулу, был схвачен полицией. Им оказался человек, выдававший себя за Улисса, брата Аны. После смерти отца он поклялся отомстить обидчикам и начал свою месть с адвоката, так выстроившего процесс, что его подзащитный попал за решётку.

 Но убийство адвоката было раскрыто, и теперь уже сын бухгалтера угодил в тюрьму, где и познакомился с настоящим Улиссом Каравалью. По чистой случайности они оказались внешне похожими, и, когда Улисс умер в тюрьме, Рамиру —  так звали сына бухгалтера —  задумал свой план, который и осуществил, выйдя на свободу.

 Бруно к тому времени был уже достаточно взрослым, и отец, нуждавшийся в помощнике, посвятил его в план возмездия. Чтобы побольше узнать о семье Феррету, Бруно втёрся в доверие к Романе, но сладкая жизнь у «мамочки» развратила его, и вскоре он стал думать только о богатстве, а вовсе не о мести за оболганного деда.

 Рамиру же планомерно осуществлял возмездие, убивая одного лжесвидетеля за другим. Когда Ирена опознала его чёрный автомобиль и над Paмиру нависла опасность разоблачения, он инсценировал собственную гибель, затащив в сарай, где хранились газовые баллоны, нищего из Мооки, подорвав его там.

 Затем привёл в исполнение ещё один приговор —  расправился с Элизеу. А сыну поручил подбросить коробку с уликами в комнату Марселу, чтобы все убийства свалить на него.

 После неудачного преследования Ирены Рамиру сжёг свой автомобиль, остатки которого Олаву вскоре нашёл, но не они вывели полицию на след преступника, а Бруно, связавшийся с Изабеллой и убивший Роману Феррету.

 Заинтересовавшись персоной Бруно. Олаву выяснил, что его отец провёл двадцать лет в тюрьме за убийство адвоката, некогда тесно связанного с семейством Феррету.

 Круг замкнулся, и, надавив как следует на Бруно, Олаву получил от него недостающие сведения о преступнике, вершившем своё возмездие.

 На очной ставке с сыном Рамиру гневно бросил ему в лицо:

 —  Ты предал меня, ничтожество! Убил женщину, которая дала тебе всё —  любовь, ласку, деньги... Я жизнь положил на то, чтобы наказать преступников, а мой родной сын сам стал убийцей!

 —  Ничего удивительного, —  заметил Олаву. —  Вы пытались подменить собой правосудие, но злоба и ненависть способны породить только зло.

 —  И всё же я достиг своей цели! —  с гордостью произнёс Рамиру. —  Только Франческе Феррету удалось уйти от возмездия, а все остальные получили от меня сполна.

 Сказав это, он сделал неожиданный рывок в сторону охранника и, выхватив у него оружие, выстрелил себе в грудь.

 —  Папа, прости меня! —  истошно закричал Бруно, но Рамиру его уже не услышал.


 Так уж получилось, что своё расследование Олаву закончил в канун свадьбы Ирены.

 —  Я хочу сделать тебе подарок, —  сказал он, приехав к ней домой. —  Если ты его, конечно, примешь...

 —  Извини, Олаву, я совсем закрутилась. Ты не представляешь, сколько хлопот свалилось на меня в связи со свадьбой. Вручишь свой подарок завтра, как все другие гости.

 —  Нет, завтра я не посмею заводить об этом речь. Ведь я хотел пригласить тебя к нам на работу.

 —  Неужели? —  изумилась Ирена.

 —  Да, представь себе! Ну что, примешь такой подарок?

 —  Ты прелесть, Олаву! Конечно же, приму!

 —  Значит, я приехал не зря. А что делает Элена? Она дома?

 —  Да. Только она сейчас беседует с Жукой, —  потупившись, ответила Ирена.

 —  Тогда мне здесь больше делать нечего, —  сказал Олаву. направляясь к выходу. —  До завтра, невеста!

 На следующий день в Морумби собрались все друзья Ирены и Диего —  старые и новые, которых они приобрели за то время, пока распутывалась история с китайским гороскопом. Лишь Зе Балашу, находившийся в рейсе, запаздывал.

 Но в самый разгар свадьбы и он подкатил на своём грузовике. Китерия подождала, пока он поздравит жениха и невесту, а затем подвела к нему Аре.

 —  Обними своего папу, сынок!

 На мгновение Зе Балашу показалось, что он ослышался, но Аре крепко обхватил его ручонками, шепча в самое ухо:

 —  Папочка, ведь ты всегда знал, что я твой сын? И я знал! Я чувствовал в тебе моего папу!

 —  Почему ты раньше мне об этом не сказала? —  с укоризной обратился к Китерии Зе Балашу.

 —  Прости, Зе, —  ответила она, —  но всякий раз, когда кого-нибудь убивали, ты был в отъезде...

 —  Марселу сказал, что Улисс поступил на работу в пиццерию, чтобы шпионить за тобой. Ведь у тебя тоже был список, —  вставил Аре.

 —  Но почему же тогда он меня не тронул? Как ты думаешь?

 —  Наверное, ты ему чем-то понравился, —  ответил Аре. —  А может, он тоже хотел, чтобы у него был такой отец, как ты.

 —  Ах, ты мой фантазёр, мой философ! —  с умилением произнёс Зе Балашу и вдруг, озорно сверкнув глазами, добавил: —  А что, если мы прямо сейчас сбежим отсюда? За Ирену я спокоен, она будет счастлива с Диего. А. нам ещё надо обсудить, как устроить наше счастье.

 —  Да что тут обсуждать, если мы уже счастливы! —  одним махом решил все проблемы Аре. —  Залезайте оба в грузовик и поедем домой! Разве вы не знаете, что это и есть настоящее счастье?