Силвиу Абреу - Новая жертва

 Когда же гулянье уже подходило к концу, всех удивил Витинью, представивший гостям свою невесту Маризетту. Невеста, правда, оказалась не владелицей шикарного дома, за которую она поначалу себя выдавала, а всего лишь домработницей. Но такая мелочь уже не могла повлиять на решение влюблённого Витинью.

 Вместе с Маризеттой на свадьбу Карины и Тонику был приглашён и её брат Астрожилду, который с первого взгляда влюбился в Нину, и она не без удовольствия принимала его ухаживания.

 —  Возможно, вашей семье ещё удастся сыграть две свадьбы в один день, —  шепнула Нине Китерия, лукаво улыбнувшись.

 С тех пор, как полиция предъявила Фатиме калькулятор покойного Клебера, Сидней не отставал от матери, требую подробных объяснений:

 —  Теперь уже совершенно очевидно, что отец был убит, причём его смерть как-то связана ещё с несколькими убийствами, случившимися за последнее время. Мама, я не сомневаюсь, ты знаешь, почему погиб отец и что его объединяло с остальными жертвами. Откройся нам, не держи в себе эту страшную тайну. Подумай о том, что убийца по-прежнему остаётся на свободе и может безнаказанно совершать другие преступления.

 Несколько дней она держалась, утверждая, что ей ничего не известно о списке приговорённых, но весть о гибели Элизеу стала последней каплей, которая переполнила терпение Фатимы.

 —  Ты прав, —  сказала она Сиднею. – Дальше молчать нельзя. Мне придётся нарушить обещание, данное Клеберу, и рассказать об ошибке, которую он однажды совершил, и которая стоила ему жизни. Я должна это сделать хотя бы потому, чтобы ни ты, ни Джеферсон, ни Патрисия не допустили в будущем ничего подобного. Сынок, это было давно… клебер и ещё несколько человек стали случайными свидетелями убийства, но за молчание им предложили деньги – по сто тысяч долларов каждому. И твой отец согласился на подкуп…

 После того, как Фатима открылась Сиднею, ей уже гораздо легче было рассказать то же самое Олаву.

 Записав её показания в протокол, он облегчённо вздохнул и сказал Миролду:

 —  Ну, теперь всё внимание – доне Филомене!

 Передавая весь капитал в руки Кармелы, Романа не забыла об Алфреду, который верно служил ей на протяжении многих лет, и просила сестру щедро вознаградить его. Кармела выполнила её волю. Получив свою долю наследства, Алфреду уволился из дома Феррету и вместе с Соланж занялся обустройством театра, для создания которого у неё, наконец, появилась возможность.

 Кармеле же, как владелице контрольного пакета акций, пришлось с головой погрузиться в дела мясокомбината, находящегося к тому времени на грани краха. Необходимого опыта такой работы у неё не имелось, опереться тоже, в общем, было не на кого. Акции, полученные в результате мошенничества Адалберту и Элизеу, она вернула Филомене, но та, подкошенная серией предательств, потеряла всякий интерес к фамильному бизнесу.

 —  Когда Романа обнаружила недостачу, я была уверена, что это дело рук Марселу. Мне и в голову не приходило заподозрить Элизеу, —  с горечью говорила она сестре.

 —  Он сделал это только потому, что его шантажировал Адалберту, —  пояснила Кармела. – Элизеу не хотел, чтобы ты узнала о его связи с Соланж.

 —  Я догадывалась о ней, —  мрачно произнесла Филомена. – Потому и взяла к себе Соланж, чтобы она была здесь на виду. Но стоит ли сейчас об этом вспоминать! Оба они – и Адалберту, и Элизеу – с самого начала были влюблены в Франческу, и каждый из них мечтал на ней жениться. Но она предпочла им Луиджи. Тогда они переключились на меня, и я их них двоих выбрала Элизеу, чего Адалберту никогда не мог мне простить. Потом он женился на тебе, надеясь хоть таким способом получить доступ к капиталу Феррету. Но его всегда подводила, чрезмерная склонность к авантюризму. Вот и сейчас он провернул крупную аферу, а в результате оказался за порогом нашего дома, да ещё и с пустым кошельком.

 —  Сказать по правде, мне его жаль, —  призналась Кармела. —  Он хотел, чтобы я снова стала его женой, и толкнул Элизеу на подлог лишь затем, чтобы вернуть мне ранее украденные акции. Если бы я не любила Адреану, то, может быть, и простила бы Адалберту. Он очень поддержал меня, когда выяснилось, что на самом деле представляет собой наша дочь...

 —  Ох, не надо об этом! —  взмолилась Филомена. —  Бамбина нанесла мне такой удар, от которого я превратилась в развалину.

 —  Мне тоже тяжело, —  сказала Кармела, —  но кто-то должен заняться делом. Я нуждаюсь в твоём опыте, сестра.

 —  К сожалению, ничем не смогу тебе помочь, —  печально покачала головой Филомена. —  У меня не осталось сил не только для комбината, но и для жизни вообще. Мне надо уехать подальше от Сан-Паулу, от этого проклятого дома. Я уже заказала билет в Швейцарию. Возможно, там мне удастся прийти в себя… А ты обратись к Марселу, предложи ему вернуться на прежнее место.

 —  Нет, он не согласится. Адалберту уже продал ему рестораны в Бешиге, которые оказались на граня банкротства. Марселу хочет вновь сделать их прибыльными за счёт совместного бизнеса с Аной.

 —  Ну что ж, у него это должно получиться, —  промолвила Филомена. —  А тебе без Марселу будет трудно. Но ты можешь взять на работу Сиднея Норонья. Полагаю, он прекрасно справится с обязанностями финансового директора. Ну, а в остальном тебе поможет твой Адреану.

 На следующий день Филомена вылетела в Швейцарию. И одним из пассажиров на этом же самолете был Миролду...

 В Швейцарии Филомене довелось пробыть недолго: через неделю Олаву с коллегами встречал её в аэропорту Сан-Паулу. Здесь же толпились многочисленные журналисты —  в предвкушении сенсации.

 Наконец, самолёт приземлился, и по трапу в сопровождении полицейских спустились две сестры Ферриту —  Филомена и Франческа. Репортёры сразу же бросились к ним, но Олаву не допустил стихийной пресс-конференции, отдав распоряжение Миролду:

 —  Вези дону Филомену в особняк Феррету и там жди моего звонка.

 Сам же он повёз в полицию Франческу. Там её ознакомили с показаниями нотариуса, оформившего завещание задним числом, и врача, выдавшего ложное заключение о её смерти.

 —  А теперь я жду ваших объяснений, —  сказал Олаву. —  Зачем вам понадобилось симулировать собственную смерть и скрываться в Швейцарии под чужим именем?

 —  Я вынуждена была спасаться, —  ответила Франческа. —  Меня приговорили к смерти. Я узнала это от Элиу Рибейру, с которым не виделась много лет и случайно встретилась в аэропорту. Он сказал, что получил по почте письмо с китайским гороскопом и припиской: «Все обречены». Потом пояснил, кто именно приговорён.

 —  Мне хотелось, чтобы вы об этом рассказали поподробнее, —  прервал её Олаву. —  Начните, пожалуйста, с самого начала —  с яхты.

 —  Ну, раз вам уже всё известно, то и мне не стоит ничего скрывать, —  глухим голосом произнесла Франческа.

 Далее она рассказала историю, которая произошла много лет назад.

 Франческа тогда была замужем за Луиджи —  человеком весёлым, но несколько легковесным. Вдвоём они часто устраивали вечеринки, и в тот раз Луиджи тоже предложил отпраздновать Новый год по китайскому календарю, причём не дома, а на яхте. Франческа эту идею поддержала, и вместе с друзьями —  Жулией Брагой и Элиу Рибейру —  они отправились на яхту.

 В этом месте Франческа прервала свой рассказ, задумалась, и Олаву не стал её торопить. Наконец, она набралась решимости, чтобы продолжить повествование уже совсем в ином ключе:

 —  К сожалению, должна признаться, что мой брак с Луиджи лишь выглядел благополучным. А на самом деле я сразу же после свадьбы поняла, что сделала ошибку, выйдя замуж за него, а не за другого человека, который затем стал моим любовником. Мы могли бы избежать трагедии, если бы Луиджи согласился на развод. Но он сказал, что на суде обвинит меня в супружеской неверности. И тогда Марселу предложил выход...

 —  Вы сказали —  Марселу? —  переспросил Олаву. —  Речь идёт о Марселу Росси? Он уже в ту пору был вашим любовником?

 —  Да, —  подтвердила Франческа. —  Именно он придумал, как избавиться от Луиджи. Я сделала всё так, как велел Марселу. Поздно ночью, когда муж, выпив лишнего, уснул, я подала Марселу условный знак —  помахала белой косынкой. Он дожидался моего сигнала на берегу и, незаметно подплыв на лодке, проник в каюту, где спал Луиджи. Я в это время вышла на палубу —  вместе с гостями, которые должны были засвидетельствовать моё алиби. Весь обслуживающий персонал я тоже под разными предлогами собрала на палубе —  чтобы ни на кого из них не пало подозрение в убийстве.

 —  Перечислите, пожалуйста, имена всех членов экипажа, —  попросил Олаву.

 —  Это Арналду Ронкалью —  механик-водитель, два официанта —  Клебер Норонья и Жозиас де Сильва, ещё там находились мои секретарша Леонтина Местиелли и кухарка Ивети Безерра.

 —  Теперь они все мертвы, —  мрачно молвил Олаву. – Так же, как Жулия Брага и Элиу Рибейру. Однако, вернёмся к той ночи на яхте.

 —  Когда мы все собрались на палубе, —  продолжила Франческа, —  в каюте прогремел выстрел, затем другой, и оттуда выбежал окровавленный Луиджи, крича: «В меня стрелял твой любовник!» Затем он упал замертво. А мужчины бросились в каюту и схватили там Марселу. Таким образом, его план сорвался... Но мне было жаль Марселу, к тому же я хотела избежать скандала…

 —  И тюрьмы, —  добавил Олаву

 —  Разумеется, и тюрьмы, —  согласилась Франческа. —  Поэтому я подкупила свидетелей и адвоката, который затем защищал на суде нашего бухгалтера, обвинённого в убийстве. Накануне тот повздорил с Луиджи и даже угрожал ему при свидетелях, вот адвокат и ухватился за это обстоятельство.

 —  Ну, дальнейшая судьба бухгалтера нам известна, —  сказал Олаву. —  Этот ни в чём не повинный человек повесился в тюрьме.