Юра беспечно отмахнулся и предположил:

— К нам не пойдут. Чего они в сторону севера когти рвать будут. Если прорываться, то к аэропорту или в сторону Красноярска. Так что успокойся и веселись.

— Да я и сам так думаю, но на всякий случай караул предупредил, — помахав отплясывающей жене рукой, сказал Илья.

— Вот и порядок. Пойдём, споёшь чего-нибудь, — хлопнул его по крутому плечу, на который только что вешалась отметеленная матерью телефонистка, замполит.

— Пошёл к чёрту, — не поддержал его инициативу Илья. — Танцуй лучше.

— И это неплохо, — натолкнувшись на не настроение командира, не настаивал замполит.

Насидевшись за столом и натанцевавшись, выкатились, прощаясь на площадку перед «ДОСом». Разбегание по домам затянулось на часы. Ещё долго плыли по водам реки весёлые голоса, будя покой вечной мерзлоты и прах погребенных в неё костей, не долюбивших, не доживших, не дорастивших детей, песнями и смехом.

Ох, «Затон», сколько в тебе намешано. Дети и внуки, невольных, замученных здесь строителей его, несут теперь нелёгкую службу на твоих топях и берегах.

Будни «Затона»

Приведя себя в порядок, Седлер отправился под утро, проверять караульную службу. Не торопясь обошёл своё угомонившееся на рассвете от праздника хозяйство. По ходу вспомнил, как по приезду на «Затон» вот так же делая обход своих владений с сопровождавшим его тогда старым прапорщиком Мухиным, старожилом этого дивизиона. На изгибе реки встретили причалившего к берегу на моторке местного узкоглазого с выпирающими скулами парня.

— Беда какая? — подошли к нему офицеры.

— Не-е.

— Зачем же подошёл, запретная ж зона, знаки видел?

— Земля предков, семьи моей корни тут. Иногда приплываем посидеть силы набраться, я дальше не пойду. На берегу духам предков пообщаюсь, — заявил он.

— Ничего не понял, — повернулся к Мухину Илья. — На что я попал?

— Народ местный, командир. Легенда такая есть, поселение здесь было, деревня по-нашему их. Чумы стояли. А купеческий люд пер за пушниной дальше на север. И все мимо «Затона». Летом на лодках, а зимой на санях. Все сюда к ним тулились, завертая и туда, обратно. Экспедиции и сейчас идут к северным широтам через нас. Положение уж видно такое у места этого.

— Понял я, не чего меня уговаривать, ближе к понятному давай, — перебил Илья.

— Я к тому, что тогда сам Бог гнал сюда людей. Гости пришли, хозяин принимает.

— Кров, пищу предлагает, а желание есть то и жену. Обида у него страшная, если от неё отказываются. — Влез парень в рассказ прапорщика.

Илья, переводя взгляд от одного к другому, ничего пока не понимал.

— А тут случилось такое, что один раз воспользовался красавицей хозяйкой молодой купец, да и зачастил. Спустя какое-то время, совсем поселившись тут. — Продолжал рассказывать прапорщик.

— Рассказывают, что красавица была необыкновенная, как тундра весной. — Уточнил рассказ Мухина парень.

— Наверное, так и было, — согласился Мухин. — Отбил он у хозяина жену. Споил деревню огненной водой, заставив работать на себя. И заложил на «Затоне», что-то вроде постоялого двора.

Парень тут же дополнил рассказ прапорщика:

— Духи воспротивились нарушению законов земли и наслали беду. Всё вспыхнуло однажды ночью и сгорело.

А Мухин продолжал:

— А может, и не просто по воли духов вспыхнуло, — усмехнулся прапорщик, — поджёг кто-то. Только купца не напугало это. Отстроился лучше прежнего. Выкарабкался. Только бы жить. Ан нет, мор напал. Люди почти все вымерли остальные, спасаясь, ушли.

— Тяжёлое место, — подтвердил парень, поддакивая легенде.

— Вы прям, как дети, где здесь легко. Тундра, она и есть тундра. Место просто такое, куда не пойди, мимо не пройдёшь. Люд всякий шустрил тут шастая. Все беды от людей. — Вздохнул, сняв фуражку и расстёгивая верхнюю пуговицу кителя, Илья.

— Прав командир, плохой человек, хуже духа болот. Страшнее голодного волка. — Согласился парень. — А место всё одно плохое тут. Люду закопано во мху богато.

— Что ж поделаешь, Министерство обороны не расписывает, к сожалению, для нашей службы только весёлые и хорошие места.

— Это уж точно, — хмыкнул прапорщик, посматривая за командиром.

— Будем служить, где приписаны. Хочешь, пойдём, пообедаем. — Пригласил Илья гостя.

— Командир, ты разрешаешь? — обрадовался, удивившись, парень.

— Давай погнали, солдатских пельменей попробуем. Женщины хором целый день лепили. Вместо свинины и говядины, правда, оленина.

Парень затряс руку Ильи в благодарности. Глаза его сияли радостью и какой-то детской чистотой.

— Мне без разницы. Я пойду. На причал плыть командир?

— Туда и нас доставишь. Моторка-то у тебя быстрая. Чем занимаешься в жизни, когда корни свои не ищешь?

Тот с радостью рассказывал:

— На комбинате работаю, командир, в тундру по выходным хожу.

Парень этот не раз потом привозил зимой в солдатскую столовую мешки рыбы и оленину, благодаря за хлеб-соль и оказанное уважение. Добро не уходит в тундре в мерзлоту. Оно непременно возвращается.

— Добрый, ласковый народ, выносливый и по-детски чист, — обронил тогда замполит, провожая коренастую фигуру парня спускающегося к причалу. — Где ты его надыбал?

— На берегу сидел. Земля это их была когда-то.

Замполит, теребя своё ухо, расхохотался:

— Легенду тебе втравили.

— Что-то вроде этого, — покладисто согласился Илья.

— Да, из старины ещё намешано на «Затоне» бед и крови, — протянул Юра.

Уже давно Илья сам, без сопровождения, обходит территорию. Проходя в стороне от «ДОСовской» помойки, с удивлением заметил копающегося в мусоре замполита и непременно завернул.

— Ты чего Юрок профессию меняешь? — ерничал Илья.

— Не говори, — опёрся на вилы замполит, отдыхая от непривычной работы.

Илья топтался не зная как приступить к разговору.

— Хлеб у особистов отнимаешь, — ухмыльнулся, не удержавшись он.

— Ох, не дави на горло, — фыркнул тот.

Седлер потянул за вилы.

— Что за фигня приключилась?

— Жена на помойку выкинула, — тяжело вздохнул замполит.

— …?

Понаблюдав за выпрыгнувшими глазами командира, принялся объяснять:

— Печатку свою замотал в бумагу и сунул в пустую коробку из-под обуви.

— Ты что обалдел, секретную печать? — выпучил ещё больше глаза Илья.

— Какую секретную, если б её, я уверяю тебя, не сам копался в этом дерьме, — выдал Юрок.

— Что ж тогда? — опешил тот.

— Золотую печатку замотал и угробил, — простонал расстроенный Юра. — Свою. Понимаешь, с пальца. Вот с этого, — выставил он в доказательство пустой палец.

Седлер сдвинул мешающую думать фуражку на лоб.

— Иди ты! Прикалываешься? Хотя чего бы ты копался… Тогда зачем?

Замполит хрюкнул и принялся рассказывать:

— Хороший вопрос. Малой, вытащит цацку из вазочки, на палец напялит и красуется, воображая себя царём. Жена ругалась, проглотит или потеряет. Мать на двадцатипятилетие подарила, а чтоб носить постоянно так нам военным сам знаешь нельзя. Какой-то крендель такое сногсшибательное решение принял, а я без кольца остался.

— Не отвлекайся, — душа смех напомнил Илья. — Продолжай.

Тот продолжил повествовать свою трагическую повесть:

— Жена ныла, я убрал. Спрятал, в общем. Результат на лицо. Убирал мусор после дня её рождения, и коробку забывшись, кинул туда же. Вышибло про печатку совсем из головы, представляешь, ещё и поджёг, чтоб бумаги не разнесло.

Хохот Ильи вспугнул копошившихся в мусоре, не боясь людей, птиц. Они фыр-р! Взлетели и, рассевшись по кустам, принялись наблюдать.

— Хрен ты тут под майонезом чего найдёшь. — До слёз досмеялся он.

— Не гаркай, — отмахнулся замполит. — Помог бы лучше.

— А что это дело, — согласился Илья. Замполит прикидывал уже где искать вторые вилы, для командира, а тот спросил:- Контуры помнишь?

— В общих чертах, — протянул рассеянно Юра.

— Плыви до Норильска. В «ювелирный». Купи новое кольцо. Скажешь своей мегере, что нашёл. Другого, я тебе присоветовать не могу.

Юра опять упёрся на вилы:

— А бабки где взять?

Илья рассказал, где можно прям сейчас взять бабки.

— У дембелей займём, им наслали на целый ювелирный магазин. Потихоньку, до их отъезда отдашь. Жена и не догадается.

Но замполит подумав расканючился:

— Если я заначку буду вкладывать в погашение долга, как же я выживать буду.

— Не ной, я поделюсь с тобой, — обрадовал Седлер.

И тут он заметил движение. От штаба бежали, обгоняя друг друга, посыльный и старший лейтенант стартовик.

— Не иначе инопланетяне сели невдалеке, — предположил Илья.

— Да, похоже на то, — согласился и Юра.

— Хорошо бегут.

— Угу.

Илья выбил из рук замполита вилы и объявил:

— Бросай свои раскопки замполит, разворачивайся к проблемам дивизионного масштаба лицом.

— Ты прав шибко бегут, боюсь, тот масштаб, что их сюда гонит нас задавит, — присмотрелся Юра.

Забросив раскопки вместе с вилами, отправились навстречу, чтоб лейтенанту было короче бежать.

— То — ва — рищ ко — ман — дир, — еле выговорил старшой.

— Рожай уже, — поторопил Илья.

Тот на одном дыхании выдал:

— Тягач с эстакады нырнул.

— Жертвы есть?

— Есть, водитель пострадал, — козырнул лейтенант.

— Живой?

Тот, объясняя, попытался помочь себе руками и ногами. Даже туловищем вильнул.

— Да, но сильно хлопнулся, везти в госпиталь надо.

Всей капеллой поспешили в штаб. По ходу Седлер спросил: