– Заткнись ты, придурок! – сквозь сжатые зубы прошипела она. – Или думай, что говоришь!

Они стояли очень близко. Ленка даже занесла свой крохотный кулачок, словно собиралась ударить, но передумала, развернулась и размеренным шагом, хоть и сильно хромая, покинула комнату. Только отправилась она не к выходу. А, ну как же, пресловутая ответственность! Настя завтра останется одна… Что ж, замечательно. Тогда финальный удар будет за ним.


Что там говорил Брюсов – тёмный лес? Нет больше никакого леса! Теперь всё предельно ясно. Чистое, пустое поле – без конца и края. Ни травинки, ни деревца. Чёрное, выжженное, мёртвое. Такое же мёртвое, как сейчас душа Мелихова.


***


Глаза были абсолютно сухи – хуже и быть не могло, а значит, и плакать уже не о чем. Даже если она пустила Серёгу в дом, почему Мелихов считает возможным оскорблять её, как неверную жену? Может, он сошёл с ума? Так ненавидит Белозерцева? Или испытывает что-то типа ревности – иррациональное чувство, потому что ему-то Ленка совсем не нужна! Говорят, ни один мужчина не способен простить, что ему отказали. Пожалуй, так и есть. Нельзя было не заметить – Игорь продолжает злиться.

Белозерцева девушка отправила домой. Она не собиралась связывать с ним свою жизнь. Да и не могла покинуть дом прямо сейчас – Мелихов завтра уедет, не бросать же ей Настю? Девочка проснётся – а её нет… Но и глотать оскорбление Ленка тоже не собиралась. Оставалось только ждать, что предпримет шеф. Ясное дело, ничего хорошего дальше не будет – Игорь опять самодурничает. Раньше после таких срывов он хотя бы просил прощения, но в этот раз надежда совсем слабая.

Теперь-то ей стало предельно ясно – не следовало возвращаться, «уходя – уходи», и тому подобное. Сколько уже бессонных ночей провела она в этом доме, и так ничему и не научилась! Но ведь Мелихов выдвинул беспроигрышный аргумент – помощь девочке. А Ленка и сама ухватилась за него, как за соломинку.

И вот снова оказалась в дурацкой ситуации. «Надо было лучше вызвать такси!» – ругала она себя, а заодно и Серёгу, который все так безнадёжно испортил. Самое отвратительное, что девушка и в самом деле испытывала странную вину по отношению к Игорю, словно она, и правда, предала его, и он имел основания обвинять. «Как можно предать того, кто тебя не любит?» – уговаривала она себя, но ничего не могла с этим поделать – мучила совесть. Нельзя было целовать другого мужчину, вот и всё. И хотя рассудок подсказывал Ленке, что она имела на это полное право, на душе было мерзко.

Утром она вышла в гостиную ни свет ни заря. Светка – ранняя пташка, уже ковырялась в столовой.

– Где шеф? – поинтересовалась девушка.

– Уехал вчера ночью, – пожала плечами горничная. – Я ему говорю – утром езжайте, опасно по ночам гонять, а он…

Ленке стало ещё тревожнее.

– Не звонил?

– Нет.

– Какие-нибудь указания оставил?

– Да нет. Только на Олега Павловича наорал и сказал, чтобы Белозерцева сюда не пускал. Устроил мне целый допрос – во сколько вы вчера приехали, бывал ли он ещё на этой неделе… А ты что, разве не на похороны ездила? – вдруг невинным голосом поинтересовалась Светка. – Или вы случайно встретились?

– Готовишь доклад для Мелихова? – обрезала её Ленка. – Где надо, там и встретились.

Ей было сейчас не до Светкиных интриг, она все ещё пыталась понять, как ей быть. Игорь, конечно, уехал в уверенности, что она не оставит ребёнка на горничную и няню. И девушка приняла решение, хоть и ущемляющее её самолюбие, но наиболее, как ей казалось, оправданное. Да, они обменялись вчера с Мелиховым оскорблениями. Разговаривать с ним она сейчас бы не стала. Но Насти это не касается, надо прежде всего исходить из её интересов. Хлопнуть дверью Ленка всегда успеет, и шеф это знает. А пока лучше умерить гордыню.

И всё-таки, как бы то ни было, расставание с Жаворонками не за горами. Даже если Игорь остынет и вновь попросит прощения… Ей вскоре придется строить новую жизнь, вне Мелиховых и их проблем. Только Ленка надеялась, что это произойдёт не так скоро… хотя бы после боя с Консалесом.

Но она сознавала: надо серьёзно поговорить с Настёной. Ленка и раньше, хотя и без видимого энтузиазма, намекала ей, что уйдет работать в другое место, и они станут видеться реже. Но девочка, привыкшая, что страшилки не сбываются, а «мамочка», напротив, проводит с ней всё больше и больше времени, делала вид, что не слышит.

В коридоре послышался топот – Настя никогда не появлялась бесшумно. Она прибежала к Ленке, как была, в ночной рубашке и босиком, с распущенными волосами. Девушка крепко сжала её в объятьях. Решения решениями, а как оторваться от этого создания? На руках, почти не чувствуя тяжести, она отнесла малышку обратно в детскую, одела и сама причесала. И тут появилась Светка:

– Лен, там Мелихов звонит…

Сердце у девушки упало. Трубку горничная по обыкновению не принесла, и Ленка поспешила в гостиную. Почему Игорь звонит по обычному телефону? Рвёт любые возможности неформального общения?

– У меня есть к тебе разговор, – сообщил он, едва услышав «Аллё». – Это касается Насти. Я надеюсь, ты побудешь с ней до выходных. В субботу я приеду.

– Хорошо, – только и смогла выговорить девушка.

Он первый положил трубку, даже не попрощавшись. «Я терплю это только ради ребёнка, – повторяла себе Ленка, едва сдерживая гнев. – Если бы не Настя, то пошёл бы ты подальше!»

Что же всё-таки придумал Мелихов? Похоже, настроен он по-прежнему агрессивно, и вовсе не собирается упрашивать её остаться. Как же он выйдет из положения? Наймёт няню? Смешно, но одна уже есть. Попросит о помощи мать? Сомнительно, чтобы Валентина Михайловна согласилась, да и дольше, чем на два дня, её не хватит.

Кое-как дожили до субботы. Ленка вся извелась – она так и не смогла ничего внушить Насте. На все объяснения та реагировала только крепко сжатыми губами. Ленка не могла подобрать нужные слова, она ведь не знала, какие планы у Игоря. Конечно, в интересах ребёнка он не станет рвать по живому, наверняка договорится, чтобы Ленка поддерживала с Настей контакт, оставит лазейки для общения. Ну, не изверг же он! Зато самого Мелихова девушка, скорее всего, больше не увидит.

Если бы она пошла завтра на прием к Чернявскому, она смогла бы рассказать ему о своих симптомах намного больше. В эти дни Ленка ни на минуту не забывала, где у неё находится сердце. Только болит оно, оказывается, совсем не слева, а где-то посередине груди.


***


В выходной Мелихов заявился часов в одиннадцать утра, да не один, а с незнакомой женщиной лет сорока пяти. Присутствие постороннего полностью отметало возможность нормального, человеческого разговора. Впрочем, когда они в последний раз разговаривали по-человечески?

Казалось, Ленка готова ко всему, но сейчас ей стало тревожно. Вера тоже занервничала – не нашел ли ей Игорь замену? А лицо шефа напоминало каменную маску. Девушку порадовало хотя бы то, что дама не стала лезть к Насте сюсюкаться, а просто скромно встала в сторонке – это было грамотно.

– Познакомься – Алевтина Ильинична, – представил Мелихов, предварительно попросив няню увести ребёнка. – Она – психолог.

– Здравствуйте, – пробормотала Ленка. – Вы приехали посмотреть Настю?

– Я не договорил, – оборвал её Игорь. – Психолог – из круглосуточного детского сада.

– Ты хочешь отдать Настю в интернат? – поразилась девушка.

Она не верила собственным ушам, зная, как трясётся Мелихов над дочерью, как заботится о её душевном спокойствии!

– У нас просто садик, – приятно улыбнулась женщина, – только очень хороший… Вы, наверное, представили себе какие-то ужасы? У нас проживают и обучаются дети актеров, спортсменов, известных политиков – работа у них связана с разъездами, а няням они не доверяют. У нас всё, как дома, на одного ребёнка – целый штат специалистов…

– И бешеные бабки за пребывание. Пять детей в группе, полный спектр услуг и занятий – логопед, массаж, бассейн, игры, подготовка к школе, – отчеканил Игорь. – Предупреди своего доктора, чтобы больше не приезжал. Настя отправляется туда в понедельник.

– Когда?! – обалдела девушка и беспомощно залепетала: – Надо ведь… Надо её подготовить… Она совсем не садовский ребёнок… Игорь, так нельзя… Ты же сам говорил!

Значит, Мелихов всё решил – Ленке придется покинуть дом. Он ничего не простил и извиняться не собирался, но это не имело теперь никакого значения. Она думала сейчас только про Настю. Нет, как он может?! Почему не посоветовался? Неужели не нашлось бы другого выхода?

Рассудком девушка понимала, что в практическом смысле – это, возможно, разумно. Игорь живёт на базе, ему некогда, а девочке необходимо развитие и общение. Да и Алевтина Ильинична на первый взгляд производила хорошее впечатление. Но ведь у Насти нет матери, Ленка будет далеко, разве можно отдавать её не просто в садик, а в круглосуточное заведение, где она снова почувствует себя брошенной?!

– Не беспокойтесь, – мягко сказала психолог. – Я здесь как раз по этой причине, только мне понадобится ваша помощь. Игорь Глебович сказал, что вы имеете на ребёнка влияние.

– Короче, скажи Насте, что уедешь, – снова вмешался Мелихов. – Придумай что-нибудь, ты ведь у нас талант. Чтобы она мне потом истерик тут не устраивала. Алевтина Ильинична, помогите Елене поговорить с девочкой. И ещё. Елена по своим личным обстоятельствам больше никогда не сможет с ней видеться. Возможно, дочь будет переживать – она немножко привязалась к моей бывшей помощнице. Продумайте, пожалуйста, вместе, как это лучше преподнести.

– Немножко привязалась?! – девушке хотелось сейчас его убить.

Такой мстительной жестокости она от Мелихова не ожидала. Как он может – так поступать с ней, с Настей? Ленка привыкла к отходчивости шефа, к его рассудительности, знала, как он любит малышку и во всём идет у неё на поводу. Но сейчас Игоря как подменили, он словно отгородился от Ленки ледяной стеной. Внутри у девушки всё дрожало, горе просило выхода, но надо было изображать вежливость, разговаривать, что-то решать. И как-то всё это выдержать…