– Я слушаю вас.

– Лена, я – мать! – сообщила дама. – Когда-нибудь вы тоже будете на моём месте… наверное. Поймите, мне надо знать, что здесь происходит. Что у вас с Игорем?

– С Игорем у нас ничего нет! – эту фразу пора было приклеить себе на лоб, так часто за последнее время она произносилась.

– Уже нет? – уточнила мать.

– Вообще нет. Не было и не будет.

– Это радует, – Валентина Михайловна решила не уточнять подробностей. – А сколько он дал вам на операцию? Видите ли, интерес у меня отнюдь не праздный. Сейчас у Марины огромные трудности! Но Игорь отказался помочь сестре, зато активно помогает вам! Если вы человек с совестью, то…

– Я человек с совестью, – живо откликнулась Ленка и встала. – От Мелихова я получила только зарплату за два месяца и десять тысяч рублей Насте на логопеда. Никаким другим врачам он не платил. Не стоит верить всему, что пишут.

Она решила не вдаваться в подробности, что за август «взяла» с шефа одеждой, а не деньгами, дела это всё равно не меняет.

– Надеюсь, что так, – выражение лица у Валентины Михайловны было красноречивым – она не поверила. – Игорь ничего вам не должен, думаю, вы понимаете? И не принимаете его доброго отношения и сочувствия за… за… какие-либо обязательства.

Насчёт того, кто больше проявлял «доброе отношение и сочувствие» в нынешней ситуации, можно было бы и поспорить. Но ведь бабушка ещё не знает, что Настя почти целый месяц прожила неизвестно где, Бог знает у кого…

Ленка поморщилась – не стоит уподобляться этим людям. Пусть себе думает, что угодно, всё равно не поймёт, что с малышкой возились не из-за денег…

– Конечно, нет, – усмехнулась девушка. – В жизни никогда и никем не пользовалась. Спросили бы у Игоря – не пришлось бы так волноваться!

– Видите ли… Я с ним ещё не разговаривала… Но…

– Ну, так поговорите, наконец… Вы же – мать.

Ей вовсе не хотелось грубить, так получилось. Но Валентина Михайловна не нашлась, что ответить. Тема была закрыта, и Ленка повела Настю погулять перед сном, а заодно провести подготовительную беседу – как вести себя с бабушкой, чем заниматься и куда звонить, если что.

…Вечером Ленка заказала себе такси – в этот раз она предусмотрительно взяла с собой деньги. Рано утром она была в Москве.

Всё происходило долго и мучительно. Под конец все так умотались и замерзли, что после церемонии прощания только и думали, как быстрее попасть домой. У мамы было нервное, взвинченное состояние, но она, видимо, уже отплакалась. На обратном пути она долго и эмоционально обсуждала с родственниками какие-то проблемы – и старые, и новые, ведь встречались-то они крайне редко.

А Ленка пребывала в полном ступоре, почти ничего не ощущала, а во время отпевания думала только о том, как там Настя. Как и все, девушка подошла и поцеловала ледяной бабушкин лоб, не осознавая и не понимая, что это и есть её бабуля. Да нет, это совсем не она! Бабушка где-то здесь, совсем неподалёку, рядом, но только не в этом обшитом красной тканью ящике. Смотрит сейчас на свою внучку и сетует, как обычно: «Ленка! Опять вся шея голая! Запахнись, тебе говорят!» Бабулю уложили в платочке, в котором она, модница, в жизни никогда не ходила. Лицо у неё было обиженное, как у ребёнка. Столько родни, а умерла на руках у чужих людей … «Да ладно, ладно, знаю, все вы люди занятые, работаете… Говорила же, вот помру, тогда соберётесь!» – так и слышала девушка её нарочито ворчливый голос. Старческие, сморщенные, такие родные и такие чужие теперь руки лежали крест накрест поверх покрывала. Никогда больше этой рукой бабуля не погладит Ленку по щеке – мимоходом, словно стесняясь своего жеста, не желая напрашиваться на ответную ласку… Девушка почувствовала, как слёзы, которых, казалось, почти не осталось, вновь покатились ручьем.

Автобус привёз их в Кунцево – помянуть решили здесь, в привычной для бабушки обстановке, в её комнате. Выпили, немного отошли, начали вспомнить разные случаи из её жизни – и грустные, и курьёзные. Постепенно беседа утекла в сторону – расспросив друг друга о делах и здоровье, близкие и дальние родственники принялись обсуждать политику и решать глобальные мировые проблемы, почти забыв повод, по которому собрались.

Ленка больше отмалчивалась – на все расспросы только мямлила что-то про диплом. Родители предусмотрительно не хвастались необычным трудоустройством дочери, Лерка молчала, так что если кому из родни и попалась грязная газетёнка, никто бы не понял, что Ленка и героиня статьи – одно лицо. На кухне, куда девушка ушла помогать сестре, торчал шурин – он не любил умные разговоры. Поэтому и здесь неприятной темы не поднималось.

Девушка домывала тарелки, когда зазвонил телефон. Она показала Лерке мокрые руки, и та вытащила аппарат у неё из кармана.

– Какой-то Серёжа звонит, – сообщила сестра.

Белозерцев? Словно почувствовал что-то… Ленка прижала мобильник плечом.

– Привет… Я соскучился… – услышала она.

– Я тоже, – искренне ответила девушка.

– Что делаешь? Где Мелихов – далеко?

– Игорь на базе. А я в Москве…

Ленка объяснила ему, что находится на поминках, но до вечера должна вернуться в Жаворонки.

– Адрес давай, – приказал Серый.

– Зачем?

– Затем. Обратно тебя отвезу.

Отговорки приняты не были, и уже через час упрямый парень объявился в крохотной коммуналке, которая стала казаться после этого ещё меньше. Сосед, которого тоже пригласили за стол, опасливо поглядывал на нового гостя. Да и остальные смотрели с любопытством – ещё бы, к Ленке пришёл мужчина, к тому же такой габаритный! Отец сначала недовольно косился на Серого, но потом они выпили вместе и принялись увлечённо обсуждать российский спорт, а под конец разве что только не обнимались. Неизвестно почему папа быстро проникнулся к парню доверием. Сестра подмигнула Ленке и прошептала ей на ухо: «А у тебя, оказывается, богатый выбор! Правильно. Клин клином вышибают…»

Наконец, сосед, опрокинув для храбрости очередной стакан, решился задать давно мучавший его вопрос:

– А с жилплощадью-то что собираетесь делать?

В последнее время мужик совсем обнаглел – приводил шумных друзей, занимал на весь вечер кухню, вытесняя бабулю в её комнатку, по целому месяцу держал в ванной нестиранное белье, доводя аккуратную старушку до нервного срыва. Но комната была приватизирована, так что претендовать на неё сосед не мог.

– Может, пока сдавать? – нерешительно начала мама. – Лена вряд ли здесь станет жить. Вот выйдет замуж, тогда разменяемся.

– Что значит сдавать? – возмутился сосед. – Без моего согласия вы не можете! Я имею право пожаловаться…

– Я буду здесь жить! – неожиданно заявил Белозерцев. – Иди, жалуйся… Если рискнёшь.

– Нет, нет, конечно же, нет, – испугался мужик. – На вас – нет… Вот вы – живите, вот вам спасибо!

– А что – и то верно! – поддержал отец. – Денег мы с тебя пока не возьмём, начинай свой бизнес, а там разберёмся.

Мама с сомнением посмотрела на мужа, но возражать не стала.

– Ага, вот и договорились! Чем бабки чужим людям отдавать, лучше сэкономлю… на будущее, – заявил парень со свойственной ему непосредственностью. – Когда ключи-то взять?

– Мы тут уберёмся сначала, увезем кое-что. Лена тебя позовёт… – обречённо сказала мать.

Пора было возвращаться в Жаворонки, но девушка никак не могла уйти, точно она у бабули в гостях, и та может обидеться. Только в восемь Ленка позвонила Насте, что выезжает. Белозерцев попрощался и вышел, обещав подождать внизу, а девушка вдруг вспомнила кое-что и вернулась с порога.

– Мам, я заберу его… – она взяла с дивана того самого тигрёнка с зелеными глазками.

Казалось, всего за два дня он стал пыльным и неухоженным.

– Лен, да потом всё разберём, что у бабушки осталось… Она всё про колечки свои говорила: «Девочкам останется». Помнишь?

– Нет, мам, не надо колечки. Я лучше зверя…

Ленка была уверена, что должна спасти его от одиночества в опустевшей комнате, а то и от мусорного бака. Прижав беднягу, точно живого, девушка бросилась догонять Серого. Обратный путь оказался долгим и муторным – из Москвы машины стояли в многокилометровых пробках. Всю дорогу парень травил анекдоты, считая, наверное, что таким образом отлично отвлекает девушку от грустных мыслей. Она только слабо улыбалась в ответ, но ему и этого было достаточно.

Сильно переживая, Ленка поглядывала на часы. Она уже знала, что Валентина Михайловна не дождалась её и уехала, а у няни Веры подскочило давление. За пару часов Настя успела продемонстрировать им всю свою прежнюю, уже подзабытую программу. Слава Богу, после долгих телефонных переговоров она, как послушная девочка, легла в кроватку. Ленка в бессилии смотрела на вереницы машин впереди – за полчаса они так и не сдвинулись с места.

– Заснула, заснула, – зашептала в трубку Вера, когда девушка в очередной раз набрала Настин номер.

На переезде простояли ещё минут сорок и, наконец, добрались до посёлка. Охранник пустил их во двор, и Белозерцев припарковал машину. Ленка очнулась и в нерешительности повернулась к нему.

– Серёж… Я здесь не хозяйка. К себе бы пригласила, а сюда… Мелихов, мне кажется, будет против.

– Да я же ночевать не собираюсь, – обрадовал парень. – Дай чего горяченького глотнуть, и обратно поеду. В ту сторону шоссе пустое.

Отказать она не смогла – человек и так потерял ради неё столько времени. Тем более что остановить Белозерцева было не проще, чем танк. Она объяснила Олегу Павловичу, что гость ненадолго задержится, и тот, спокойно кивнув, отправился в свою (точнее, в бывшую Серёгину) комнату.

Светка, увидев парня, только сложила губы дудочкой, но ничего не сказала, даже принесла бывшему компаньону горячий кофе. Ленка подозревала, что горничная, поставив чашки, далеко не ушла. Впрочем, девушка тут же про неё забыла.

– Доложит Гоше! – удовлетворённо заметил Серый.

– Ну и что? – вызывающе вскинулась Ленка.