– Никто никогда про тебя не вспомнит. Ты умерла. Ты больше не сунешься сюда. Мы забудем с Настей, как тебя звать, – произносил Игорь, подходя к ней всё ближе и ближе. – А теперь убирайся. Иди и прожирай деньги, за которые продала свою дочь. И когда-нибудь они станут колом в твоей пасти… так, что не сможешь дышать.

Приблизившись к ней вплотную, он резким движением плеча выпихнул Ольгу в открытую дверь и захлопнул её перед самым носом бывшей жены. А потом совершенно без сил рухнул в кресло.

Все пребывали в немом оцепенении. И только когда услышали, как отъехала машина, смогли пошевелиться. Ленка бросилась в комнату Серого и выключила запись. Игорь зашёл следом за девушкой:

– Нормально получилось?

– Надеюсь. Не хочу ничего перематывать и проверять – боюсь испортить. Сережа вернётся, скажи, чтобы разобрался, ладно? Диктофон обработаю дома.

Ленка вспомнила про свой мобильный, включила его и теперь в ужасе читала сообщения о том, кто и сколько звонил ей вчера – пять раз мама и одиннадцать раз отец.

– Игорь… Мне надо домой, побыстрее.

Пока разбирались с Ольгой, она ещё как-то держалась, а сейчас уже еле стояла на ногах.

– Может, ещё полежишь, отдохнёшь?

– Нет.

– Хорошо. Одевайся, поехали… – коротко кивнул он.

– Я лучше вызову такси…

– Угу… уже вызывала вчера. Давай, собирайся.


***


Ленка села не сзади, а рядом. Надо было поблагодарить её, обсудить ситуацию, но нужные слова не шли. Неизвестно почему, но Мелихов почувствовал вдруг надежду. Мысль о потерянных деньгах ушла на последний план – с этим Игорь уже смирился. Разборка с бывшей женой вновь сблизила его с девушкой, показав, что они – всё ещё одно целое. А эта ночь… Он много отдал бы, чтобы узнать, почувствовала ли Ленка хоть что-нибудь или даже не помнит, что лежала в его объятьях.

– Как бы Настю не заразить. Надо переселить её к маме в комнату… – Ленка, как обычно, первая нарушила молчание.

– Как думаешь – Ольгу мы вырубили, или она ещё побарахтается? – спросил Мелихов.

– Я бы на её месте не стала. А она – умная женщина, сразу видно. Знаешь… Я даже к ней испытала вчера что-то вроде… восхищения, что ли. Как она держится, и вообще – какая… Не знаю, как выразить… В общем, я понимаю, почему ты полюбил её.

– Вот спасибо! – хмыкнул Игорь. – Ничего кроме омерзения, я к ней больше не испытываю. Могла бы догадаться вчера.

– Я догадалась сегодня… После того, как она заговорила о Насте, – голос у Ленки изменился, – так, словно это не дочь, а… машина или шуба.

– Кстати… ты слышала, что она о Томасе ляпнула? Что он ставил против меня.

Ленка задумалась.

– Не знаю, Игорь, – наконец, произнесла она. – Думаешь, это барон писал анонимки? Там был такой специфический русский сленг…

– Может, кого просил. А может, и сама Ольга…

– А как это проверить? Слушай, а помнишь, Гурьковы просили переслать им все письма?

– Ну.

– Я тогда отправила сразу, на следующий день. Надо бы рассказать им и эту версию.

– Пожалуй.

– Господи, хотя бы знать, что опасность миновала! – в сердцах воскликнула девушка.

– Понимаю… Вы уже подустали с Настёной…

– Дело не в этом! Ничего не устали! – возмутилась Ленка.

– А в чём тогда?

Мелихов с нетерпением ждал ответа.

– Сам знаешь, – буркнула она. – Не задавай глупых вопросов.

У неё перехватило горло, и она закашлялась.

– Совсем хреново?

– Говорить больно.

У неё зазвонил мобильник, и Игорь безошибочно определил, кто это. Объявился, наконец…

– Серёжа! – возбуждённо заговорила в трубку она, схватилась за шею и засипела. – Да я это… Просто простыла. Ты где пропал? А-а-а… Ага. Всё прошло, как по маслу. Только ты приезжай поскорее в Жаворонки и обработай запись. Надо её размножить и хранить где-то ещё. И на диктофон тоже записала, на всякий пожарный. Ну… да, почти всё, Игорю удалось отстоять только ваши премиальные… Что? Серёж. Прекрати… Где надо!

Ленка вдруг смутилась и снова принялась откашливаться. Что, интересно, Белозерцев спросил у неё? Не иначе как где она ночевала…

– Да, мы едем домой, меня Игорь везёт. Нет, не надо. Я совсем больная, Серёж. Нет, я сказала, сегодня не надо. У меня проблема с родителями. Всё, давай…

Она нажала отбой и повернулась к Мелихову.

– Говорит, не выехал вчера, что-то сломалось. Будет у тебя только к вечеру.

– Кстати, про премию… – начал Игорь, делая вид, что остального разговора не слышал. – Как и договорились, процент твой, оставшихся денег хватит. Да ты больше заслужила, просто не могу никого обидеть. И за сегодня, как обещал – заплачу.

Он намеренно перевёл разговор на деньги, зная, что это её коробит.

– Нет, Игорь, это твой призовой! Виктору и Марку ты обязан. Не знаю, как ты будешь разбираться с Серёжей, но я этих денег не возьму, – замотала головой девушка.

– Почему? Ты работала.

– Мы так не договаривались. И вообще… не собираюсь грабить Настю. Я не дурочка, прекрасно вижу – у вас ничего не остается.

– Это я дурак, надо было заплатить тебе прямо сегодня, – упрямо произнёс Мелихов. – Бабки у меня дома – там всем хватит. А мне… Всё равно придется как-то теперь зарабатывать.

– В каком смысле? – насторожилась Ленка. – Тебе же Гурьковы будут зарплату платить… До следующего боя.

– Я рассчитывал на эти деньги. Промоутеры мне погоды не сделают, я совсем на другое надеялся! Собирался встать на ноги, наконец! – Игорь с досадой поморщился. – Она снова подрубила меня под корень. Мне надо чувствовать себя человеком, понимаешь? Столько лет на ринге, который год – чемпион… А снова копейки считать должен!

– Гурьковы тебе солидно положили, – удивилась девушка. – Сколько же тебе надо, чтобы чувствовать себя человеком? Чтобы каждый месяц Вике по «лексусу» покупать?

– Ага, и для этого тоже, – легко ответил он. – А что?

– Да нет, ничего. Значит, я в твоих глазах не человек? Или мои родители, к примеру? Спасибо, хоть знать буду…

– Что за бред?

– Ты же сам сказал!

– Я про себя говорил. У каждого своё восприятие жизни.

– А по-моему, это не восприятие, а понты. Ты сам себя загоняешь в угол… каких-то неестественных потребностей. Без которых другие живут и не парятся.

– А я заработал право жить, не как все! Потому что рискую каждый раз, не как все! И имя моё кое-что значит.

– Ну да… А знаешь, тут Ира рассказывала, сколько денег Брюсов отдаёт на благотворительность.

– И что? – нахмурился Мелихов.

– Просто, по-моему, только ради этого и стоит иметь так много… чтобы другим помогать. Ну, какая ещё радость от богатства? Сколько человек может истратить на себя?

Нет, она ещё будет учить его, как тратить деньги!

– Да я и так только благотворительностью и занимаюсь! – разозлился он. – Вот сегодня, к примеру – не заметила случайно? А ещё сестра, мать и друзья! Всем от меня чего-то надо.

– Может, не в те фонды вкладываешь? Нет, конечно, я понимаю… – словно специально выводила его из себя девушка. – Такие женщины, как Ольга или Вика дорого стоят, да? И когда женишься на них, и когда разводишься…

– Ну, что ты! – в душе Игоря поднялись горечь и обида. – Дороже обходятся совсем другие. Когда платишь не деньгами, а… кровавыми слезами. А Вика… Она меня любит, не заметила? Я вот сказал ей, что бабок нет и не будет. А она не сбежала. Показатель, правда?

– Я знаю… – тихо сказала Ленка.

– Что – знаешь?

– Что Вика тебя любит.

– Вот видишь! – развеселился Мелихов. – Это ценить надо. Не так часто встречается, чтобы…

– И как же ты собираешься зарабатывать? – перебила его девушка.

– Есть у меня идейка.

– Тоже ресторан откроешь? – она, кажется, устала от разговора.

Он не ответил, а Ленка откинулась на спинку кресла и прижалась виском к стеклу. Они уже подъезжали.

Игорь раздражённо думал о её нравоучениях. Привыкла жить в своей скромной норке! Если ей ничего не надо, это не значит, что… «А ведь и правда, – вдруг осенило его, – Ленка – единственный человек, которому не нужна моя помощь, предлагаешь – и не берет». И единственный, на кого ему хочется тратить. Вот и приходится придумывать, как заплатить ей за операцию. Мелихов тряхнул головой: в первую очередь ему нужны средства именно на это. Хоть и не бешенная вроде сумма, но Марк объяснил, что нормальная реабилитация может стоить ещё столько же, сколько сама операция – массаж, физиотерапия. Игорь сам помнил, что это такое. Так что иная благотворительность подождёт.

– Приехали? – девушка подняла голову.

– Угу…

– Игорь… – нерешительно начала она. – Ты очень по Насте соскучился?

– Соскучился.

– Заходить будешь?

– Как скажешь… А что?

– Я хотела тебя попросить… Только не обижайся! Не ходи к нам сегодня. Не представляешь, что сейчас будет.

– После вчерашней трансляции? – рискнул спросить он.

– Да, – коротко ответила Ленка.

– Ничего не будет. Скажешь, Мелихов козел. А ты ни при чём.

Он припарковал машину и повернулся к девушке. Наверное, в его взгляде было что-то такое, что она не спешила отстёгивать ремень. Игорь и сам не знал, какой реакции он ждет, просто снова пытался пробиться сквозь возведённую ею стену.

– Так и скажи! – повторил он. – Так ведь и есть, верно?

– Верно, – спокойно повторила Ленка. – Только это не прокатит. Мне тогда запретят с тобой общаться, и я не увижу Настю.

– А-а-а… Ну да… – саркастически закивал он. – Есть и другой вариант. Наври, что у нас… отношения. Тогда останутся только два человека, которые будут знать, что это не так.

– Два? – растерянно спросила девушка.

– Ага. Ты и я. Ах, прости, забыл, ещё Белозерцев.

Она отвернулась и уставилась перед собой. Потом выдернула ремень и вытянула с заднего сиденья сумку.

– Во вторник Насте к логопеду. Если я разболеюсь, мама отвезёт, – Ленка уже открыла дверь и поставила ногу на тротуар.