Эмили Брэдшоу - Ночная танцовщица

– Нет. Нисколько. Салун для меня – средство к существованию, единственное, что оставил мне муж после двадцати лет замужества. Но не могу сказать, что мне нравится ежедневно иметь дело с пьяницами, картежниками, типа Джека Морли, а также…

Луиза замолчала, но Мэгги знала имя, которое та не произнесла. Арнольд Стоун. На следующий день все газеты Денвера – «Ньюс», «Таймс», «Трибюн» – опубликовали статьи о необъяснимом убийстве. Луиза прочла Мэгги одну – в ней давалось очень смутное описание двух дам. Именно они, по словам экономки, совершили гнусное убийство. К огорчению полиции, подозреваемые были одеты в пальто с капюшонами. Экономка могла дать только очень расплывчатое описание.

После той ночи ни Луиза, ни Мэгги не говорили об Арнольде Стоуне. Но Мэгги знала, что заставляет их отсиживаться в доме на 14-й улице. Однажды экономка может вспомнить, как ветер выбил из-под капюшона Мэгги прядь кудрявых черных волос. Когда-нибудь двое пьяниц, мимо которых они пронеслись, будто за ними гнался сам черт, тоже их вспомнят. Тогда капюшон Мэгги сдуло ветром, и ее лицо было хорошо видно в свете фонаря.

Если наступит этот день, обеим лучше быть в Нью-Мексико. Мэгги уже не могла вернуться в прежнюю жизнь, даже если бы и хотела. Луиза тоже.

Они перешли Бродвей и направились в район Маркет-стрит. Кирпичные особняки уступали место магазинам и лавкам. Чем ближе подходили они к Маркет-стрит, тем сильнее Мэгги хотелось увидеть грязные, пользующиеся дурной славой улицы, где прошла большая часть ее жизни.

– Магдалена, нужно возвращаться. Миссис Колби подаст ужин, и мистер Скаборо удивится, что нас нет.

– Пошел он к черту. Пусть поймет, что мы не должны беспрекословно подчиняться ему. Ой, смотри, булочная старого Сэндовала. Неплохо бы съесть булочку.

– У нас нет денег. Мэгги засмеялась.

– Когда меня это останавливало? Кроме того, из-за него у меня прошлым летом были неприятности. Помнишь? Он должен мне больше, чем булочку.

– Магдалена!

Но девушка уже не слышала предостережения Луизы. В ней проснулся чертенок и гнал вперед. Его так долго сдерживали!

– Идем! – Мэгги посмотрела в окно булочной. – Сэндовал у себя в комнате.

– Магдалена! Не смей!

На цыпочках девушка вошла в магазин, вдохнула теплый аромат выпечки. Вдоль стен стояли витрины с подносами разнообразных булочек, печенья, пирожных и хлеба. Сначала Мэгги не могла решить, что выбрать.

Сэндовал чем-то стучал у себя в комнате.

– Выбирайте! – крикнул он.

– Магдалена, выходи немедленно! – прошептала Луиза.

Булочка, решила Мэгги. Она хотела мягкую, пышную, золотистую булочку. Мэгги протянула руку и взяла то, что хотела. В этот момент в магазин вошел невысокий толстый булочник. У Мэгги от ужаса расширились глаза. С воровской усмешкой она стремительно понеслась прочь.

– Эй! Стой! – заорал Сэндовал. – Вернись! Мэгги неслась по улице с булочкой в руке. За нею в белом развевающемся фартуке бежал булочник, пыхтя, как паровоз. Мэгги на секунду остановилась и прокричала:

– Сэндовал, ты должен мне! – И побежала дальше. Такой прыти она не чувствовала в себе уже несколько месяцев.

– Мэгги Монтойя! Ты – бродяжка! – Сэндовал остановился и погрозил ей кулаком. – Если я снова увижу тебя в своем магазине, то…

Мэгги не стала останавливаться и выслушивать угрозы. Радостными прыжками она скакала вперед, повернув на Лаример-стрит. Зажиточные лавочники уже закрывали свои магазины, и она сбавила шаг. Затем быстро свернула в аллею между двумя игорными домами. Сэндовал, скорее всего, прекратил погоню. Но осторожность никогда не помешает.

Прислонившись спиной к кирпичной стене, Мэгги радостно откусила ворованное лакомство. Ничто так не бывает вкусно, как пища, добытая с риском. Когда шесть лет назад осиротевшая Мэгги оказалась на улицах Денвера, она была слишком горда, чтобы заниматься проституцией. Поэтому приходилось воровать. После всего, что случилось за последние месяцы, было приятно осознавать, что она не утратила воровских навыков. Даже мысли о разъяренной Луизе и Питере Скаборо не омрачали радость.

Мэгги собралась еще раз откусить булочку, когда сердитые голоса дерущихся заставили отступить в тень. На аллее дрались двое.

– Я научу тебя, как подтасовывать карты, ты, ублюдок!

Мужчина ударил противника увесистым кулаком, тот застонал.

Притихнув, как мышь, Мэгги прижалась к стене. Но было еще недостаточно темно. Один из мужчин выпрямился. Его жертва валялась в грязи.

– Хорошо. А тут кто?

В наступивших сумерках Мэгги не видела лица мужчины. Но голос узнала сразу. Это был Джек Морли.

Кристофер вышел из экипажа и дважды сверил адрес дома.

– Это нужный вам дом, ваша честь.

Тэлбот расплатился с извозчиком, открыл железные ворота и направился к крыльцу. Американцев не обвинишь в том, что у них плохой вкус, все же дома здесь не мрачные. Крыльцо поддерживали искусно выполненные столбики. Золоченая резьба украшала крыши и ставни, шестиугольная башенка начиналась на уровне сада и возвышалась над соседней крышей.

Приземистая седовласая женщина открыла дверь.

– Да, сэр?

– Я…

– Кристофер! Ты вернулся! – радостный возглас Питера не дал ему возможности назвать себя. – Замечательно! Я уже начал беспокоиться – вдруг на тебя напали бандиты или индейцы.

Тэлбот протянул служанке пальто и шляпу.

– Я хотел написать, но решил, что доберусь быстрее, чем придет письмо. И вот я здесь.

– Проходи в гостиную. Места не много, но достаточно. К сожалению, это все, что я смог снять. Как поездка?

Кристофер огляделся. Комната была обставлена массивной ореховой мебелью. Восточные ковры и тяжелые портьеры, картины сомнительного качества, зеркало в резной оправе, тяжелая хрустальная люстра.

– Как я понимаю, дом уже был обставлен.

Питер ухмыльнулся.

– Это сразу видно. Садись и расскажи, что ты нал. Хочешь выпить? Ужин будет через полчаса.

– Спасибо, я могу подождать, – он выбрал кресло поудобнее и сел. – Новости хорошие. Эта страна годится для помещения капитала. Единственное что требуется – деньги. Я видел собственность в Орегоне, Северной Калифорнии и Нью-Мексико Деньги можно хорошо вложить и получить прибыль не только в скотоводстве, но и на заготовках леса в импорте, экспорте. Возможностей сотни. Если бы мой брат не был таким легкомысленным… – Он помолчал. Уже прошел год, как нет Стефана, но боль утраты еще не стихла.

Кристофер увидел, как отразились его собственные чувства на лице Питера. Многие годы адвокат был другом и помощником семьи Тэлботов, а для Стефана значил даже больше, чем брат.

Кристофер провел молодые годы в армии, сначала в Африке, затем в Индии. Тот факт, что он мало знал Стефана, делал потерю еще тягостнее.

– Теперь о деле. Я подал заявление по поводу земельного участка Монтойи в управление геодезии Санта-Фе. Дело уже почти подготовлено, но потребуется еще какое-то время на формальности Мне сказали, некоторые дела решаются годами но чиновник, с которым я разговаривал, отметил, что у нас собраны все необходимые документы. Как всегда, Питер, ты проделал работу, достойную похвалы. А если бы всегда применял свои профессиональные таланты, то, несомненно, быстро разбогател бы.

Питер покачал головой и улыбнулся.

– Что касается юриспруденции, да, ты прав, но быть адвокатом смертельно скучно.

Кристофер удивленно вскинул брови.

– Твой труд здесь более интересен?

– Время от времени.

– А как же наша маленькая наследница? – до сих пор Кристофер боялся затрагивать эту тему.

Мэгги Монтойя, эта дерзкая девчонка, заставит любого мужчину задуматься, прав ли был Всевышний, создавая противоположный пол. Еще больше Кристофера смущало, что за неопрятной внешностью девушки он мгновенно распознал соблазнительную чувственность. А это, пожалуй, еще опаснее, чем ее язвительность и дерзость. Досадно, что им придется превратить эту бродяжку в знатную даму, ведь тогда она станет такой же скучной, как все остальные леди высшего общества.

– Мисс Монтойя хорошо со всем справляется. Думаю, мой мальчик, ты будешь приятно удивлен. Она очень смышленая. В самом деле, умница. Так быстро научилась читать и писать, что я сам с трудом в это поверил. Хуже успехи в математике, но все же неплохо. Манеры…

Питер запнулся, а Кристофер еле сдержал себя. Привить этой девчонке манеры стоит многого.

– Она добросердечная и порядочная девушка, – осторожно подбирая слова, продолжал Скаборо. – Со временем, уверен, она поймет, как правильно себя вести. Несмотря на многие положительные качества, к несчастью, ей присуще упрямство, так характерное для большинства женщин. Иногда она забывает обо всем, это случается, как правило, в порыве злости.

Кристофер вздохнул.

– Я боялся, что ты скажешь что-нибудь в этом роде.

– Нужно помнить, эта девушка вообще не получила никакого воспитания, и еще несколько месяцев назад жила в ужасных условиях.

– Хватит теории, происхождение еще себя покажет. Два поколения назад семья Монтойя считалась аристократической. Голубая испанская кровь. Да, я считаю, что через несколько месяцев мы с ней поладим.

Питер внимательно посмотрел на Кристофера.

– Мальчик мой, ты уверен, что все хорошо обдумал? Мне кажется, ты идешь на слишком большую жертву. А понимаешь, какие могут быть последствия? Магдалена может отказаться от всего, если узнает, чего от нее хотят на самом деле.

Кристофер потер висок.

– Я ценю твою заботу. Но дело не только в семейной чести. Странно, слово «честь» часто употребляется как синоним к слову «месть». Семейное благополучие требует решительных шагов. Кризис в сельском хозяйстве сильно ударил по нашему благосостоянию.

– А как же мисс Монтойя?

«Вот тут загвоздка», – признался себе Кристофер. На этот счет у него были угрызения совести. Он попытался отбросить сомнения и одновременно успокоить Питера.