Подбежав к постели Кимберли, он склонился над ней. Джейсон знал, что Кимберли будет неприятно видеть его рядом с собой, но он не мог вынести ее безутешных рыданий. Присев на краешек постели, он тронул спящую за плечо.

— Проснись, Кимберли. Тебе снится кошмар. Приди в себя! Очнись!

Кимберли услышала сквозь сон чей-то доносившийся издалека настойчивый голос. Затем она почувствовала, как чьи-то сильные руки трясут ее за плечи, и проснулась.

Рядом с ней на кровати сидел мужчина. Кимберли растерянно заморгала.

— Джейсон?

— Ты плакала во сне. Должно быть, тебе привиделся кошмар, — сказал он, пытаясь объяснить, почему сидит на ее кровати.

Кимберли провела ладонью по влажному от слез лицу.

— Я разбудила тебя? — прошептала она. — Прости, я не хотела беспокоить тебя…

— Встреча с отцом навеяла воспоминания о прошлом? — осторожно спросил Джейсон.

Кимберли кивнула. Ее больше не удивляла проницательность Джейсона.

— Меня давно уже не мучили кошмары, и вот они снова вернулись…

— Тебе снился отец?

Кимберли потерла виски.

— Нет, не совсем.

Отказ отца помочь ей явился косвенной причиной того, что она потеряла ребенка. И все же Кимберли не хотела взваливать всю вину исключительно на него.

— Может быть, ты расскажешь мне все без утайки? — спросил Джейсон. — Я умею слушать.

Кимберли покачала головой.

— Нет. Я даже думать не хочу о прошлом.

Джейсон не стал настаивать.

— Хочешь, я что-нибудь принесу тебе? Стакан горячего молока? Чашку шоколада?

— Нет, не беспокойся. Со мной все в порядке, — заверила Кимберли, хотя знала, что это вовсе не так.

Всякий раз, когда ей снился этот кошмар, она потом долго не могла уснуть. Но Кимберли не хотела обременять Джейсона своими проблемами. Она сама могла справиться с ними.

— Хорошо, но обещай, что позовешь меня, — если я тебе понадоблюсь.

Кимберли услышала, что Джейсон снова улегся на диван, и закрыла глаза. Она старалась даже не ворочаться, чтобы дать Джейсону возможность уснуть. Через некоторое время, решив, что он погрузился в сон, она села на кровати, подложила под спину подушки и стала смотреть в окно, дожидаясь рассвета.

— В чем дело, Кимберли? — раздался в ночной тишине голос Джейсона, и Кимберли вздрогнула от неожиданности.

— Я думала, ты спишь.

— Я ждал, когда ты уснешь, но, похоже, нам обоим сегодня суждено провести бессонную ночь. Я не могу спать, зная, что ты не смыкаешь глаз, потому что боишься снова увидеть кошмар.

Комок подкатил к горлу Кимберли.

— Ты ошибаешься, Джейсон, я вовсе не… — Ее голос пресекся. Он наверняка знает, что она лжет, и поэтому нет никакого смысла скрывать от него правду. — Ты угадал. Я боюсь заснуть. Я знаю по опыту, что снова увижу кошмары.

— И что же это за дурной сон? Что тебе привиделось, Ким?

Кимберли тяжело вздохнула.

— Мне снился самый страшный день в моей жизни, — призналась она.

— Наверное, это тот день, когда ты потеряла ребенка, — предположил Джейсон, стараясь разговорить ее и не дать замкнуться в себе.

— Ты опять угадал.

— Ты кому-нибудь рассказывала об этом? Делилась своими переживаниями? — осторожно спросил он.

— Нет.

В самом деле, с кем она могла поговорить на эту тему? Родные отреклись от нее, а друзей Кимберли растеряла, когда ее жизнь пошла наперекосяк.

— Тебе необходимо выговориться, Кимберли. Это помогает освободиться от тяжелых переживаний и дурных снов. Не надо все носить в себе.

Кимберли знала, что Джейсон прав. Конечно, он не был тем человеком, которого она выбрала бы, если бы решила излить кому-нибудь душу. Но так случилось, что Джейсон уже многое знает о ней, и теперь бессмысленно таиться от него.

— Ты сказал, что умеешь слушать.

— Да, и ты можешь убедиться в этом. Я никогда не осуждаю человека и не даю советов. Смелее! Расскажи мне все, Ким.

Кимберли тяжело вздохнула.

— Даже не знаю, с чего начать, — печально промолвила она. — Моя жизнь превратилась в сплошной кошмар после того, как Стивен бросил меня. Мне казалось, что у меня нет будущего.

— Однако мысль о ребенке согревала тебе душу, — заметил Джейсон.

— Ты прав. Это был желанный ребенок. Я с радостью ждала его рождения. Я поклялась дать ему все то, чего была лишена сама в детстве и в юности. Казалось, ради ребенка я готова была сдвинуть горы. Я узнала, что беременна, в тот день, когда Стивен оставил меня. Отец лишил меня наследства, и Стивен понял, что ему со мной ничего не светит. Он так и не узнал, что у нас будет ребенок. Позже мне стало известно, что он ходил к моему отцу и пытался переубедить его. Но это было бесполезно. Отец прогнал Стивена, и через неделю он бросил меня. Он исчез, не сказав мне ни слова на прощание. Я весь вечер и всю ночь ждала его, чтобы сообщить о ребенке, но он, по-видимому, в это время был уже далеко.

Джейсон внимательно слушал исповедь Кимберли.

— Ты его больше никогда не видела? — спросил он.

— Нет, я понятия не имела, где его искать. Он всегда был скрытен и мало рассказывал о себе и своих близких. И потом, когда от меня начали требовать, чтобы я оплатила долги, которые он, оказывается, наделал, я быстро прозрела и от моей любви к нему не осталось и следа. Решение оставить ребенка далось мне нелегко. У меня не было средств к существованию. Кроме того, беременность протекала тяжело. Врачи обещали, что приступы тошноты со временем пройдут, но этого не произошло. Я находила работу и тут же теряла ее, потому что из-за плохого самочувствия не могла трудиться в полную силу. В конце концов у меня кончились деньги.

— И ты пошла к отцу?

Кимберли закрыла глаза. Воспоминания причиняли ей боль.

— Он не пустил меня на порог, даже когда я сказала ему, что беременна. А потом он начал оскорблять меня…

— Не надо об этом, — остановил ее Джейсон. — Теперь, когда я познакомился с ним, я представляю, что он мог сказать тебе.

— В конце концов он заявил, — продолжала Кимберли, — что я могу вернуться домой, если избавлюсь от ребенка. Я отказалась, и он захлопнул дверь перед моим носом.

Она надолго замолчала.

— И что было дальше? — через некоторое время спросил Джейсон.

— Я вернулась в комнату, которую снимала, — промолвила Кимберли бесцветным голосом. — Мое положение с каждым днем ухудшалось. На седьмом месяце беременности я начала работать посудомойкой в небольшом ночном кафе. К этому времени я уже много задолжала домовладельцу. Однажды я весь вечер просидела в потемках из боязни, что обнаружу себя и хозяин явится, чтобы требовать плату за квартиру. Я плохо чувствовала себя, у меня ныла поясница, меня тошнило. В результате я опоздала на работу и меня уволили. А потом, когда я возвращалась домой, кто-то сбил меня с ног и выхватил из рук сумочку с последними деньгами. Я сопротивлялась, и нападавший пнул меня в живот ногой. Я упала на асфальт, и у меня начались схватки.

Кимберли снова замолчала.

— Продолжай, — попросил Джейсон, хотя уже догадался, что случилось дальше. Он знал, что Кимберли необходимо выговориться.

— Я потеряла сознание. Очнулась я в машине «скорой помощи». Должно быть, кто-то наткнулся на меня на ночной улице и вызвал врачей. Что было дальше, я плохо помню. Вокруг… меня суетились люди, пахло лекарствами, мне было больно, но я старалась выполнять распоряжения врачей. А потом раздался детский крик, слабый, как будто придушенный. Это родилась моя девочка. Я сразу поняла, что с ней что-то не так. — Слезы хлынули из глаз Кимберли, и она закончила еле слышно: — Я знала, что она долго не проживет.

Кимберли закрыла глаза и долго раскачивалась из стороны в сторону, стараясь унять слезы. А когда она вновь открыла глаза, то увидела, что Джейсон сидит рядом с ней на краешке кровати.

— Она прожила шесть часов, — продолжила Кимберли. — Я держала ее за ручку. У нее были крохотные пальчики. Моя девочка умерла, Джейсон.

Кимберли разрыдалась. Джейсон обнял ее и прижал к своей груди. Она уткнулась мокрым от слез лицом ему в плечо, продолжая безутешно плакать. Через некоторое время Кимберли успокоилась и затихла.

— Я любила ее, — прошептала она.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, дорогая, — мягко сказал Джейсон, поглаживая Кимберли по спине.

Только теперь Кимберли осознала, что покоится в его крепких объятиях. Однако, как ни странно, она не испытала от этого неловкости.

— Я залила твою грудь слезами, — пошутила она. — Прости, я не собиралась рассказывать тебе свою грустную историю и плакать у тебя на плече.

— Тебе было необходимо излить душу, Ким. Мне кажется, все это время ты жила, замкнувшись в себе.

Кимберли вздохнула.

— Да, я старалась не плакать. Я знала, что если начну, то не смогу остановиться. Вместо того, чтобы бередить душевные раны, я решила заняться карьерой. Я окончила вечерние курсы дизайнеров, нашла себе высокооплачиваемую работу и ей отдаю все силы.

Кимберли умолчала о том, что поклялась держать свои эмоции в узде и больше никогда не отдаваться на волю чувств. Страсть была опасным наркотиком, лишающим человека разума, застилающим ему взор. Кимберли боялась нового предательства. И все же, как ни странно, она продолжала свято верить в любовь.

Чувствуя, что ее с неудержимой силой клонит ко сну, Кимберли зевнула. Сказывалось эмоциональное напряжение, которое она только что пережила.

— Хочешь немного поспать? — заботливо спросил Джейсон.

— Угу, — пробормотала Кимберли. Ее веки отяжелели и сомкнулись.

Услышав ее ровное дыхание, Джейсон улыбнулся. Кимберли провалилась в глубокий сон. Он не хотел тревожить ее. Не выпуская Кимберли из объятий, Джейсон откинулся на подушки и закрыл глаза.