Рода Лермэн - Ночи в раю

— Говорят, он-то и спрятал конфедеративные деньги.

— Какие деньги?

Забыв о своих дальних родственниках, Элекси повернулась и с любопытством посмотрела на Рекса.

Он засмеялся:

— Вы хотите сказать, что никогда не слышали этой истории?

Она покачала головой.

— Нет. Конечно, я слышала о Пьере и Юджинии. Пьер построил дом. Но я никогда не слышала о деньгах.

Он улыбнулся, сцепил руки за спиной и спокойно прошествовал в комнату, чтобы взглянуть на картины.

— Этот полуостров во время гражданской войны переходил из рук в руки, как мячик для игры в пинг-понг. То его захватывали мятежники, то янки. Пьер был мятежником. Кажется, в последний раз, когда он приезжал домой, чувствовал, что больше не вернется. Где-то в доме он спрятал деньги. Пьер был убит в Геттисберге в 1863 году, и Юджиния сюда не вернулась. Она уехала к отцу в Балтимор, а ее дети не приезжали сюда до 1880. В местной легенде рассказывают, что Пьер часто появляется в доме, чтобы охранять то, что припрятал. Все местные жители клянутся, что клад действительно существует.

— А почему Юджиния не вернулась?

Рекс пожал плечами.

— Он был мятежником. В конце войны деньги Конфедерации не стоили даже той бумаги, на которой были напечатаны. Просто красивые бумажки. Может быть, поэтому Пьер и постоянно возвращается в этот дом.

Довольно долго Элекси пристально смотрела на Рекса. Казалось, в его глазах мелькали озорные смешинки. В ней опять разгорался гнев, а в душу прокралось подозрение.

— Конечно. Это были шаги моего прапрапрадеда. Но вы, даже испугав, не заставите меня покинуть дом моих предков.

— Что? — Он замолчал и сердито нахмурился. — Вот глупый ребенок! Очень мне надо запугивать вас.

— Так я и поверила вам, что не вы пугаете меня. Вы хотите, чтобы меня здесь уже не было, но почему — одному Богу известно. Но, знаете ли, я совсем не ищу с вами встреч.

Его глаза сузились:

— Пожалуй, я пойду.

Элекси закусила нижнюю губку, ей очень хотелось, чтобы Морроу остался. Она не боялась никаких привидений, но в доме точно был какой-то человек. Кто-то украдкой пробрался сюда. Даже если Рекс этому и не верит. Она повернулась на сто восемьдесят градусов.

— Смешная история! Я приехала в мой старый дом на полуострове, который считался пустынным, безлюдным, чтобы обрести покой, а оказывается все иначе.

— Элекси…

— Идите, идите! Надеюсь, вы не трусите?

Рекс посмотрел на нее, крепко сжав губы. Потом повернулся.

— Я проверю комнату наверху. Если кто-нибудь за это время попробует перерезать вам горло, просто кричите. И погромче.

Он ушел. Элекси, вся дрожа, смотрела ему вслед. Она ненавидела себя за то, что боялась неизвестно чего или кого. Ей не было страшно приезжать сюда — она желала этого и отчаянно хотела остаться одна. Оказаться там, где нет толпы, где люди бы ее не узнавали. Но едва она сюда приехала, как выяснилось, что темнота и уединение несут в себе угрозу.

Ничего не случится, подумала она, словно прячась, обхватила себя руками и вернулась еще раз посмотреть на картины. Может быть, какие-то дети, поверив в легенду о спрятанном золоте, ищут здесь его, но они вряд ли причинят ей вред.

Элекси улыбнулась. На картине была изображена на самом деле великолепная пара: Пьер — сама мужественность, а его Юджиния — прекрасна.

— Если ты и являешься в образе привидения, — тихо прошептала она, обращаясь к изображению Пьера, — ты, конечно, не будешь меня беспокоить: я — твоя плоть и кровь…

— И часто вы разговариваете с картинами?

Удивившись, она обернулась. Рекс, небрежно опершись о дверную раму, наблюдал за ней.

— Иногда, по настроению.

Морроу подождал немного и затем произнес:

— Наверху никого нет. Если кто-то и был в доме, то уже определенно ушел. Или ушла.

— Хорошо.

— Хотите, чтобы я все-таки вызвал полицию?

— Вы думаете, следует?

Она поняла, что Морроу все еще ей не верит или считает ее нервнобольной. А может быть, он даже чувствует себя немного виноватым в ее теперешнем состоянии, потому что напал на нее прошлой ночью.

Рекс, помолчав, пожал плечами.

— Кто бы это ни был, он исчез. Может быть, какой-нибудь подросток из города ищет деньги Пьера? Вероятно, он убежал через разбитое окно. Вам нужно его починить.

— Я сделаю это, завтра же. Первым делом. Может быть, действительно кто-то искал деньги Пьера? Для нумизмата или историка эти деньги Конфедерации могут представлять какую-то ценность?

— Могут. Их можно коллекционировать.

— Я бы выпила бутылочку вашего пива, поскольку оно все еще в моем холодильнике.

— Угощайтесь.

Она колебалась. Потом произнесла:

— Не хотите ли и вы?

Рекс тоже колебался. Как будто и он чувствовал, что что-то происходит. Потом пожал плечами, и уголки его губ изогнулись в улыбке, печальной, по-мужски привлекательной и вкрадчивой.

— Конечно. Почему бы и нет?

Элекси быстро пропустила Рекса в дверь и поспешила на кухню. Она открыла холодильник, чтобы достать две бутылки пива.

— Не вы ли поддерживаете чистоту на кухне? — мимоходом спросила она. Кухня была безупречно чистой. Все остальное в доме было покрыто пылью.

— В какой-то мере. Ко мне домой два раза в неделю приходит женщина и помогает по хозяйству. Около часа она проводит и в этом доме.

Элекси кивнула и, протянув ему бутылку пива, прошла мимо него, почему-то решив посидеть в общей комнате, хотя на кухне было гораздо чище. Она знала, что он следует за ней. Опустившись на викторианский диван, Элекси обнаружила, что ужасно устала. Морроу сел напротив, оседлав стул с прямой спинкой.

— Ну? — вкрадчиво сказал он, приподняв темные брови.

— Что ну?

— Не хотите мне что-нибудь рассказать?

— О чем?

— Ну, например, о большом скандале, в котором замешана единственная и неповторимая Элекси Джордан.

Элекси решила, что только писатель мог бы выразиться столь омерзительно. Но отрицать сам факт скандала она не могла и спокойно ответила:

— С какой это стати?

— Потому что мне это интересно.

— Великолепно, — сказала она иронично. — Я должна вывернуть себя наружу только лишь потому, что вы писатель. Хорошая мысль.

Рекс рассмеялся.

— Я описываю ужас и тревогу людей, мыльные оперы не в моем вкусе. Обо мне можете не беспокоиться.

— Разве вы не читали о моих приключениях в газетах?

— Я читаю только первую страницу, когда сижу в очереди к парикмахеру. В одной газете писали, что вы ушли от мужа к другому мужчине. В другой, что Джон Винто ушел от вас. В некоторых газетах писали, что вы ненавидите друг друга и за всем этим скрываются темные семейные тайны. Также утверждают, что знаменитый оператор и его известная во всем мире жена все еще в хороших отношениях друг с другом. Так, что же на самом деле?

Элекси откинулась на диване, закрыв глаза. Она так устала от любопытства посторонних. Хотя процедура развода закончилась еще год назад, она все еще ощущала некоторую боль.

— Кто знает, в чем правда, — сказала она, не открывая глаз.

Она не понимала, почему должна исповедоваться именно Рексу Морроу. Они не очень дружелюбно относились друг к другу, ни один из них не доверяет противоположному полу и все же, хотя он откровенно признался, что желает иметь полуостров в своем личном распоряжении, она почему-то чувствовала, что может довериться ему. В том, что касалось лично ее, о чем она не могла говорить ни с кем. Она сбросила туфли и поджала под себя ноги в чулках, потом сделала еще один большой глоток пива. Она не ела весь день, и несколько глотков алкоголя согрели и дали уверенность.

— Достаточно сказать, что все это длилось достаточно долго. Была не одна женщина, их было много. Более того, Джон никогда не осознавал, что женат и несет определенные обязанности, он считал, что приобрел собственность. Но теперь это не имеет никакого значения.

— Вы его боитесь.

Это было утверждение, не вопрос.

— Нет! Нет! Как вы…

Она остановилась, ей не хотелось затрагивать свои отношения с Джоном.

— Все-таки, да, — мягко сказал он. — Я задел ваше больное место. Прошу прощения.

— Не извиняйтесь. Я его не боюсь. Правда.

— Вы лжете, но давайте на время оставим этот вопрос.

— Не лгу…

— Лжете. Случилось что-то несправедливое.

— Э-э… — смутившись, пробормотала она. — Сюжет становится запуганным.

Морроу улыбнулся ей. Элекси почувствовала, что ее больше не раздражает тембр его голоса, и то, что он узнал так много, больше уже не казалось таким страшным.

— Вы не должны больше бояться, — мягко сказал он.

— О?

Ей многое нравилось в новом знакомом: его улыбка и уверенность, и даже та самоуверенность, столь свойственная мужчинам, когда он произнес:

— Я очень тщательно слежу за полуостровом. Если вы не хотите, чтобы он появился, то он и не появится.

Элекси рассмеялась, сначала искренне, потом с оттенком тревоги. Джон иногда мог быть опасным.

— Вот в этом-то все и дело! — неожиданно сказал Рекс.

— Что?

Он смотрел на нее и кивал, как мудрец, постигший новую истину, которая помогла ему объяснить мир.

— Кто-то бежит за вами по песку, шаги на лестнице, слепая паника прошлой ночью. Вы думаете, ваш бывший муж вас преследует?

— Нет! Но я действительно слышала шаги!

— Хорошо. Согласен.

Он вздохнул, и она поняла, что никогда не сможет убедить его, что шаги были реальными.

— Кажется, вам пришлось нелегко, — просто сказал Морроу.

Элекси не смогла бы победить в этом споре. Сейчас она чувствовала себя слишком усталой, чтобы придавать этому разговору особое значение.