– Если я и сумасшедший, значит, виновата ты!

– Ты сам навлек беду на себя, – возразила она.

– Да неужели? – выплюнул он, прижимая ее к стенке экипажа. – Я сделал вот это? – Он ткнул пальцем в свой шрам. – Взял нож и порезал себя, превратив в чудовище…

– Да! – крикнула она. – Все так и есть. Ты был чудовищем еще до того, как я коснулась тебя! Я только пыталась защититься!

– Ты уже расставляла для меня ноги, – презрительно фыркнул он. – И если сделала это однажды, не имела права отказываться.

– И ты действительно в это веришь? – ахнула Энн.

– В первый раз тебе понравилось.

– Я думала, ты любил меня!

– Это твоя глупость. Не моя! – пожал он плечами. Но тут же резко повернулся, рассматривая ее с выражением, которое можно было назвать почти ликующим: – О боже! – воскликнул он, улыбаясь с нескрываемым злорадством. – Ты снова это сделала! Позволила Уинстеду обработать тебя! Ай-ай-ай! О Анни, неужели ты ничему не научилась?!

– Он предложил мне выйти за него замуж, – заявила она, чуть прищурясь.

Джордж разразился оглушительным смехом:

– И ты ему поверила?

– Я согласилась стать его женой.

– Уверен, что это именно так!

Энн пыталась глубоко вздохнуть, но зубы были сжаты так крепко, что ее трясло, когда она пыталась втянуть в себя воздух. Она… чертовски зла. Куда подевались страх, предчувствие самого дурного, стыд? Вместо этого в крови кипела ярость. Этот человек украл восемь лет ее жизни! Запугал ее, сделал одиноким изгоем! Похитил невинность ее тела и раздавил невинность духа! Но на этот раз ему не удастся победить!

Она наконец счастлива. Не просто чувствует себя в безопасности. Не просто довольна. Счастлива. Она любила Дэниела, и каким-то чудом получилось так, что он отвечал ей взаимностью. Будущее играло прекрасными красками рассвета в оранжево-розовых оттенках, и Энн уже видела себя рядом с Дэниелом. У них будут семья и дети. Она ни за что не расстанется с этой мечтой! Как бы ни были велики ее грехи, она уже давно за них расплатилась.

– Джордж Кервель, – сказала она со странным спокойствием, – ты чирей на лице человечества.

Он глянул на нее с легким любопытством, но тут же пожал плечами и отвернулся к окну.

– Куда мы едем? – снова спросила она.

– Недалеко.

Энн тоже выглянула в окно. Теперь, после того как она вытолкнула Френсис из экипажа, они ехали гораздо быстрее. Она не узнавала мест, но, кажется, они двигались к северу. По крайней мере по большей части к северу. Они давно оставили позади Риджентс-парк, и хотя она никогда не водила туда девочек, все же знала, что он расположен к северу от Мэрилебон.

Экипаж продолжал ехать так же быстро, замедляя ход только на перекрестках, но Энн успевала читать вывески на магазинах. На одной было написано «Кентиш-таун». Она слышала о таком. Деревня на окраине Лондона. Джордж сказал, что они не уедут далеко, и, возможно, это правда. Но все же Энн не думала, что кто-то сумеет найти ее, прежде чем Джордж попытается осуществить свой план. Он, кажется, ничего не сказал в присутствии Френсис такого, что могло бы указать на то, куда они едут. Да и в любом случае бедная девочка будет в ужасном состоянии к тому времени, как доберется до дома.

Энн придется спасаться самой.

– Пора стать своей собственной героиней, – прошептала она.

– А это еще что такое? – скучающе спросил Джордж.

– Ничего.

Но ее мысли лихорадочно метались. Как она сумеет сделать это? Есть ли смысл планировать что-то или просто остается сидеть и ждать, как развернутся события? Трудно понять, как можно сбежать, пока не увидишь, где оказалась.

Джордж с возрастающим подозрением повернулся к ней:

– Ты выглядишь весьма сосредоточенной, – заметил он.

Она проигнорировала его. Как нащупать его слабые места? Он тщеславен: как можно использовать это к своей выгоде?

– О чем ты думаешь? – не выдержал он.

Энн улыбнулась. Значит, Джорджу не нравилось, когда его игнорируют. Это тоже может быть полезно.

– Чему ты улыбаешься? – завопил он.

Она повернулась, старательно делая вид, будто только сейчас его услышала.

– Прости. Ты что-то сказал?

Его глаза злобно сузились:

– Что ты затеваешь?

– Но что я могу затевать? Я сижу в экипаже, меня похитили, куда-то везут. А что затеваешь ты?

Мышца на здоровой щеке быстро задергалась.

– Не смей говорить со мной в таком тоне!

Энн пожала плечами и выразительно закатила глаза. Ему это точно не понравится.

– Ты что-то задумала, – обвинил он.

Она снова пожала плечами, решив, что если с Джорджем что-то сработало однажды, то, значит, сработает еще лучше во второй раз.

Она оказалась права. Его лицо пошло красными пятнами ярости, отчего неестественно белый шрам резко выделялся на коже. Как ни неприятно ей было наблюдать, она все же не могла оторвать глаз.

Джордж заметил ее взгляд и еще больше вышел из себя.

– Что ты задумала? – взвизгнул он, тыча в нее трясущимся пальцем.

– Ничего, – честно ответила Энн. По крайней мере, ничего особенного. Прямо сейчас она старалась как можно сильнее его разозлить. И у нее прекрасно получалось.

Она поняла, что он не привык к женскому презрению. Тогда, восемь лет назад, девушки стелились перед ним, ловя каждое его слово. Она не знала, какого рода внимание он привлекает сейчас, но, по правде говоря, когда он не был багровым от ярости, вовсе не казался уродливым даже со шрамом. Некоторые женщины пожалели бы его, но другие, возможно, нашли бы неотразимым, даже таинственным, тем более что шрам был похож на зажившую рану героя войны.

Но презрение? Ему это вряд ли понравится, тем более ее презрение.

– Ты снова улыбаешься! – заметил Джордж тоном обвинителя.

– Вовсе нет, – солгала Энн, но тон при этом был отчетливо издевательским.

– Не пытайся мне противоречить! – взвился он, снова тыча пальцем ей в плечо. – Тебе не выиграть!

Она пожала плечами.

– Да что это с тобой? – заревел он.

– Ничего, – отмахнулась она, потому что к этому времени поняла: ничто не может взбесить его больше, чем ее полное спокойствие. Он хотел, чтобы она сжималась от ужаса. Хотел видеть, как она дрожит. Хотел слышать, как она умоляет о пощаде.

Но вместо всего этого Энн отвернулась от него и уставилась в окно.

– Смотри на меня! – приказал Джордж.

Она выждала секунду, прежде чем ответить:

– Нет!

– Смотри на меня! – прорычал он.

– Нет.

– Смотри на меня! – завопил он.

На этот раз она повиновалась. В его голосе слышались истерические нотки, и она осознала, что уже напряглась в ожидании удара. Поэтому она молча уставилась на него.

– Ты ничего не сможешь сделать. Я сильнее, – прорычал он.

– Я попытаюсь, – тихо ответила Энн. Потому что она не сдастся без борьбы. И если ему удастся уничтожить ее, тогда, господь свидетель, она заберет его с собой.


Экипаж Плейнсуортов мчался по Хампстед-роуд. Шестерка лошадей тянула его со скоростью, нечасто виданной в этих местах. Если они и выглядели неестественной – большой роскошный экипаж, несущийся с головокружительной быстротой, да еще в сопровождении вооруженных людей, – то Дэниелу было все равно. Они привлекут внимание кого угодно, но только не Кервеля. Он опередил их по крайней мере на час. Если он действительно направлялся в хампстедскую гостиницу, наверняка уже успел прибыть на место и вряд ли увидит их на улице.

Если только окна комнаты не выходят на улицу…

Дэниел прерывисто вздохнул. Если до этого дойдет дело, придется решать проблему по мере ее поступления: либо он получит Энн быстро, либо тайком, не поднимая шума. И если учесть все, что она рассказывала ему о Кервеле, он предпочтет первое.

– Мы найдем ее, – спокойно заметил Маркус.

Дэниел вскинул глаза. Маркус не излучал силы или сознания собственной значимости, да этого и не было никогда. Зато Маркус был надежен, всегда уверен в своих способностях и поступках, а прямо сейчас в его глазах сияла решимость, которую Дэниел находил утешительной.

Дэниел кивнул и снова отвернулся к окну. Сидевшая рядом тетка непрерывно и нервно болтала ни о чем, сжимая руку дочери. Та все время твердила:

– Я не вижу его. Не вижу. Не вижу его экипажа, – хотя Дэниел уже несколько раз объяснял, что они еще не добрались до Хампстеда.

– Уверена, что сумеешь узнать экипаж? – с сомнением спросила леди Плейнсуорт, сведя брови. – Мне они все кажутся одинаковыми. Разве что на дверце есть герб…

– На нем смешная полоска, – сообщила Френсис. – Я его сразу узнаю.

– То есть как это «смешная полоска»? – удивился Дэниел.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Не думаю, что она что-то означает. Просто для украшения. Но она позолочена и закручена спиралью.

Для пущей наглядности она повертела пальцем, и он вдруг вспомнил волосы Энн, свернутые прошлым вечером в толстый жгут.

– Честно говоря, – добавила Френсис, – полоска напомнила мне рог единорога.

Дэниел неожиданно для себя улыбнулся и обратился к тетке:

– Она узнает экипаж.

Они промчались мимо нескольких селений на окраине Лондона и наконец добрались до спокойной деревушки Хампстед. Вдали виднелась зелень знаменитой пустоши: огромный участок земли, перед которым бледнели лондонские парки.

– Как хочешь вернуть девушку? – спросил Хью. – Думаю, лучше подобраться к гостинице пешком.

– Нет! – яростно прошипела леди Плейнсуорт, глядя на Хью почти с ненавистью. – Френсис не выйдет из экипажа.

– Мы пойдем по главной улице, – решил Дэниел. – Все будут высматривать гостиницы и пабы, – любые заведения, где Кервель мог снять комнату. Френсис, ищи экипаж. Если ничего не найдешь, обшарим соседние улочки.

В Хампстеде, казалось, были одни гостиницы. Они миновали гостиницу «Король Вильгельм IV» слева, и «Дом под черепицей» – справа, и «Куст остролиста» снова слева, и хотя Маркус каждый раз заглядывался на экипажи, пытаясь найти что-то напоминавшее «экипаж с рогом единорога», который описывала Френсис, ничего похожего не обнаружилось. Маркус и Дэниел заходили в каждую гостиницу и спрашивали, не селился ли здесь кто-то, соответствующий описанию Энн и Джорджа Кервеля.