Ах да, Илья музыкант, не сильно известный, но все же. И так как, он, очень красив и сильно себя любит один раз попал на обложку одного глянцевого журнала. Конечно, этот выпуск я купила и первое время так небрежно говорила: "Даа, сосед сверху…". Илья нормальной ориентации, о чем говорит его желание затащить Махыча в постель.

Это единственная моя подруга, не побывавшая там. Я там тоже не была. Но на это у нас с Ильёй есть веские причины. Я знаю про него все! В каких колготках он ходил в садик, как обоссался в цирке, когда на плечо к нему посадили обезьянку, как боялся свою пипиську, которая по утрам не сгибалась. То есть дальше можно не продолжать, почему у нас ничего не может, ведь и про меня он знает не мало.

— Ну давай, расскажи, как ты первый раз в жизни нашла нормального мужика, — как жизнерадостно он меня к теме то подвёл.

— А до этого не нормальные были?

— Я не буду вспоминать каждого, но массажист переплюнул всех, — смешно.

Да был у меня кадр. Познакомились в центре красоты и здоровья, где я ходила к косметологу, вот там-то меня и подкараулил этот ухажёр. Сходу сказал, что его зовут Юрий Геннадьевич, ему очень приятно со мной познакомиться (при этом, не спросив мое имя), похвалился, что он мануальный терапевт и хочет пригласить меня на свидание. Я так долго приходила в себя, после его короткой пылкой речи, что судорогой у меня пробило что-то типа кивка головы. Он принял это за согласие и сказал, что позвонит мне и сообщит куда мы пойдем. Я прямо вздохнула, когда поняла, что не оставила ему свой телефон и вообще он про меня ничего не знает, но не тут-то было.

Находчивый массажист взял мой номер у администратора и позвонил мне. Я была в трансе. Место для первого свидания Юрий Геннадьевич выбирал по ходу тщательно. С его друзьями поехать в лес, разжечь костер и потом ходить по углям босиком. Моим ногам было уже жарко. Я вежливо сослалась на очень большую занятость, о чем сильно пожалела. Можно было сразу сказать, что: "Юрий Геннадьевич, вы на всю голову больной человек, идите на три буквы", но мое воспитание это не позволило сделать. Поэтому он позвонил ещё раз через неделю и пригласил меня в ресторан для слепых, в темноте, чтобы не видеть, как я ем. Тут покашляв от обиды за саму себя, сказала, что у меня есть молодой человек и на свидания я не хожу. Осведомлённый Юрий тут же выдал, что навел обо мне справки у моего косметолога и выяснил, что у меня никого нет и в ближайшее время не планируется. Тогда я обратилась к Илье за помощью. Уж не знаю, что он там сделал, но из салона красоты мне позвонили и принесли тысячу извинений за разглашение данных и за доставленные неудобства "ухажера" и конечно сделали мне скидку на все услуги.

Понятное дело, что, видя этот салон на карте Москвы мой глаз начинает дёргаться. Больше я там не была, но любимая тема Илюши, куда бы пригласил меня массажист на третье свидание.

Мы оба долго молчали, видно он тоже вспоминал Юрия Геннадьевича, потому что ямочки на его щеках появлялись все отчётливее.

— Ты знаешь, это не честно мне не договаривать, — говорит Илья.

Ох Илюша, знаю. Но делаю это на протяжении пяти лет, поэтому моя совесть перестает меня мучить.

— Мы уже не вместе. Поэтому не вижу смысла, говорить о нем много, — нет, ну а что я ещё могу сказать про Диму.

— И поэтому он сегодня приезжал к нашему дому?

— Зачем он приезжал понятия не имею, может тоже с чудинкой. Бывает же такое?

Смотрит на меня и вижу, что не верит, но больше не спрашивает о нем.

— Расскажи про Антона! — висну на руке и хочу подробностей их разговора.

— Насть, ну честно, даже говорить не хочу на эту тему, одно и тоже.

— Ну пожалуйста, — молю, хоть чуть-чуть пусть расскажет.

— Позвонил пьяный, начал спрашивать, я честно думаю, что это из-за того, что у него сейчас никого нет, и даже твоя шалавистая подруга и та от него ушла.

— А чувства? — мой вопрос наивен.

— Единственное чувство по отношению к тебе у него — это собственничество.

— И что делать?

— Забыть его! Перестать быть его девочкой на побегушках. Ты красивая молодая девчонка, а стелешься перед ним как дура!

— Избитая тема, проехали, а то я от Маши это слушаю, ещё и ты начинаешь.

— Как от Маши? Да мы в одном направлении работаем, так чего же она все ломается?

— Илья, хватит дрюкать моих подруг! Забудь про Машу! У нее есть Славик в конце-то концов.

— Настён, а я забыл самое главное спросить, — блин, что Илья ты забыл спросить? Вроде как могла отводила от важного разговора.

— Чего? — делаю довольную улыбку, как будто всю жизнь ждала вопроса.

— А куда БА уехала!? А то мама ее потеряла, хотела к нам на Рождество пригласить, зашла, нет никого.

— Блин, Илья, мы же вам сто раз сказали, что в санаторий ей путевку подарили, позавчера уехала.

— Точно, вспомнил.

Мы прощаемся около моей двери, я иду к себе, а Илюша к себе.

Надо позвонить Диме. Ужасно получилось. Вроде он приехал, увидел меня с Ильей и уехал. Ревности тут быть не может. Мы не пара. Мы просто муж и жена. Ладно не смешно. Надо позвонить.

Долгие гудки. Меня бесят долгие гудки. Почему-то мой телефон всегда под рукой, ну был по крайней мере до вчерашнего дня. Ещё гудок и вешаю трубку.

— Да, — какой…. Грубый ответ!

— Эээ Дмитрий, это я, — чего я несу. Как будто с моего телефона не я могу позвонить.

— Добрый день Настя, — запыхавшийся. Наверное, он не один и чем-то занят. Может строгает, таких же мелких противных детишек, как и он сам, которые родятся в белой рубашке и будут с пелёнок гонять на дорогой тачке.

— Извини, что отвлекаю, я, наверное, перезвоню, — а чего я вообще звоню? И от чего отвлекаю. Я создана нести пургу.

— Нет, ты меня не отвлекаешь уже.

— Да я вот подумала, а давай я сейчас к тебе заеду, возьму документы, и сама подам на развод, — я не уверена, что я подумала, я вообще не уверена, что у меня нормально с головой, если я несу то, что там даже не пробегало.

Видно, мой вызов принят. Недолгая тишина.

— Адрес сейчас пришлю, — и гудки? Да что это за свинство бросать трубки???? Он, Антон, мама моя так любит делать, но это когда я за БА заступаюсь.

Надо ехать. Назвалась клизмой, лезь в ж….

В машине вбиваю его адрес в навигатор. Метро Сокол? Это он все время жил в пятнадцати минутах езды от меня, и я ждала его четыре года, после истечения договора?

Конечно, это а-ля высотка. Очень красивое здание. И сквер у них красивый. И вообще тут все красиво. И магазинов много. И салон красоты, где я маникюр делаю. Да я почти выросла в этом районе! Вон там на углу книжный, мы с папой в него ездим с самых моих первых шагов, вон там ресторан вкусный, вон там я машину покупала.

А вот припарковаться тут не так просто. Объехав три раза вокруг закрытой территории дома, я плюнула и поставила четырехколесную радость очень далеко от пункта назначения и иду пешком. Это хорошо, ведь я могу в своей пустой голове хоть придумать, как разговор поддержать про развод.

Я ожидала увидеть всё. Девушек, много девушек, много белых рубашек, сурового дядю Диму, но не это.

Первое, что бросается в глаза — он в футболке и спортивных штанах.

— Дима, ты как? — он, по-моему, вчера умер и восстал из ада.

— Нормально, — хрипит, морщится, наверное, ему очень больно говорить.

— С кем ты живёшь? — мой вопрос нас двоих застал врасплох. Ему даже очень больному стало смешно.

— Ты на развод подаёшь, какая разница, — держась за горло прохрипел он.

— Большая разница! Если ты вдруг умрёшь до конца праздников, я стану вдовой! — воплю я и понимаю, что за кошмар свалился на мою голову!

— Документы там, — показывает рукой на столик в гостиной. — Раздевайся.

— Что? — я в шоке. Он как массажист. Маньяк.

— Чай попьем, и я тебе дам все контакты моего адвоката.

Гора с плеч. Ну если даст контакты, то почему бы не раздеться и не попить чай.

Я миллион раз смотрела на окна в этом доме. Конечно, понятно, это элитное жилье, и все что видно, это в первую очередь — роскошь.

Роскошь в каждом окне. В этом доме вы не встретите люстру в виде белой инопланетной кастрюли с тремя розами по бокам. Здесь, что не люстра, то произведение искусства. Что ни потолок, то лепнина не лепнина. Все стильно, модно, богато. Но я и подумать не могла, что в одном из таких окон живёт взрослый одинокий больной муж.

— У тебя очень красиво, — я не вру. Тут все серо белое. Модное премодное. Не как у меня в комнате.

— Спасибо, — опять хрипит. Мне больно его слушать. Кажется двери в нашем сарае не такие скрипучие, как его голос. И ему больно говорить. Я вижу. А ещё ему, по-моему, и стоять то больно.

— Чем ты лечишься? — мое проявление заботы его удивляет, он смотрит с недоверием и отвечает:

— Чаем.

Нет, это не вариант.

— Дима, пойдем ты покажешь кухню и где, что лежит и аптечку хотя бы, — конечно я не доктор, но помочь больному могу. Я вообще двух дневные курсы первой помощи окончила. Так-то!

Смотрит на меня. Долго уже смотрит и приподнимает свою бровь. Видно, думал, стоит ли меня пускать к аптечке или к кухне.

— Я не могу тебя оставить в таком состоянии одного, это по-человечески неправильно, — я бываю искренней. Может иногда слишком. Он откровенно удивился и пошел, наверное, в спальню. Я за ним. Да спальня.

Красиво. Ни каких ковров, ни каких люстр, шторы красивые, а за ними просто потрясающий вид из окна. В комнате все, что должно быть у холостяка. Большая кровать, спит только на половине, вторая аккуратно застелена, две прикроватные тумбочки, телевизор на пол стены и все. Спальня маленькая, но уютная.

— Кухня в другой стороне.