Софи Паулус - Никому не говори, что ты мой муж!

Ох, сколько мне всего надо сказать! Я уже подготовила план, что и в какой последовательности надо обсудить. Телефон это одно. Да, мы созваниваемся в день по сто раз. Маша мой самый близкий человек на свете, мой личный психотерапевт, моя отдушина, моя подружайка.

Маша едет из Питера в Москву. После окончания ВУЗа она уехала туда вроде бы как на выходные, встретила своего Славика и так вот уже третий год не может вернуться обратно. Она влюбилась в Славика, в Питер, в его собаку и его квартиру на Невском.

Конечно, после энной рюмки чая в наши редкие встречи я как попугай задаю один и тот же вопрос: ну как?? Как можно взять и уехать? Закатывая глаза, Мария Алексеевна всегда говорит:

— Дорогая моя, ты в свои двадцать три года вросла корнями в Москву так, как это не делают даже пожилые люди.

Мои очень далёкие корни по папе тоже из Питера, но меня туда не тянет и вообще никуда не тянет. Мои родители и их родители очень, очень древние москвичи. Я этим горжусь, но не хвастаюсь и не люблю обсуждать.

Наша встреча назначена на вечер в центре города, от одной мысли, у меня захватывает дух. В центре Москвы я никогда не жила, плавно со станции Динамо мы мигрировали на Полежаевскую, где и проходит вся моя жизнь. Но каждый раз находясь внутри Садового я представляла, как там живут люди. Конечно, они везде живут, просто внутри Садового особая атмосфера. Там город не спит, там всегда шумно, там есть движение, там много света в окнах.

Моя самая дебильная привычка — это смотреть в окна. Где бы я ни была, с кем бы я не была, я всегда смотрю в окна. В голове сразу возникают образы, и моя больная фантазия берет надо мной власть и творит. Ведь каждое окно — это настоящая жизнь, история. Нет, конечно, моя фантазия не настолько больная, что, видя необычные шторы я представляю дракона в кухне. Нет. Шторки, светильники, сами рамы говорят уже многое о своих хозяевах. Наверное, больше похоже на откровения форточника домушника.

Конечно, если посмотреть на мое окно, то первым делом подумаешь, что тут живёт бабулька лет восьмидесяти. Богатая хрустальная люстра с просто уродскими висюльками, ковер на стене — благо из окна его не видно, шторы… Про них вообще говорить не хочу. Нет, это не я выбирала. Это и правда квартира моей БА. Кстати, она терпеть не может, что я ее так зову, прости бабуль. Почему я живу с БА? И почему у меня убогая люстра?

Ситуация стандартная. Мама с папой развелись тихо и спокойно, папа забрал книги, мама квартиру. Меня не делили. Вроде сказали, что в тринадцать лет я сама могу выбирать, с кем жить, поэтому мои вещи вместе со мной остались с мамой и ее мамой. Папа переехал жить к БА, дед к тому времени уже умер. Спасибо хоть это не связано с моими двумя родственницами, потому что даже при падении рубля, астероида, давления мне их упоминают, как основную беду. Главной причина тому естественно моя мама. Гулящая. Мама сильно больна, это передалось на генном уровне от ее мамы, у них дефицит мужского внимания. Когда мама в очередной раз вышла замуж, ее мама, моя другая бабушка причитала, что у всех мужики есть, а ее вот судьба обделила в семьдесят лет таким счастьем (это после четырех браков).

Естественно БА не очень сильно обрадовалась папиному возвращению в родные пенаты и после каждодневных обсуждений его развода, он переехал жить на дачу. А его место заняла я. Но конечно не сразу, а постепенно.

Каждое воскресенье с тринадцати лет ходила к ней, сначала не понимала зачем, вроде маленькая была, потом помогала по хозяйству, а потом это стало просто неотъемлемой частью моей и ее жизни.

Мы вместе готовили, ели, пили чай, сначала она ради приличия спрашивает, как мои две простит… хххммм гулящие женщины, а потом мы уже весело смеемся над всем вокруг.

Конечно, про политику тоже беседуем. Это в первую очередь. Недельные выпуски новостей на ТВ — это просто скомканная ерунда. БА то ведь не только сводки из газет и ТВ передает, она вообще-то ходит гулять с такими политологами…

В один из таких вечеров я и сказала, что замучили меня эти две, не хочу домой. Она этого ждала, наверное. И я осталась. Но с условием в комнате ничего не трогать.

Это был удар.

У моей БА несколько норковых шуб, которые я иногда беру погонять на свидания (она очень стройная и миниатюрная в свои года и крайне модная), куча офигенной косметики, духи — я тоже часто беру погонять, крема…ну это мы вместе на себя вымазываем. Одним словом, БА модная, современная, веселая, но блин ковер и люстра — это ее минус. Я, конечно, могла бы ещё чуть надавить, но моей очень, очень скромной зарплаты хватает исключительно на содержание автомобиля и оплаты обедов на работе, поэтому ругаться с БА из-за ковра себе дороже. Один раз она мне уже намекнула, что мама меня в пуховичке домой ждёт.

Вот и сегодня, на нашу предновогоднюю вечеринку с Машулей я еду та дам… В бабушкиной шубке! Знаю, что засрать мне ее нельзя, и порвать конечно тоже и не курить в ней. Вообще в идеале, если бы она была в чехле в багажнике моего авто.

Я не курю. Курят все мои друзья, коллеги, мама, просто все, естественно от меня иногда несёт табачиной, если я пробегаю через курилку и задерживаюсь, чтоб посплетничать. Но объяснить это БА нереально. Она так и ждёт, что я когда-нибудь, сяду на кухне и как закурю.

Нет. Я пробовала, но не мое. Одно лето на даче, в семнадцать лет, ох как мы с Илюхой то курили. Это друг. Да, единственный за всю мою жизнь парень друг. Между нами, никогда ничего не было. И не будет. О нем вообще отдельно.

А теперь про Марию Алексеевну.

Я ее жду в кафе на Никольской улице. В канун нового года эта улица необычайно красива. Здесь есть все. В первую очередь предновогодняя суета. Я жить без этого не могу. Большинство моих знакомых меня за это критикуют, но это как бы мягко сказано. Они считают, что из-за таких, как я идиоток и появляется выдуманный ажиотаж. Покупку подарков я откладываю на последние два дня перед новым годом. Повторюсь, я люблю суету.

В кафе тепло, я сижу за столиком и через огромные витражные окна смотрю на снующих людей с пакетами, туристы, парочки идущие за руки, много огней, ёлки стоят через каждые тридцать метров. Город пропитан праздником, весельем, волшебством.

А вот и Мария Алексеевна. Первое что я хочу сделать — это встать и уйти через черный вход. Шутка, но мне немного стыдно заранее перед персоналом, которому придется нас обслуживать. У Маши очень скверный характер. Очень.

Если мне говорят, что у меня язык ужасный и характер дрянь, я сразу перевожу стрелки со словами: "Вы ещё Марию Алексеевну не видели!". Школьное общение с ней я помню смутно, она была ещё терпима для окружающих, но вот в институте Машуня показывала себя во всей красе.

Как я с ней дружу если она такое говно? Сама не знаю. Я открыла ее с другой стороны, я смогла увидеть в ней то, что видят только самые близкие люди. И, конечно, Славик.

Я всегда удивляюсь ее появлению. Когда она входит в помещение, смотрю за ее спину в поисках лакеев, гномов, которые должны нести ей корону и скипетр. Откуда столько пафоса? Хоть бы подножку ей кто подставил.

Улыбаясь во все свои тридцать два очень красивых винира, она спрашивает:

— И как тебя муж отпустил в таком виде на встречу?

Показываю средний палец и желаю ей смерти.

Муж.

Да у меня есть муж. Я его видела один раз, ровно две минуты.

Если честно я даже не помню, как он выглядит. Зато я знаю, что его зовут Дима и он грёбаный урод, из-за которого меня первые полгода брака мучала совесть и бессонница, а остальные четыре года я просто боюсь оставить паспорт где-либо, кроме заднего кармана штанов. Это мой с Машей секрет.

— М-да Дмитрий! Это чем надо было думать, чтобы вот так жениться? — риторический вопрос, который периодически я слышу от моего адвоката. Ну начнем с того, что женился я не "вот так". Это фиктивный брак.

В условиях контракта, по которому я должен был получить руководство над новым Московским филиалом было четко прописано семейное положение.

Действовать пришлось быстро. Ей нужны были деньги, мне штамп в паспорте.

Конечно, были сильные страхи и сомнения. Договор, договор, договор, но вдруг и она окажется не промах и сможет этот брак вывернуть в свою сторону. Но нет. Все опасения оказались напрасными, и с годами мой брак мне нравился больше и больше. То, чего я боялся сильнее всего, оказалось самым лучшим в этой жизни.

У меня есть жена.

Все мероприятия, деловые поездки, все привилегии все равно на стороне семейного человека. Сколько разбитых мною сердец проклинали мою жену, за то, что та, якобы не даёт мне развод и наши отношения оставались исключительно постельно-свободными. Без совместного проживания и прочей ерунды.

Я самый свободный семейный человек. Да. Я люблю свою жизнь. Я люблю свою жену. Первое время я немного нервничал, когда меня спрашивали где она, как ее зовут, как она выглядит, но за пять лет счастливого брака ее образ слетает с моего языка не глядя. Несмотря на то, что видел ее две минуты и толком не успел разглядеть. Она не уродка. Это радует. Просто влетела в кабинет ЗАГС в ровно назначенное время, оставила свою подпись в журнале, написала отказ от моей фамилии (о какой удар), схватила конверт из рук моего друга и убежала. Она даже не забрала свой паспорт с печатью. Уж не знаю, вернулась ли она за ним потом.

Невысокая, стройная, светлая, миленькая. Кепка и джинсы. И обтягивающая белая майка. Анастасия. Тихонова.

Даже не могу представить ее сейчас. Ей уже не восемнадцать. Это факт.

И всё до сегодняшнего дня у меня было хорошо. Просто всё. Пока не объявили, что на открытии нового филиала в Санкт-Петербурге я должен быть с женой или не видать мне повышения как своих ушей. А этого я допустить не мог.