— Ты какой-то странный, все хорошо? — спрашиваю Диму по дороге к ресторану.

— Да все хорошо, — отвечает он и продолжает вести себя не много странно. На все вопросы отвечает коротко и быстро. Наверное, и правда сегодняшнее мероприятие очень важно для него, волнуется. Хотя Дима и волнение вообще не могут пересекаться в моем понимании, у него же все под контролем. После окончания вечера обязательно спрошу, что его так взволновало.

Очень много народа. Все мужчины как на подбор — в смокингах, все в сопровождении красивых дам, разных возрастов. Наша с Димой пара мгновенно привлекает к себе всеобщее внимание, и я в очередной раз замечаю это хоровое "шу шу шу" за нашими спинами. О, знакомые лица, его тетя, подлетела к нам быстрее официантов разносящих напитки.

— Она восхищается твоей красотой, — переводит Дима.

— Ну скажи, что, когда она увидит меня без косметики, уже так не будет восхищаться, — держу его за руку и смотрю на Алису.

— Без косметики ты ещё прекрасней, — говорит он.

— Это ее слова? — спрашиваю я.

— Нет, мои, — целует в лоб и что-то говорит Алисе.

Он оставляет ее, и мы идём к какому-то деду, а это его биг босс, точно вспомнила, узнала. Во время всего разговора Дима не убирает руки с моей талии, он приклеен ко мне. Я хожу с бокалом шампанского, и понимаю, что не против и поесть, потому как последний раз ела только утром.

— У тебя сейчас в стакане все закипит, почему ты не пьешь? — спрашиваю его, показывая взглядом на бокал.

— На алкоголе они сэкономили, ужасное виски, — отвечает и продолжает крутить бокал.

— Мне повезло больше, шампанское очень хорошее.

— Устала, — он приобнимает меня одной рукой и смотрит в глаза.

— Не много. Учу ваш язык. Знаю теперь цифры от одного до десяти, привет и пока, — говорю ему и целую в губы, но все равно вижу, что его что-то беспокоит.

— Да ты полиглот, — он улыбается и обнимает крепче. — Потерпи ещё не много. О, а вот и Артем приехал!

Дима приподнимает нетронутый бокал в воздух, чтобы он его увидел.

— А он тут кто? На этом празднике, — спрашиваю Диму идя навстречу мерзкому типу.

— Это я его пригласил, просто так, — мы идём на встречу Артёму.

Опоросел. Раньше выглядел намного лучше.

— Ну хорошее вино с годами становится только лучше, — тянет свои мерзкие губешки к моей руке. Придурок, больше и сказать нечего на этот комплимент.

— И я рада нашей встрече, — убираю руку и делаю улыбку.

— Как подруга? Маша? — почти прохрюкивает он.

— Маша? С ней все хорошо.

— С тобой я смотрю тоже, все хорошо, — бросает взгляд на браслет, на Димину руку, лежащую все там же на талии, на кулон, который я взяла у бабушки и на ее серьги.

— Верно подметил, — щелкаю двумя пальцами и указательный поднимаю вверх. Это грубо, но я просто не могу сдержаться. Первый раз меня просто тошнит от человека, которого вижу меньше минуты.

— Я вас оставлю на пять минут, теперь тебе не будет скучно, Артем, поговори с Настей, а то она уже учит немецкий, — он улыбается, целует меня в губы и уходит к своему руководству.

— Последний вечер, — говорит Артем.

— Что? — я переспрашиваю, потому что не понимаю, о чем он.

— Дима говорит сегодня отпустит тебя, и так смотри, сколько лет ему верно служишь, — он отпивает виски из бокала и смотрит в глубь зала.

— Да, верная жена, мой конёк, — подмахиваю рукой, а мое сердце даёт трещину.

— Я и не знал, что у тебя все не просто. Он рассказал мне про твою скромную жизнь с бабушкой, про нехватку денег. Но он говорит, подарок какой-то приготовил прощальный, может с ним ты, хоть не много развернешься, — пока он отпивает очередной глоток я на автомате берусь рукой за браслет. — Ты чего такая бледная?

— Я ничего, все нормально, устала, — отмахиваюсь рукой и ищу глазами Диму. Я хочу, чтобы он подошёл и сказал, что все это неправда, что все сказанное, не про него и не про меня. Вижу его, он поднимает нам бокал и отворачивается к компании мужчин.

— Слушай, ну я так сразу тебе нового мужа не найду, ты подожди хоть не много, — продолжает он.

— В плане нового мужа? — переспрашиваю я, потому что не понимаю, что хрюкает этот кретин.

— Ну Дима говорит, тебе деньги нужны, просил тебе с замужеством помочь. Может за меня пойдёшь? Я даже вдвое больше дам, тем более с такой интимной жизнью какая была у вас, он рассказал мне как ты к нему в Питер приехала…

Я не стала дальше слушать, просто оставила этого идиота одного и пошла прочь. Уже на выходе забрав свое пальто, меня настиг Дима.

— Настя, ты куда? Что случилось? — он обеспокоено вертит этот проклятый нетронутый бокал.

— Я выполнила твое желание и просьбу, я могу идти, вечер окончен.

— Спасибо большое, но к чему такая спешка?

— Я не могу больше видеть тебя и всю эту толпу людей, которым ты лижешь жопу ради своей карьеры.

— Настя, что с тобой? — он задает вопрос слегка дрогнувшим голосом.

— Со мной все хорошо, будет все хорошо, а вот ты как был козлом, так им и останешься, видеть тебя больше никогда не хочу, будь ты проклят, — я плюю в него этими словами и хочу уйти.

— Так если я такое говно, что же ты ко мне в кровать прыгнула, не глядя?!

— Ради твоих вонючих денег! Потому что без них ты просто никому не нужен, ты мерзок и от тебя тошнит! Я думала, этот день, уже никогда не кончится!

— Наверное пришлось переспать с половиной города, чтобы изображать страсть, с таким мерзким как я.

— Да что не сделаешь, когда такие уроды шантажируют сраными шестью сотками! Подавись ими и этим тоже, — срываю с руки браслет и бросаю в него.

— Да пошла ты! — он разворачивается ко мне спиной и уходит, я вижу его и чуть дальше себя в огромное зеркало от пола до потолка, вижу его искривленное злобой лицо, как он подносит бокал к губам и опустошает одним глотком, как замахивается им и бросает в зеркало и как мы с ним становимся тысячей мелких осколков падающих со звоном на пол.

Добравшись до дома, я выключила все телефоны, домофоны, закрылась на внутренний замок, чтобы даже Илья со своими ключами не смог до меня добраться, открыла наш с БА винный погребок и взяла первую ко мне стоявшую бутылку: вино красное. О, помню его, это нам моя крестная из Италии привезла. Сойдёт.

Чтобы достать бокал надо тянуться в навесной шкаф под потолком, по фигу, кружка тоже ёмкость, хуже пить из бутылки.

Ну погнали терзать себя и плакать, мне это необходимо. Мне надо выплакать эту боль, которая поражает все внутренние органы. Которая не дает дышать, думать, мыслить.

Пусть у нас не такая огромная и современная квартира, но и не коробка из-под холодильника, поделенная на двоих с БА, где-то в Новохрипуново. Как ему только в голову пришло такое про меня сказать?! А предложение снова выйти замуж? Глоток, другой, может хоть сыр порезать. Нет и так нормально. Продолжаю давится вином.

А этот подарок? Да ни хрена не по памяти он мой узор срисовал. Сфотографировал пока я спала. Точно. Ещё глоток, глоток. Зачем сыр. Соленые слезы, фу, с тушью для ресниц, а покупала водостойкую.

Где зеркало? Ух, страшная панда. А эта просьба поговорить со мной этому свиноподобному купидону. Теперь понятно, почему он был таким нервным весь день. Каков подлец! Ведь как он меня вокруг пальца обвел не первый раз!

Как я могла ему поверить? Как! Ведь был Питер, где он дал мне ясно понять, кто я для него.

Какой кошмар… Платье снять. Где пижама? Глоток, глоток, почти конец бутылки. Даже по-человечески не смог закончить свою игру в мужа. И эти слова, сказанные с отвращение "Да пошла ты!". Они эхом отдают у меня в голове. Конец бутылки.

А на очереди ром. Кубинский. Для особых гостей берегли, под особый случай. Все та же кружка. Понеслись…

Музыка, мне нужна музыка. Просто, для поддержания компании. Так что у нас есть в плейлисте… Медлячек, ннеет, не подходит…

Время летит, судя по всему, очень быстро, как и мой ром, точнее кола. Рома без колы, кола без ромы, рома не рома. Чистый рома, нафиг колу.

Какой гадкий ром.

И зачем так кто-то долбит в дверь…

Тошнит.

Это не Димины руки, нет, но они меня взяли и несут, о, моя кровать.

Точно, принесли и положи спать рыбаки. Их нет на ковре.

Не хочу открывать глаза, мне больно. Если я сейчас увижу солнечный свет, то моя голова лопнет на две части. Опять приступ тошноты.

Фу, чем воняет у меня дома?

— Настя, ау? — сначала слышу, а потом вижу Машу, сидящую на краешке моей кровати с телефоном в руках. — Пойдем поешь, я омлет приготовила.

Омлет, закрываю рот ладонью и бегу в туалет. Понятно, чем воняет.

Так меня не выворачивало ещё никогда. Я теперь знаю, что значит наизнанку. И голова… В ней живут тысячи гномов, которые бьют по мозгам молотками.

Я умираю. Мне плохо. Сижу на полу в ванной и слышу за дверью Машу. Какой у нее ужасный голос, от тембра опять начинает выворачивать.

— Насть, открой дверь, пожалуйста, — слышу этот писк и дёргаю ручкой. — Ты как? Жива?

— Не совсем, — честно отвечаю я, переступаю прямо в домашней одежде в ванну, задвигаю штору и включаю воду.

— Ну не в одежде же, Настя, — умоляюще Маша стучит пальцами в стеклянную перегородку.

Прижимаю средний палец к матовому стеклу, чтобы она его разглядела и начинаю понимать, что прохладная вода исцеляет.

— Ты ещё тут? — собравшись с силами, спрашиваю я.

Тишина.

— Машшшш, — кричу ещё раз собравшись с силами.

— Да, чего? — откликается она, заходя в ванную комнату.

— Свари кофе пожалуйста и выкинь омлет.

При слове омлет, опять чувствую спазм в животе, но справляюсь с ним. Какая вкусная зубная паста…ммм. И вода из-под крана очень вкусная. Не знаю сколько я тут плескаюсь, но начинаю приходить в себя.