Машина подана, я быстро сама открыла дверь, не дожидаясь водителя и села на заднее сиденье.

— Отвезите меня не в гостиницу пожалуйста, а по другому адресу, — говорю, восстанавливая дыхание.

— Как скажете.

Проехав до светофора, мы развернулись и поехали в обратную сторону, мимо ресторана, откуда я только, что вышла и мимо Димы, стоявшего в одном смокинге и провожающего взглядом нашу машину. При виде него в сердце что-то стукнуло и сгрустнулось.

Горевать долго не пришлось, вся езда заняла от силы минут десять.

— Маша, сначала суп, очень хочу есть, кофе, и мартини, можно сразу ведро и я обещаю все рассказать.

Вот чем мне нравится Машина работа, она администратор (если говорить простым языком, потому что иначе я название этой должности не произнесу без словаря) в ночном клубе. Ест, пьет, слушает хорошую музыку, сидит за лучшими столиками. Но это только на первый взгляд ее работая такая мажорная, на самом деле с ее слов, не все так прекрасно. Особенно, когда исполнители срывают концерты или, золотая молодежь устраивает скандал.

— Я терпеливо подожду, когда ты поешь и расскажешь мне все с самого начала и это случайно не пальто БА на тебе? — глаза Махыча становятся по пять рублей.

— Оно самое.

— Давай я его к себе в кабинет положу, — она забирает пальто, а я смеюсь. Даже Маша не хочет, чтоб я к маме поехала жить.

В конце моей истории про ангину Димы, про работу, про весь вечер и про прощальный поцелуй Маша смахивает скупую слезу.

Бутылка мартини подходит к концу, на часах полночь. В клубе начался самый разгар, но Мах Мах возложила все свои обязанности на новую девочку и всю ночь обещала посвятить мне.

— Ты влюбилась, — говорит она мне.

— Типун тебе на язык! Нет, конечно, но мне грустно, что больше я его не увижу.

— Ну он в принципе прозрачно намекнул, что между вами все кончено. Если даже завтра своего адвоката подошлет, и тем более ты сама говоришь, что в квартире и поцелуя не было между вами, как и в машине, когда вы ночью катались. Значит все его поцелуи, как в кино — на публику.

— Ты прямо капитан очевидность. Спасибо за констатацию факта, — горько соглашаюсь с Машином выводом и понимаю, что она права. — Это и к лучшему, что поцелуи были только на публику, потому что в противном случае я бы себе такого на придумывала уже. И страдала бы не только по Антону, но и по Диме. Нет, не хочу больше его видеть. Хорошо, что все закончилось и я наконец-то свободна.

— Какой он сейчас? — спрашивает Маша.

— Кто? — я не понимаю. Я уже пьяна?

— Твой бывший муж. Я его видела последний раз на вашей свадьбе, и он тогда был красавчиком.

— На росписи, или на сделке, но это была не свадьба! Это так, для уточнения. Тогда я его не помню, но сейчас он просто шикарный. Маш, хватит о нем. Кстати, тут прикольно, — говорю про всю обстановку заведения и меняю тему. Мы сидим на очень уютных местах, все видно, и никто не мешает. Мы обсудили все что накопилось, допили бутылку мартини и уже хотели взять еще одну, как позвонил Славик и сказал, что прибудет с минуты на минуту.

— Настя, — он обнимает и целует меня в щеку. — Какая ты сегодня конфетка.

— Ой, а ты дальше продолжаешь врать и льстить, — обнимаю его и понимаю, что и по нему тоже скучала.

— Ну давай, расскажи, как там у Антохи дела, сильно их сейчас гоняют? Такие перестановки в Москве.

Славик познакомился с Антоном на нашей даче, куда я его пригласила с Машей на выходные. Они быстро нашли общий язык, потому что оба были органами. Внутренними органами. Короче Антон и Славик полицейские. В званиях я не разбираюсь, знаю, что они оба начальники каких-то оперов, чего-то там. Естественно, эта тема их очень сблизила и теперь при встрече оба друг про друга узнают.

— Если честно, я с Антоном давно не общалась, не знаю, что там у них, — Маша смотрит злобно на Славика, а тот только прижимает голову, мол не знал, что тема запретная.

— Ребят, пять минут без меня посидите, я вещи соберу и поедем к нам домой, здесь шумно и поговорить не дадут, — Маша нетрезвой походкой направляется в сторону своего кабинета.

— Каким ветром тебя принесло сегодня и без звонка? — откидываясь на спинку дивана спрашивает Славик.

— Не спрашивай, я даже не знаю, что тебе сказать, — откровенно говорю я.

— У тебя все хорошо? — протягивает руку и треплет меня по щеке.

— Все хорошо, — отвечаю я и вижу, как лицо Славика меняется и глаза становятся злее, чьи-то руки ложатся мне на плечи.

— Руки убери от нее, — слышу его и оборачиваюсь, упираюсь лицом в темно серый свитер. Джинсы. Поднимаю глаза и вижу Диму.

— Слав, все хорошо это Дима, — я встаю и обнимаю его. Не знаю, зачем я это делаю, но я очень рада его видеть.

— Настя это кто? — спрашивает Слава и я не успеваю ничего ответить.

— Муж, — раньше меня вставил Дима. Он очень сосредоточен, держит меня крепко в своих объятиях, но не сводит глаз со Славика. Ситуация напряжения, глупая, я не хочу думать, врать, пусть все будет как будет.

— Настя я твое пальто принесла, ооооххх привет, — Маша пришла как никогда вовремя.

— Здравствуй Маша, — приветствует ее Дима и поворачивается ко мне, берет мое лицо в свои ладони и упирается лбом в мой лоб. Это уже стало нашей фишкой. Наверное.

— Одна ночь, — говорит он.

— Только одна, — что я творю? Мне плевать. Он мой самый безрассудный поступок в этой жизни. Хуже уже не будет. Снова его поцелуй, я отрываюсь от земли. Мне все равно, что скажет Маша, Слава, немцы, все эти люди. Сейчас есть я, он и мною выпитое мартини.

Он забирает пальто из рук Маши, я беру сумку, мы прощаемся с ребятами и садимся все в туже машину с тем же водителем, который встречал меня в аэропорту.

— В гостиницу, — говорит он водителю и прижимает меня к себе, а я совсем ничего не хочу говорить, делать, я просто отключаю свои мозги.

Единственным половым партнёром в моей жизни был Антон. И мне казалось, что он лучший. До Димы мне так казалось. Я вообще сомневаюсь, что есть кто-то лучше него.

— Твои чулки не давали мне покоя весь этот вечер, — говорит Дима, тяжело дыша надо мной.

— Бывает, я могу тебе их подарить, — пытаюсь привстать на локте и прикрыться одеялом.

— Что ты со мной делаешь… — целует в шею и не дает встать.

— Это вопрос?

— Это мысли вслух…

Дмитрий

— Ты специально сегодня так вырядилась? — спрашиваю Настю и целую ее в обнаженное плечо.

— Что значит "так"? — сонно переспрашивает она.

— «Так» — значит развратно.

— Я знала, что тебе понравится, это только с виду ты такой правильный, — я не вижу ее лица, она лежит на боку ко мне спиной, но чувствую, что она улыбается.

— Ты представить себе не можешь, как я сдерживался весь этот вечер, — я слишком честен.

— Как ты меня нашел? — она почти засыпает, но все равно задаёт вопросы.

— Почти сразу, следом за тобой я уехал в гостиницу, тебя там не оказалось, позвонил водителю, и он сказал, что ты поехала в клуб. Кстати, я вспомнил твою подругу, я видел ее в ЗАГСе, в день росписи. Она тогда мне показалась слишком напористой.

— А я?

— А тебя я вообще не успел разглядеть. Ты со свистом влетела и вылетела из кабинета. Я помню только джинсы, майку и кепку. Ты даже паспорт свой не забрала. Ты спишь? — переворачиваю ее к себе лицом и вижу, что она уснула. Поправляю ее волосы, которые упали на лицо и целую в нос. Она смешно морщится.

Что я делаю?

Я сам себе рою могилу. Мне надо что бы она или все время была рядом, или чтобы ее не было вообще. Что я скажу всем после этого вечера? В нашу неземную любовь даже Алиса поверила, а ее то обвести вокруг пальца нереально. Завтра она уедет в Москву. Я не смог просто так ее отпустить и дать развод, после этих двух дней в одной квартире. Она рушит все, что я строил долгими годами, одним взмахом ресниц. Начиная с той самой ночи, когда я поехал за ней в четыре утра в бар. Потом эта дача, ее поцелуи, ее настырность с лечением и эта ночь. Как мне ее отпустить? Как сказать, что это было ошибкой? Как не обидеть…

Чей это телефон, Настин.

Слышу ее сонное алё, вижу, как она вскакивает с кровати, заворачивается в простыню и бежит в другую комнату. Слышу ее радостный писк. Тишина. Она ещё кому-то звонит. Папе. Ее взяли на эту работу с каким-то уродом начальником.

Кому-то ещё звонит. Бабушке.

Я не встаю, мне просто интересно, скольким людям надо сообщить такую радостную весть, что она будет работать у некого извращенца, который уже на собеседовании ее кадрил. И позвонит ли она ему? И вообще он знает, что с этой ночи рогоносец. От этих мысли мне становится хорошо.

— А чего ты улыбаешься? — Настя, завернутая как рулет в простыню стоит на пороге комнаты и смотрит на меня.

— Ничего, иди сюда, — протягиваю к ней руку.

— Нет, нет, сначала в душ и мне надо собираться, — я не успеваю даже подняться с кровати, как уже слышу шум воды в ванной комнате.

Куда она хочет собираться, сейчас только полдень, самолёт у нее вечером.

Когда я зашёл в душ, Настя уже была завернута в полотенце и чистила зубы.

— Я самое интересное пропустил? — подхожу сзади и обнимаю ее.

— Да, я очень эротично орудовала мочалкой.

— Ты знаешь, что очень испорченная? — целую ее в спину и вижу тату на шее под волосами.

— Что? — она смотрит на меня в зеркало.

— У тебя тату, — как я вчера его не увидел.

— Да ладно, где? — она поласкает рот и вопросительно смотрит на меня.

— Я надеюсь их больше нигде нет? — начинаю рассматривать все ее тело.