Одри Карлан - Никогда не влюбляйся! Март

– Гектор… – шепнула я.

Он покачал головой и распахнул дверцу машины.

– Садись, Миа. Мне надо поговорить с Тони.

– Papi, но ты же знаешь, что это был только спектакль… я ничего такого не хотел, – поклялся боксер, сжав руки в кулаки.

Хоть я и не должна была почувствовать себя оскорбленной, но все же почувствовала, потому что, в отличие от Тони, кое-что ощутила. Мои женские прелести определенно заныли, когда он прижал меня к себе и поцеловал так, как мужчина целует желанную женщину. Однако в случае Тони я получила прямое доказательство того, что мой поцелуй его не заводит. Все было не по-настоящему. И это напомнило мне о том, что я должна держать свою похоть в узде. Может, Тони и был живым воплощением секса и обладал самым невероятным на свете телом, но он явно играл за команду Гектора.

Я подошла к машине. Гектор даже не оглянулся на меня. Я проглотила горькую пилюлю сожаления. Прежде чем усесться в лимузин, я положила ладонь ему на плечо и придвинулась так близко, что смогла прошептать ему на ухо:

– Это ничего не значило. На нас смотрела Мона. Уж поверь мне, я знаю, когда мужчина меня хочет. Но этот мужчина хочет только одного человека. Тебя.

Я подбодрила его, как могла.

Когда я уже садилась в машину, Гектор нагнулся ко мне.

– Спасибо, что сказала мне это.

– Завсегда. Может вы, парни, поедете на такси? Заскочите в бар и поговорите о том, как будете выкручиваться, пока я здесь. Не знаю, думали ли вы, как мое присутствие может повлиять на ваши отношения, но лично мне очевидно, что вам надо побыть наедине друг с другом.

Он кивнул и опустил глаза, уставившись на собственный скребущий по асфальту ботинок.

– У меня теперь есть ключ, – продолжила я. – Увидимся утром, да?

– Спасибо, Миа, – сказал Тони.

Он махнул рукой, и перед ним затормозило такси.

– Гектор, прошу, едем со мной, – произнес Тони мягко, но настойчиво.

Они сели в такси и уехали. Я проводила их взглядом. Лимузин доставил меня обратно в пентхаус, и я только-только успела войти в свою комнату, когда телефон пискнул, принимая текстовое сообщение.

Я уставилась на экран телефона. Можно было разобраться с этим двумя способами. Первый: не обращать на смс внимания до тех пор, пока я не перестану себя чувствовать настолько эмоционально вымотанной. И второй: позвонить Уэсу, чтобы при звуках его голоса змея, обвившаяся вокруг моего сердца во время разборки Тони и Гектора, убралась прочь. Я надеялась, что они как-нибудь утрясут это. Последнее, чего мне хотелось, – это вставать между двумя любящими друг друга людьми, а они любили. Как несправедливо, что они не могли быть самими собой! Или, по меньшей мере, так это воспринимал Тони. Может, мне стоило поработать над Тони, убедить его, что открыто признать свою гомосексуальность вовсе не плохо. Что жизнь с Гектором, планирование и создание семьи, к которой они оба так явно стремились, – это путь к счастью. А то, что Тони делал сейчас, могло слишком сильно ранить Гектора. И он мог уйти. Такой тип был мне очень хорошо знаком. Я сама отличилась на поприще уходов.

Приняв решение, я щелкнула по паре клавиш телефона. Всего один гудок – и мне ответили.

– Эй, милая, там сейчас не слишком поздно? Где бы ты ни была?

Уэс сказал это низким горловым голосом, что напомнило мне об обещаниях, произнесенных задыхающимся, хриплым шепотом в те ночи, когда нас уносила необузданная страсть. Месяц, проведенный с Алеком, был невероятным, но от Уэса я была просто без ума. Все в нем кричало о безудержном, животном, крышесносном сексе. После сегодняшнего тяжелого вечера я бы с радостью забылась в его объятиях.

– Нет, тут еще не слишком поздно. Я в Чикаго.

– М-м-м, Ветреный город. И кто твой очередной парень?

Я не была уверена, что на данном этапе нашей так называемой дружбы мы можем с легкостью обсуждать другие свои завоевания. Однако поскольку я вообще не планировала спать с Тони, то решила, что особого вреда такая откровенность не причинит.

– Ресторатор.

– Ах, а я ведь знаю, как ты неравнодушна к домашней еде.

В ту же секунду у меня в памяти вспыхнула картина – Уэс, голый по пояс, готовит мне завтрак. Его высокое мускулистое тело, смуглая грудь, настолько пропеченная калифорнийским солнцем, что просто слюнки текли. Уэс всегда источал этот неповторимый запах моря и песка. Объедение.

Я осознала, что долгое время ничего не отвечаю.

– Э-э… да. Ну ты же знаешь, как я люблю поесть.

– Знаю. Он для тебя готовит?

– Пока нет, но надеюсь, что скоро начнет.

Из трубки раздался протяжный вздох. Прошли несколько мучительно долгих секунд, прежде чем Уэс заговорил снова.

– Ты живешь с ним? В смысле как жила со мной? – спросил Уэс.

И хотя мне было больно, что он чувствовал необходимость спрашивать о таком, отвечать я была не обязана.

– А это имеет значение? – мягко шепнула я и легла на кровать, прижав телефон к уху.

– Для меня – да.

– Нет, не живу и не собираюсь.

– И почему же? Насколько я тебя знаю – а, по-моему, я знаю тебя очень хорошо, – на либидо ты не жалуешься.

На сей раз я услышала смех в его голосе.

У Уэса был месяц на то, чтобы узнать меня. И он узнал, даже слишком хорошо. Он пробил дыру в моих укреплениях и проник в самое сердце. В ту его часть, что будет навеки принадлежать ему. Не то чтобы я собиралась ему об этом рассказывать.

– Потому что не думаю, что его партнер, Гектор, придет в большой восторг, если я начну покушаться на его парня.

Из трубки раздался громовой смех. Боже, как мне не хватало этого смеха. Таким смехом можно было исцелить истерзанные войной народы.

– Так зачем же парень-гомосексуал нанял самую горячую девушку в эскорте?

– Поцелуй меня в задницу, – парировала я.

Он снова хмыкнул, и этот рокочущий звук проник из эфира прямо в мое сердце, сняв груз событий сегодняшнего вечера.

– Нет, там все довольно запутано. У него постоянные отношения – в смысле вроде брака – с одним потрясающим парнем. Только он считает, что ради своей семьи и партнеров обязан поддерживать образ крутого бизнесмена, настоящего итальянского мужчины и отвязного боксера.

– Вот дерьмо. Похоже, ему нелегко приходится. С профессиональной точки зрения я могу понять, почему он хочет держать свою личную жизнь при себе. Если он способен потянуть девушку из «Эксклюзивных эскортов», то, вероятно, парень небедный, и за ним вовсю гоняются папарацци.

Уэс вздохнул, и вздох прозвучал приглушенно – наверное, он слишком близко поднес трубку к губам.

– Серьезно, Миа, деньги – это здорово и все такое, но они не заменяют ни возможность пожить спокойно, ни право на личную жизнь.

Я вспомнила элитный поселок, где жил Уэс и где за порядком следила круглосуточная охрана, а также красные ковровые дорожки, которые он ненавидел, и необходимость нанимать эскорт для выходов в свет, чтобы получить возможность спокойно обсуждать дела. Да, Уэс в точности знал, через что приходится проходить Тони, за исключением проблем с сексуальной ориентацией.

– Плюс еще его семья. Он единственный мужчина-наследник их состояния, и если он не обзаведется детьми, их имя умрет вместе с ним.

– Боже правый. Ну на него и навалилось.

Я кивнула, хоть Уэс и не мог меня видеть.

– Ладно, хватит уже о моем клиенте. А как ты? Как продвигается твой фильм?

– Вообще-то отлично. Джина великолепна в своей роли.

Тут его голос стал задумчивым, и мой ревностеметр немедленно зашкалило.

– Она так понимает свою героиню. Я рад, что пошел с этим персонажем в другом направлении.

Я прикусила губу и проглотила язвительную ремарку насчет того, как он заменил меня ей, – но я знала, что думать так несправедливо. То, что он сделал, то, что назвал героиню в мою честь, было благородно с его стороны. И даже мило. Это было подарком, и надо было воспринимать это как подарок, не портя все зеленоглазым монстром. К тому же я не имела прав на него, не считая дружеских… с некоторыми бонусами.

– Значит, вы с Джиной отлично ладите?

Я закатила глаза, стараясь говорить как можно небрежней.

– Да, она классная. Но, конечно, не такая красавица, как ее тезка по сценарию, – с намеком произнес он.

– В самом деле?

– Именно так.

– Но тебе нравится играть с ней… в смысле, давать ей указания.

– Но не настолько, как давать указания тебе.

– Вот как? И что бы ты велел мне сделать?

Тут беседа приняла совершенно иной оборот. Такого я еще никогда не пробовала, но готова была исследовать.

Я услышала, как Уэс щелкнул языком, словно все это время прижимал его к верхнему небу и отпустил в тот момент, когда я замолчала.

– Ну, для начала я положил бы руки тебе на колени и дал бы указание раздвинуть их, обнажив себя. Помнишь, как мы это делали, Миа? Мои пальцы все еще чувствуют, какой восхитительно влажной и горячей ты была.

Свободной рукой я притронулась к коленной чашечке и вывела на ней небольшой круг.

– Я помню. Что дальше?

В трубке раздался его стон. Я на секунду отложила мобильник, взялась за подол платья и одним движением стянула его через голову и отшвырнула на другой конец комнаты. Затем я снова поднесла телефон к уху.

Я застала Уэса на середине фразы.

– …мои руки скользнули бы вниз по твоим ногам, удерживая их раздвинутыми, чтобы я мог смотреть на тебя. Видеть, как ты увлажняешься еще больше. Затем я бы пальцем дотронулся до самого краешка твоего симпатичного клитора. Тебе бы это понравилось, милая?

Прикусив губу, я тихо простонала:

– О боже, да.

– Что на тебе сейчас? – спросил Уэс.

– Я сняла платье, когда ты начал со мной этот… э-э… непристойный разговор. А сейчас я лежу на кровати, одна во всем доме, и вокруг никого, только ты и я. На мне изумрудно-зеленый лифчик и трусики. А что на тебе?