– В самом деле? Тогда ты ловко маскируешься, – игриво ответил Алек, сделав щедрый глоток красного.

– Ты думаешь, что знаешь меня? Узнал всего за пару дней? – гневно парировала я, скрипнув зубами и нахмурившись.

Алек обернулся ко мне и сжал губы в тонкую линию. Все его чувства читались во взгляде: разочарование, упрямство и что-то еще.

– Я думаю, что знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь – или, по крайней мере, лучше, чем ты готова признать.

Он шагнул ближе и приложил ладонь к моей щеке. Я оттолкнула его руку и отскочила назад на одной ноге, оберегая лодыжку.

– Да? Думаешь, если ты какой-то там «художник», то можешь запросто читать людей? Если ты и в самом деле так считаешь, то твоя магия не сработала, французик – потому что последний человек, которого я сейчас хочу видеть рядом, это ты!

Я с силой грохнула бокалом о столешницу, расплескав вино.

– Твою мать!

Я проковыляла к рулону бумажных полотенец и яростно потянула, оторвав слишком много для такой небольшой лужицы.

– Давай я.

Алек попытался отобрать у меня полотенца, но я снова оттолкнула его.

– Я вполне справлюсь. Я подтирала за собой и за всеми остальными большую часть своей жизни. Уж с маленьким пятном я как-нибудь разберусь, – фыркнула я, сдерживая проклятые эмоции, которые так и рвались наружу.

Я ни в коем случае не могла позволить себе сорваться сейчас. Он решил бы, что я слабая и неприспособленная к жизни клуша.

Алек отступил и выставил руки ладонями ко мне.

– Ладно, ладно, je suis désolé. Прошу прощения, – повторил он на английском.

Я понимала, что веду себя как стерва. Но это была не его вина. Алек ничем не заслужил такого отношения. Когда я вытерла пролитое, он протянул мне новую бутылку вина. Я снова наполнила свой бокал.

– Поговори со мной, ma jolie. Я рядом. Я хочу быть рядом, чтобы тебе помочь, – мягко произнес Алек.

Взглянув ему в глаза, я поняла, что он говорит искренне. Ни в его голосе, ни во взгляде не было жалости. Лишь тревога за меня.

– Алек, прости. Просто сегодня, когда ты попросил меня подумать о счастливых временах, я вспомнила кое-что очень хорошее. Но это воспоминание было омрачено другим, очень горьким. Я все еще не разобралась до конца с этим периодом своей жизни. Вот и все. Ты тут ни при чем.

Подавшись вперед, я обвила его руками и опустила голову на его теплую грудь. Потянув носом, я вдохнула свежий лесной аромат его одеколона. Алек прижал меня к себе, обняв обеими руками. Одной он поглаживал меня по спине, утешая так, как мог сделать лишь мужчина его роста.

– У меня есть ощущение, что ты провела большую часть своей жизни, заботясь о других, oui?

Вместо ответа я только кивнула, по-прежнему уткнувшись лицом в его грудь и не желая видеть его глаза. Алек глубоко вздохнул и сильнее сжал руки.

– Значит, теперь, ma jolie, для тебя пришло время позаботиться о себе, oui?

И снова я кивнула из своего безопасного, укромного убежища.

– Я помогу тебе. Этот проект, «Любовь на холсте», станет для тебя отдушиной. Вместе мы отыщем для тебя мир и покой. С помощью искусства я покажу тебе и всем, кто пожелает увидеть картины, насколько ты совершенна.

Он взял меня за плечи и чуть отстранил от себя. Я вытерла рукой слезы. Я даже не понимала, что плачу, пока не заглянула в его прекрасные глаза. Такие умиротворенные, золотистые с кружащимися в них карими искорками. Я не могла оторвать от них взгляд, да и не хотела.

– Это будет лучшей из моих работ, и благодаря ей ты обретешь часть того, что поможет тебе двигаться дальше.

Он улыбнулся и наклонился ко мне. А затем наконец-то поцеловал меня так, как мне хотелось с первой же секунды нашей встречи.

Поцелуй был глубоким.

Влажным.

И долгим.

Его губы приникли к моим. Наклонившись вперед, он прижимался ко мне до тех пор, пока мое тело не попало в тиски между барной стойкой и его расставленными по обе стороны от меня руками. Мои руки зашарили по его телу, начиная с живота. Отчетливые кубики пресса – мой язык с радостью бы прогулялся по ним. Твердые грудные мышцы проступали под тонкой тканью футболки. Добравшись до шеи, я потянулась выше и погрузила пальцы в его шелковую гриву. В какой-то момент Алек распустил ее, что доставило мне величайшее удовольствие. Он заставил меня откинуть голову, чтобы получить лучший доступ, и к игре подключились его руки. Эта версия игры, несомненно, пришлась мне по вкусу.

Алек ласкал меня так, словно писал по холсту. Тут мазки деликатней, а здесь – сильнее. И все это подчинялось лишь одной цели, соблазнению. Я хотела ощущать его руки повсюду и как можно скорее избавиться от одежды. Нога начала болезненно пульсировать: я то и дело пыталась опереться на нее, чтобы встать на цыпочки и получить возможность еще плотнее прижаться к нему. Я разочарованно откинулась назад, и его губы оторвались от моих с отчетливым сосущим звуком.

– В чем дело? – спросил Алек, дыша так тяжело, что я чувствовала каждый выдох на своем лице.

Он озабоченно взглянул на меня, но я прижала ладонь к его щеке и провела большим пальцем по влажным губам.

– Моя нога… болит. Мне надо… прилечь. Кровать? – я задыхалась после нашего поцелуя не меньше, чем он.

Алек широко ухмыльнулся, подсунул руки мне под задницу и поднял меня. Я немедленно обвила ногами его стройную талию.

– С удовольствием, ma jolie.

Он направился к лестнице и медленно поднялся по ступеням, неся меня на руках, словно бесценный груз, и по пути осыпая мою шею легкими поцелуями. Когда мы добрались до кровати, он крепко сжал меня в объятиях, поставил колено на матрас и наклонился, так и не выпустив меня ни на секунду. Мысль о его мощном теле, нависшем надо мной, мгновенно погрузила меня в водоворот желания.

Стоило мне лечь, как я просунула руки под футболку Алека, чтобы ощутить под пальцами его кожу. Я неловко дергала за футболку, пока Алек не приподнялся и не стянул ее через голову, отбросив за спину. Затем он расстегнул пару кнопок на джинсах, приоткрыв ширинку. Я не видела ничего, кроме голой кожи, завитков рыжих волос и небольшой части его напряженного члена. Французик не носил трусов. Впечатляюще.

– Коммандо? – ухмыльнулась я.

– Quoi? – нахмурился он, тряхнув головой. – Что?

Я положила ладони ему на талию, а затем приподнялась так, что смогла просунуть их в джинсы Алека и сжать его голую задницу. Когда я это сделала, он застонал и напряг мышцы бедер.

– На тебе нет трусов.

Язык Алека прошелся по нижней губе. Я уставилась на эту губу, словно в ней крылись разгадки всех тайн мироздания.

– Oui. Я не ношу le caleçon. Они неудобные и бесполезные. И мешают мне быстро добраться до того, чего я хочу. К примеру, до тебя.

Сообщив это, Алек улегся на меня. Его губы начали путешествие по моей шее. Ощущения были приятные. И даже более чем приятные. Он облапал обе мои груди через ткань футболки, после чего приподнялся и избавил меня от лишней одежды. В мгновение ока передняя застежка моего лифчика была расстегнута, и он присоединился к футболке. Алек принялся пальцами выписывать узоры по моей обнаженной коже. Закрыв глаза, я позволила ему прикасаться ко мне так, как ему нравилось. Так, как ко мне никто не прикасался раньше. Почти благоговейно, словно я была уникальной, а мое тело – бесценным.

– Vous êtes de l’art[14], – шепнул Алек по-французски, мягко обводя пальцами контуры моей груди и ребер.

– Vous êtes l’amour[15].

Подушечки его пальцев скользнули по верхней части обеих грудей.

– Vous êtes la beauté[16].

Его большие пальцы принялись выписывать круги у моих сосков.

Охнув, я подалась навстречу его легкому, словно перышко, прикосновению. От его слов, вкупе с этими магическими касаниями, меня бросило в жар.

– Что ты сказал? – хриплым шепотом спросила я.

Наклонившись ко мне, он поцеловал меня над самым сердцем.

– Я сказал, что ты само искусство.

Говоря это, он перешел к моей груди и поцеловал оба пышных холмика сверху. Я втянула воздух, не в силах выдохнуть.

– Что ты сама любовь.

Высунув язык, он обвел им вокруг одного соска, а затем и второго, заставив меня ахнуть.

– Ты сама красота.

Обхватив губами мой сосок, Алек принялся посасывать его, сильно и надолго втягивая в рот, пока ареола не напряглась и ее не пронзили сладкие иглы возбуждения.

Мои руки тоже не остались без дела. Я царапала ногтями спину Алека, а потом запустила пальцы ему в волосы. Длинные волнистые пряди щекотали меня, пока Алек продвигался от моей груди вниз, к животу. Добравшись до цели, он легко сдернул с меня штаны вместе с трусиками.

Расположившись у меня между ног, он поднял одну из них. Поцеловав подъем стопы, двинулся по лодыжке дальше, вплоть до внутренней части колена, которую принялся облизывать и покусывать. Я и не представляла раньше, что под коленкой есть такая мощная эрогенная зона, но между ног все уже изнывало от желания – а он там даже еще ко мне не притрагивался. Алек повторил то же самое со второй ногой, только на сей раз сделал это с особой осторожностью, чтобы не потревожить бинт на растянутой лодыжке. Когда он добрался до внутренней части колена, я нескрываемо содрогнулась.

– Замерзла? – усмехнулся он.

Он знал, что дело не в этом, но, как и раньше, ему нравилось играть со мной. Вынуждена признать, что предвкушение того, что он сделает дальше, щекотало мне нервы, и я наслаждалась этим.

Я покачала головой. Он опустил мою ногу, после чего положил руки на оба колена и раздвинул бедра.

– Я хочу ощутить вкус твоей красоты на языке.

Алек вопросительно заломил брови, словно спрашивая у меня разрешения. Он ждал, не отводя от меня взгляд. Он действительно просил разрешения. Облизнув губы, я кивнула. Глаза Алека потемнели, взгляд стал тяжелым и сумрачным. Он прижался к кровати, как готовый броситься на добычу ягуар. Я посмотрела вниз, чтобы насладиться видом его великолепного тела у себя между ног – и тут он атаковал с быстротой молнии. Его губы прижались ко мне, а язык проник глубоко внутрь.