ГЛАВА 17

Влада проснулась от ставшего уже до боли знакомым позвякивания льдинок в бокале. Васель уже не в первый раз вот так будил своим сталкеровским наблюдением за ней, спящей. Зашевелилась, поняв, что не одна, резко подскочила на кровати. Был все еще день. Она ведь легла почти сразу, как встала с постели, но благодаря плотно занавешенным шторам было ощущение дремучей ночи.

– Извини, я тебя разбудил. Хотел просто посидеть рядом с тобой, такой умиротворенной во сне… Это меня успокаивает… Моя личная медитация, хабибти…

– Какие новости?  – потягиваясь, спросонья спросила Влада.

– Не очень хорошие, не буду врать… Подрыв машины с Дарьей  – далеко не последняя трагедия за сегодня… Ситуация в городе крайне неспокойная… Боевики каким – то образом смогли прорвать оборонное кольцо, в сторону района Кабун, и оттуда теперь почти нон – стопом обстреливают из минометов самый центр Дамаска. Вчера ночью пострадали несколько жилых домов, есть раненые и погибшие. А сегодня днем в обед, аккурат после уроков, когда учеников и забиравших их родителей было больше всего, какой – то сукин сын – фанатик подорвался в автомобиле у школы, разнеся полрайона. Все погибшие  – либо дети, либо их родные… Десятки трупов… Рядом еще и роддом находится… Вернее, находился… Его разрушило наполовину, часть здания просто сложилась от взрыва, как колода карт. Как раз та сторона, где было отделение для недоношенных.

Влада поежилась. Не хотела верить своим ушам, не хотела думать обо всем этом ужасе. Здесь, под защитой его дома  – бастиона, в роскоши, изобилии и комфорте все эти кошмары войны, добравшейся, наконец, и до столицы, представлялись каким – то эфемерным мифом…

– Это еще не все, Влада. Муж Амани уже третий день не выходит на связь… Он ехал из аэропорта, его машина пропала вместе с ним. Есть опасения, что его либо украли, либо убили…

– Как она?  – сипло спросила Влада, беспокоясь о подруге и инстинктивно порываясь было с ней связаться, только потом вспоминая, что ей вряд ли теперь это когда – либо разрешат сделать. Влады больше нет…

– Плохо, конечно… Да кому сейчас хорошо… Все силы брошены на то, чтобы восстановить контроль над кольцом безопасности… Так что придется… повоевать за свой мнимый комфорт, а то все расслабились…

– Когда этот кошмар закончится, Васель? Когда народ сможет жить нормально, не опасаясь за жизни своих детей…

– Любая война имеет начало и конец, Влада. Не мы ее начали, но нам ее заканчивать…

– Что ждет всех тех, кто оказался на той стороне? Они все для вас преступники?

– Не передергивай,  – раздраженно осек он ее,  – во – первых, ты знаешь, что мирных людей мы не трогаем. То, что они умирают  – результат провокаций и свинства революционеров, использующих их как заложников, как живой щит… Что до революционеров, то градации есть и среди них. Очевидно, с террористами и радикалами не может быть никакого диалога. Только война до полного уничтожения. Если мы не остановим их ересь, она перекинется кровавым шлейфом на весь регион, на весь мир. Вспомни девяностые годы в России  – все эти пришлые наемники, взрывающие станции метро, жилые дома, захватывающие школы… Их действия в вашей стране  – результат попустительства правителей других стран, откуда этот терроризм и начал расти и распространяться… На нас возложена более ответственная задача, чем попросту сохранить свою привычную жизнь в стране…

– А что будет с такими, как Карим? Меня вызывали в тюрьму для того, чтобы убедить его сотрудничать и начать замирение… Это означает, что вы готовы сотрудничать?

Васель горько усмехнулся.

– Что, решила воспользоваться поводом и спросить про своего любовника?  – взгляд острый, сразу надменный, холодный…

– Васель, я все еще журналист… Вернее, никто с мозгами журналиста… Я спрашиваю вещи, которые вызывают у меня профессиональный интерес. Извини, не могу ограничить свою сферу внимания только темами про тряпки и секс, как другие твои куклы для развлечений…

Глубоко вздохнул.

– Такие, как твой Карим  – глупцы и идеалисты… Разве мало таких знавала история… Ваши декабристы, например. Они ведь думали, что добивались лучшего для страны… вот только о чаяниях простых людей они едва ли имели какое – то представление… Карим  – типичный золотой мальчик с кучей амбиций и ненужной храбрости. Они заварили эту кашу, а теперь нам ее разгребать… Где его верные щенки  – папинькины сынки, с которыми он начинал? Либо убиты, либо в плену, либо попрятались… Их место быстро заняли шакалы  – наемники, радикалы и террористы, которые решили воспользоваться неразберихой и если не захватить власть, то изрядно поиметь с этой войны… Вот и все…Скажу тебе свое личное мнение. Я считаю, что есть сирийские военные дезертиры, которые правы. Они действительно могли получать на местечковом уровне приказы стрелять по толпе от жестоких малопонимающих начальников, как это, например, утверждает Диб. Опять же, речь не о нем. Я не знаю, правда ли это или он блефует, чтобы спасти свою шкуру. Кто – то мог попросту стать жертвой недопонимания. Среди них есть нормальные достойные люди. Они наши. Они сирийцы. Просто мы все наделали много ошибок. Но эти уроды – наемники  – пришлые. Для них Сирия  – кусок мяса, который можно потерзать ради наживы и развлечения. Им плевать на ее будущее. Примыкающие к ним сирийцы  – такие же отморозки, либо люди, которых так покалечила жизнь, что терять уже нечего. Есть только месть. Месть незримому врагу в лице государства, которое они и винят во всех своих бедах. Это страшно, но это уже произошло. Конечно, покалеченная судьба каждого из них лежит на нашей совести, но когда идет война, это неизбежно, я тебе говорил уже об этом. Это уже произошло, повторюсь. Поэтому надо что – то делать. Надо…

Если Диб не будет дураком, как и подобные ему, то одумаются, сядут за стол переговоров с нами и постараются консолидировать своих соратников и народ  – теперь задача гораздо более глобальная, и она требует объединения страны  – мы должны уничтожить терроризм. Потому что ни он, ни я не хотим, чтобы взрывали школы, роддома или машины с ни в чем не повинными людьми…

– Но как же коррупция? Как же недовольство людей экономикой…

Васель устало закатил глаза.

– Не приходило тебе на ум, почему в США или странах Европы, где точно так же есть и коррупция, и недовольство властью, и экономические трудности, никто не свергает власть насилием? Может потому, что насилие порождает насилие? Может потому, что задача власти  – гарантировать правопорядок и безопасность для тех, кто в отличие от таких, как Карим, не желает играть в робин гудов, периодически меняя жен и уезжая на побывку в свой роскошный особняк в соседней стране? Эти вопросы нужно решать, но иначе… Не насилием… Не революцией… Не агитацией масс, интеллект которых становится на уровень самого глупого человека в толпе…

Влада молчала. Конечно, он был прав.. Конечно, эта война была крайне противоречивой, как и любой конфликт в нашем мире, имела две правды… Иначе быть не могло… Если бы правда была одна, то конфликта бы и не было…

– Ладно, мне надо идти, дел по горло. Я и так излишне зафилософствовался тут с тобой. Просто хочу, чтобы ты понимала, что не все так однозначно, как это тебе преподносил Карим, впечатляя кровищем в полевых госпиталях, куда доставляли людей  – жертв глупости и жестокости самих революционеров, подставляющих их под пули… Я буду в кабинете. И да, морально готовь себя к тому, что ты на время уедешь из Дамаска на побережье. В мой дом… Со мной быть тоже становится все менее и менее безопасно…

– Уеду как кто?  – снова сиплый голос, она снова вспомнила о своей реальности, забыть о которой ее на секунду заставили боль и ужас от его новостей… – Меня ведь больше нет…

– Влада, вот как раз Ты есть, благодари Бога. Для всего мира ты станешь моей кузиной по матери Региной, с кипрским паспортом. Приехала погостить. Сидишь дома. Никого это не касается… Как только все стабилизируется, подумаем над тем, как и в какой роли тебя легализовать. Только прошу, не забивай сейчас мою голову этой ерундой… Я и так занимаюсь твоими бабскими капризами вместо того, чтобы все силы отдавать своей стране…

И он ушел, оставив ее разбитой, так еще и с навязанным чувством вины… Может это она виновата в том, что они проигрывали?!  – злобно выругалась про себя девушка. Но потом осознание реальности снова ее затопило. Ему было нелегко… Смешно это отрицать… Снова мысли о любимом Дамаске, о всей этой чудовищной ситуации в стране… Ее сковала дикая опустошенность, зияющая в сердце. Словно из него вытащили все тепло. Ей было так жаль этих погибших страшной смертью, словно в агонии ада…Так жаль Сирию…Эта война разделила сирийцев на два непримиримых лагеря. Так, как разделяет врагов. Но ведь они не враги! Они говорят на одном языке, они любят одни и те же песни, кушают одни и те же блюда…Это зло. Зло, пожирающее людей изнутри. Выедающее разум, мудрость, честь…Иностранные наемники уедут. Другие страны, замешанные в этой войне, реализуют свои интересы… Диссиденты за рубежом обогатятся и обставят дорогими вазами свои дома в элитных пригородах Парижа и Лондона…Но Сирия оправится ли от этой заразы? Залижет ли свои раны?

На ее глазах выступили слезы. Горло пересохло и сжалось. Она пыталась абстрагироваться от этого. Пыталась закрыть на все это глаза, но не могла. Не могла выдавить из себя и капельки оптимизма.

За всеми переживаниями девушка не заметила, как заснула. Сон был беспокойный и некрепкий, поэтому она почти сразу проснулась от нежных прикосновений к ее лодыжкам.

– Васель,  – проговорила робко Влада.

– Малышка, я сейчас скажу тебе кое – что, а ты запомни это на всю жизнь. Я никогда не был с тобой честен, как сейчас. Это та правда, которую я готов вырезать на своей коже, рядом с татуировкой твоего имени… Влада, я никого никогда так не любил, как тебя. Ни мать, ни отца, ни деда, никого. Ты самое дорогое, что есть у меня… Ты мой ад и рай. Ты моя жизнь и смерть. Ты моя сила и слабость. Именно поэтому я не могу тебя потерять. Никак. Никогда. Ни за что… Просто знай это, когда в очередной раз будешь сжимать кулаки от злости на мои поступки. Что бы я ни делал, я делаю это для нас с тобой… Просто знай…