Я слишком добр с тобой. И видимо, зря. Придется показать тебе разницу, как бывает с теми, кого просто трахают. Кто существует, чтобы не получать удовольствие от мужчины, а только давать. Молча и безропотно…

– Васель, – начала снова Влада, но на этот раз он прервал ее грубым – ускути (араб. – заткнись).

Она замолчала. Мужчина хлопнул себя по коленкам.

– Иди сюда, асфура, так он тебя называл? Тебе нравится? – Владу передернуло, – у меня есть кое – какое лекарство для твоей вежливости и внимательности.

Девушка стояла не шевелясь, тяжело дыша и вытирая истерзанный только что рот.

– Влада, – сказал он строго на русском, – ты делаешь себе все хуже и хуже.

Она, наконец, подошла и в нерешительности стала было садиться на его колени, но он подхватил ее одной рукой за талию, другой – за ляжки и положил на себя задом кверху.

– Что ты делаешь? – в ужасе воскликнула она, но ее волнения были оставлены без внимания.

Васель несколькими круговыми движениями провел по ее ягодицам…

– Скажи – ка мне, Влада, а вот в эту сладкую дырочку он тебя имел? – Васель раздвинул ее ягодицы и уверенно надавил на то, что между ними. Влада с ужасом вздрогнула, – пожалуйста,  – ее голос переходил в горькие всхлипывания.

– Думаю, нет, судя по твоей реакции…Что ж, дурак…Столько незабываемых моментов потерял…ну ничего, будет чему тебя научить… У меня всегда колом стоит на твою шикарную задницу… Мы ведь так и не успели довести дело до конца тогда, в моем доме в старом городе… Ты сбежала от меня раньше…

В комнате раздался громкий шлепок, а потом – женский вскрик. Потом – еще и еще. Васель наращивал темп, с каждым разом делая пятую точку Влады все краснее и краснее. Было больно, но взяв себя в руки, она старалась не кричать, при каждом ударе кусая губы и подавляя желание разрыдаться. Он уже шлепал ее когда – то, но тогда все это было будто частью игры, на грани, которая лишь возбуждала. Сейчас было по – настоящему больно… Кисти девушки до белых костяшек инстинктивно сжали ножки стула, на котором сидел ее нынешний «хозяин». На пятнадцатом ударе терпеть было уже нельзя, и она стала просить его прекратить, но это лишь распаляло его.

Влада чувствовала каменную эрекцию Васеля и понимала, что с окончанием порки он все равно возьмет желанное.

– Асфура, ты слишком непослушна, – читал он издевательским тоном ей нотацию, – может, это поможет исправить твое поведение.

– Ааай, пожалуйста, хватит, я прошууу, – уже почти кричала она, безрезультатно вертясь под его крепким захватом.

– Ты все время делаешь мне всё на зло, хабибти, ма бисыр хэк (араб. – так не пойдет), – его забавляло то, что происходило, а слезы девушки, как кажется, совсем не трогали.

– Хорошо, хорошо, Васе…Господин, хватит, пожалуйста. Я перестану себя так вести! Я буду послушной! Только прекрати, – она взмолилась, наконец, уже близкая к истерике.

Васель остановился. Властно, словно осматривая свою работу, провел рукой по ее разгоряченным полушариям.

– Хильв (араб. – хорошо), – возбужденно проговорил он, – ктир хильв (араб. – очень хорошо).

Влада шмыгала носом, все еще не способная прийти в себя.

– Вставай, халас (араб. – хватит), – сказал он повелительно, в последний раз ударив ее по больному месту.

Девушка молча повиновалась его командам, сгорая от боли и унижения. И в тот момент ей было не понятно, что сильнее ее удручает, ее выбитая покорность или боль от порки.

– Подойди к комоду у стенки и прогнись. Я хочу посмотреть на тебя.

Она молча сделала, ка он велел, подошла к стоящему у стены комоду, над которым весело большое зеркало. С ужасом она увидела в нем свое заплаканное отражение, а потом увидела его горящее похотью лицо, когда он подошел сзади. Внутри опять все предательски за трепетало. Даже сейчас, в этом болоте унижения и боли она сгорала от одного его взгляда.

– Расставь ноги, – приказал он снова, – шире. Да, вот так.

Он получал удовольствие от экзекуции, и даже не думал это скрывать. Обманчиво нежными движениями гладит по ее голому телу, дыхание – тяжелое и частое. Он был красным от возбуждения, хрипотца в голосе, опьяненный своей властью взгляд на девушку.

– Ты сводишь меня с ума, Влада, – прошептал он, продолжая плавные движения рук и снова расстегая ширинку.

Бесцеремонно Васель проник своим пальцем в ее влагалище и тут же расплылся в самодовольной улыбке.

– Хабибти, а тебе понравилось, что я с тобой делал.

С ужасом Влада осознала, что она действительно возбуждена. От шока она даже не понимала, что его болезненные шлепки отражались в ее нутре каким – то странным животным удовольствием. Его штаны упали вниз. Он скинул через голову футболку, оставшись совершенно голым.

Васель приподнял ее за волосы, заставив посмотреть в зеркало на отражение их обнаженных тел, от которых словно исходило свечение похоти. Влада бессознательно поймала в зеркале выбитую на его груди букву «В» и зацепилась за нее глазами. Васель увидел это, рвано выдохнул, резко войдя в нее сзади, не разрывая их зрительного контакта. Царапая своей щетиной ее шею.

– Ты моя – шептали его губы, дергающиеся от судорог удовольствия, – даже сквозь годы, сквозь километры, сквозь ненависть…

Она не могла больше подавлять нарастающего возбуждения и пораженно застонала.

– Да, девочка, как я люблю слышать твои стоны… Подыхал без них, без твоего дыхания, без твоей узости, без твоего тепла…

Он стал наращивать темп, потом вдруг с силой схватил ее за плечи и развернул к себе, подхватил под бедра и посадил на комод.

Его член снова оказался глубоко в ней, так неожиданно и резко, что она вскрикнула.

Васель оторвал свою руку от ее груди, которую до этого сильно мял, засунул средний палец в рот Влады.

– Намочи его, – прошептал он ей.

Девушка повиновалась, не в силах остановить его страстный напор.

Еще мгновение – и его смоченный палец оказался там, где она меньше всего ожидала. Он уверенно, но медленно круговыми движениями стал вводить его ей в анус. Она пыталась отстраниться, сама не своя от пожиравшей похоти, но все ее попытки пресекались его собственническим захватом. Когда он погрузился на полную длину, движения в обеих ее отверстиях стали синхронными. Васель то жадно впивался в губы Влады, то скользил по ее шее своей щетиной.

И его глаза снова смотрели так, как она привыкла – глубокой, одержимой морской глубиной, в которой она растворялась.

– Ты вся моя. Я владею тобой, всей, – прошептал он ей. Его страстный напор был столь велик, что сил противостоять ему почти не осталось. Из внутреннего нутра Влады вырвалась сдерживаемая ею все это время энергия. Она понимала, что приближение ее оргазма неизбежно. За все эти месяцы, за все эти слезы, переживания, мольбы… Как бы ни было с ним больно, она любила его… И это воодушевляло и уничтожало ее одновременно. Они одновременно кончили. Сказочно. Феерично. Запредельно. Сколько раз она потом ловила себя на мысли, что вне зависимости от того, насколько грязным, разнузданным, похотливым был их секс, он неизбежно заканчивался настолько же высоким, неземным, словно сакральным оргазмом.

Девушка словно освободилась от тяжкого груза. Куда – то ушло чувство стыда, унижения, растерянности, обиды и даже боли. Казалось, она распалась на мелкие частички, соединилась с воздухом, космосом, теплом его тела, его учащенным дыханием.

– Ни с кем, как с тобой, – прошептали его губы у ее уха, почти бесшумно.

После оргазма на нее накатило такое чувство облегчения и усталости, что она не стала сопротивляться никакому из его действий. Она не заметила, как они оказались лежащими на махровом ковре. Теперь он обнимал ее за талию и теребил волосы… На минуту ей показалось, что эта волна удовольствия смогла снести воздвигнутые в их отношениях баррикада, что она вернула все на свои места. Что они снова будут вместе, едины в своей нежности и всепоглощающей страсти одновременно… Что вся эта жестокая игра позади. Казалось, мир снова заиграл яркими красками…Сердце снова забилось…

– Все – таки трахаться ты умеешь превосходно, от природы, Влада. Прирожденная шармута. Будешь впредь такой же послушной и отзывчивой, нам удастся избежать излишних драм…

Он поцеловал ее в затылок и резко встал с ковра.

Только когда Влада услышала его отдаляющиеся шаги она поняла, что можно вдоволь поплакать…Ничего не изменилось. С ней рядом был другой человек. Но слезы, а с ними и ожидаемое облегчение, так и не пришли.

***

В комнату бесшумно вошла Суад. Совершенно неожиданно опустилась перед ней на колени, обняла и накрыла пледом. Влада удивленно подняла на нее глаза – откуда нежность? Где была эта нежность час назад, когда она безбожно натирала ее жесткой щеткой, когда бесстрастно обливала маслом на глазах у него.

– Ма бтабки, азизти, халас, бьякфи (не плачьте, дорогая, хватит), – шептала она ей со свойственным акцентом с побережья. – Он Вас так любит. Это большое счастье… Любая бы мечтала быть на Вашем месте…

Влада устало усмехнулась, но сил что – то объяснять девушке не было.

Суад помогла подняться ей с пола и препроводила в комнату, где ее ждал накрытый щедрый обед.

– Господин Васель просил оставить Вам на тумбочке обезболивающее и снотворное, если пожелаете.

Влада молча кивнула служанке, которая поспешно откланялась, не забывая захлопнуть за собой дверь. Девушка удивилась, что двери в доме Васеля были на магнитных картах, а не на замках, словно они в отеле… Беглым взглядом осмотрела комнату – она была шикарной и мрачной. На окнах решетки. Чтобы она не убежала… Не убежит…Некуда бежать. Подошла к шкафу – в нем висели вещи, новые вещи. Красивые…И слишком сексуальные. Она со смесью ужаса и удивления смотрела на платья с открытыми вырезами, прозрачные, обтягивающие, кружевные, короткие…Там было все… И туфли… Лабутаны. Лабутаны черные. Лабутаны с шипами. Лабутаны цвета кожи. Все на гигантской шпильке…. Она побоялась открыть шкаф с бельем… От вида поясов и кружев ее сейчас бы, после пережитой грубой экзекуции, вывернуло… Косметика на трюмо, полный арсенал… Очевидно, к наполнению этой комнаты приложила руку женщина. Было куплено все, что можно было отнести к разделу «хит продаж»… Он приготовился к ее приезду, и это пугало еще больше… Какая – то заранее созданная для нее темница… Почувствовав внезапно острый голод и сильную головную боль, не говоря уже о саднящей боли в горле и во всем теле, девушка поняла, что измождена, устала и действительно ничего не ела с самого утра. Наспех перекусила оставленной едой. Посмотрела на тумбочку с лекарствами. Усмехнулась. Какая – то унизительная забота, – пронеслось в ее голове. Не долго думая, выпила приготовленные лекарства, скинула шикарное покрывало с кровати и залезла с головой в мягкую сатиновую постель… Голая… Сердцем и телом… Усталость побеждала, хотелось погрузиться в сон, отключиться, забыться и верить, что все это происходит не с ней....