Уехать из дома, чтобы увидеть свою семью.

Бойд Андерсон испытывал определенное раздражение от этой мысли. Но что правда, то правда.

В течение последних восьми лет каждый раз, когда он приплывал в Бриджпорт, Коннектикут, в надежде, что один из его четырех старших братьев тоже вернулся домой, ни одного из них там не было. Ему нужно было плыть куда-то еще, чтобы найти их.

Братья Бойда, все капитаны, плавали по всему свету, но раньше они обязательно возвращались домой, потому что их единственная сестра, Джорджина, ждала их там. Но Джорджина вышла замуж за англичанина, лорда Джеймса Мэлори, и теперь жила через океан от Коннектикута, и вот туда и нужно было плыть Бойду, если он хотел ее повидать. Это была одна из причин, по которым он подумывал о том, чтобы самому осесть в Лондоне.

Пока он еще не принял окончательного решения, но он определенно склонялся к нему по ряду причин, но в основном потому, что члены клана Андерсонов теперь бывали в Лондоне, где жила их сестра, чаще, чем возвращались домой. И Джорджина не единственная, кто связал свою судьбу с представителем клана Мэлори. Старший брат Бойда, Уоррен, удивил семью, когда женился на леди Эми Мэлори. Уоррен все еще плавал, по меньшей мере по полгода, и брал свою семью с собой, но остальное время он проводил в Лондоне, чтобы его дети познакомились с их бесчисленными кузенами, тетями и дядями, двоюродными бабушками и дедушками, их собственными бабушкой и дедушкой.

Пустить корни стало бы громадной переменой в жизни Бойда. Это означало навсегда перестать плавать, то есть не делать того, к чему он привык с восемнадцати лет. Сейчас ему было тридцать четыре и дом его находился на корабле — «Океанусе» — вот уже пятнадцать лет! Никто не знал лучше него, насколько он предпочел бы дом, который бы не качался.

Он подумывал оставить море также и по другим причинам. Видя, что Джорджина и Уоррен оба счастливы в браке с членами клана Мэлори, Бойд все больше и больше жаждал такого же счастья для себя. Не то что бы он хотел обязательно жениться на женщине из рода Мэлори, даже если бы осталась хоть одна достигшая брачного возраста. Черт, нет, конечно. Это значило бы столкнуться с сильным противодействием со стороны Мэлори, чего ему не хотелось бы. Но он хотел жену. Он был готов. Если общение с Мэлори чему-то его научило, так это тому, что брак может быть просто замечательным. Он только пока еще не нашел подходящей женщины.

Он также чрезвычайно устал от коротких, незапоминающихся отношений с женщинами. Его брату Дрю, возможно, доставляло удовольствие иметь возлюбленную в каждом порту, но Дрю был беззаботным соблазнителем, которому легко удавались такого рода отношения, поэтому женщины ждали его в… по всему миру!

Для Бойда все было не так просто. Он не любил давать обещаний, которые не мог сдержать, и не мог быстро принимать решения, по крайней мере, не такие важные, как выбор будущей миссис Бойд Андерсон. Ему не нравилось делить свою привязанность на несколько женщин. Не был ли он истинным романтиком? Он этого не знал, только знал, что романтические отношения с разными женщинами не принесли бы ему такого же удовлетворения, которое испытывал Дрю. Чего Бойд действительно желал, так это чтобы у него под боком была одна-единственная женщина на всю оставшуюся жизнь.

Он знал, почему даже не приблизился к тому, чтобы ее найти. Путешествуя так много, ему приходилось рассчитывать только на короткий, милый, легкий флирт. Ему нужно было проводить больше времени с женщиной, которая его привлечет, чтобы лучше узнать ее. Но когда это моряк мог провести больше, чем несколько дней кряду в одном порту? Если он станет жить в Лондоне, у него будет куча времени, чтобы найти ту особенную женщину, предназначенную для него. Она была где-то там. Он знал это. Ему просто нужно было оставаться на одном месте достаточно долго, чтобы найти ее и поухаживать за ней.

Бойд посмотрел на заполненную пристань и на город Бриджпорт внизу, и испытал острый приступ грусти. Вероятно, он был здесь в последний раз. Большой дом, в котором выросли все Андерсоны, опустел с тех пор, как уехала Джорджина. Были еще друзья и соседи, которых он знал всю свою жизнь и по которым он будет скучать, но семья была там, где сердце, а Джорджина была сердцем их семьи с тех пор, как умерли их родители.

Тайрус Рэйнольдс, капитан судна, присоединился к нему у поручней. Бойд никогда не был капитаном своего судна. Его семья считала, что он слишком легкомысленный и не желал такого рода ответственности, хотя он всегда плавал на своем корабле. Он не лишал их иллюзий по этому поводу, но думали они неверно.

— Если бы ты так не спешил оплыть из Бриджпорта, — пробурчал Тайрус, — мы могли бы, по крайней мере, заглянуть в один из южных портов и взять груз хлопка, вместо того, чтобы брать пассажиров.

Бойд, улыбаясь, посмотрел на старшего товарища, который был его другом и капитаном. Бойд немного не дотягивал ростом до шести футов, но Тайрус был намного ниже и обладал раздражительным характером.

— Ты не считаешь пассажиров хорошим грузом? — поинтересовался Бойд.

Тайрус фыркнул.

— Когда я обязан развлекать их во время путешествия? И разбираться с их жалобами! Ром и хлопок не жалуются.

— Но мы получим такую же прибыль, если заполним все каюты. Это определенно не первый раз, когда мы берем пассажиров. Ты просто не в духе из-за того, что в прошлый раз та здоровенная старушенция пыталась тебя соблазнить.

Тайрус застонал.

— Не напоминай. Я никогда тебе не говорил, но она вообще-то пробралась ко мне в каюту и прямо в мою постель. Я до чертиков испугался, когда обнаружил ее, уютно устроившейся у меня под боком.

Бойд расхохотался.

— Я надеюсь, что ты ею не воспользовался.

На сей раз фырканье Тайруса было более многозначительным. Бойд отвернулся, чтобы Тайрус не заметил его ухмылку. Черт, хотелось бы ему это увидеть, но лишь представив себе эту картину, он чуть было вновь не рассмеялся.

Глаза Бойда, привлеченные чем-то фиолетовым и розовым на пристани внизу, остановились на высокой женщине, в фиолетовой юбке и розовой блузке. Рукава блузки были подвернуты. Стояла середина лета, и день был определенно жарким. Она вытерла лоб тыльной стороной руки, попутно сбив с головы шляпку. У нее были темные волосы, но он уже успел это заметить по косе, спускавшейся вниз по ее спине. Он хотел, чтобы она повернулась, вместо того чтобы позволять ему любоваться своей спиной, хотя и это зрелище было привлекательным. Шляпка всего лишь упала ей на плечо, благодаря шляпным лентам, которые были повязаны вокруг ее шеи, но она даже не позаботилась вернуть ее на место, поглощенная тем, что делала в данный момент.

Он был изумлен. Она кормила чаек и других птиц в округе, бросая еду из корзинки, что была у нее в руке. Это не было неправильным. Он сам, по возможности, кормил птиц и других диких животных. Но она-то делала это на кишащей людьми пристани!

Стая птиц уже окружала ее, и другие птицы продолжали прилетать. Она стала помехой. Люди были вынуждены обходить эту стаю. Некоторые останавливались, чтобы посмотреть на нее, к счастью, не заслоняя ему вид. Один рабочий пристани попытался прогнать птиц, чтобы освободить себе дорогу. Но они просто подошли ближе к своей благодетельнице. Рабочий пристани ей что-то сказал. Она повернулась и улыбнулась ему. И Бойд онемел от ее внешнего вида.

Она была не просто красивой. В его глазах она была совершенной. Молодая, вероятно, слегка за двадцать. Слегка загоревшая на солнце кожа, темные волосы курчавились на висках, узкое, красивое лицо и ямочки на щеках, когда она улыбалась. И она была пышной. Господи, такие изгибы он видел только в своих самых приятных мечтах!

— Закрой свой рот, парень, слюна течет, — заметил Тайрус.

— Нам нужно отложить наш отъезд.

Тайрус проследил за его взглядом.

— Ничего подобного мы делать не станем, к тому же, я полагаю, что она одна из наших пассажиров. По крайней мере, я видел ее раньше на пристани. Я пойду справлюсь у Джонсона, если хочешь. Он записывал пассажиров на эту поездку.

— Пожалуйста, сделай это, — ответил Бойд, не сводя с нее глаз. — Если он скажет «да», я его расцелую.

— Я определенно не стану говорить ему ничего подобного, — сказал Тайрус, посмеиваясь, когда уходил.

Бойд продолжал смотреть на молодую женщину, упиваясь зрелищем. Что за ирония, только что он подумывал о поисках жены, и тут появляется идеальная кандидатура. Не судьба ли это? И у нее чертовски соблазнительные округлости.

Он намеревался с ней познакомиться. Если она не пассажирка, он просто останется, и «Океанус» отчалит без него. Если же она едет с ними, это будет, он не сомневался, самая приятная поездка за всю его жизнь. Но он пока не спускался на пристань. Вместе с волнением, он испытывал и некую нервозность. А если у нее только приятная внешность? И плохой характер? Господи, это было бы слишком жестоко. Но этого не может быть. Тот, у кого находится время покормить птиц, должен иметь хоть каплю сострадания. А сострадание обычно сопровождалось добротой и приятным нравом. Конечно, это так, уверял он себя. Черт, лучше бы она не была исключением из правила!

Она перестала бросать еду птицам. Он услышал тот же звук, который привлек ее внимание. Со своего места на корабле он увидел раненую птицу сверху груды ящиков. Он ее заметил раньше, но не понял, что она ранена, иначе бы спустился и принес ее, и Филипс, корабельный доктор, мог бы ей помочь перед отплытием.

Бойду тоже нравились животные, и он всегда старался помочь нуждающимся. В детстве он приносил домой любое бродячее животное, которое находил, вызывая сильное недовольство своей матери. Очевидно, молодая женщина имела похожее свойство, так как сейчас она искала ту птицу, которая издавала жалобные звуки. Бойд понял, что птица издает такой шум, потому что желала добраться до еды внизу и не могла. Он сомневался, что женщина сможет заметить птицу с того места, где она стояла на причале, но она обошла ящики в поисках, и, наконец, посмотрела наверх. Бойд поспешил вниз на пристань. Он знал, что она намеревается вскарабкаться на эти ящики, чтобы достать птицу, и это было весьма небезопасно. Ящики были поставлены по пять штук в высоту, что превышало ее рост вдвое, и вместо того, чтобы перевязать их, они были просто поставлены в пирамиду, в основании которой лежал самый большой ящик, чтобы снизить вероятность обрушения.