– Не может быть, чтобы вы говорили о Лиззи… о леди Саммервилл.

– Увы, да. Сегодня ее жизнь безупречна, но у нее, как выражаются, сомнительное прошлое. Спенсер знал об этом и использовал это, чтобы заставить мистера Пула согласиться на его требования. Мистер Пул делал все, что мог, чтобы эта информация не стала достоянием света. К несчастью, мы не сумели этого сделать. – Хотон вытащил из папки газету. – Это сегодняшняя газета, которую я привез из Лондона. – Он подал ее Маргарет. – Почитайте на досуге. Боюсь, приятного мало. Это серьезно повредит репутации и положению в обществе леди Саммервилл.

Маргарет взглянула на начало статьи, и у нее сердце сжалось за Лиззи.

– Они не могут называть ее падшей особой. Моя невестка самая достойная женщина, которую я знаю.

– Леди и лорд Саммервилл встретили это мужественно. Они знают, что со временем стихают и худшие сплетни.

– Но какое это имеет отношение к Мортон-Холлу? – спросила Маргарет. – Этот скандал не угрожает поместью.

– Мистер Пул оказался в тисках. Спенсер собирался воспользоваться любой возможностью, будь то закон или потеря репутации, чтобы получить то, что хочет. Мистер Пул доблестно защищал двух женщин, которых любит.


– Какие новости? – спросила Лиззи, как только Том и Джеффри вошли в комнату. Она сидела в постели, ее лицо было бледным от тревоги.

Леди Саммервилл постепенно оправлялась от родов, но Том все еще был обеспокоен, какой хрупкой она выглядит. Он знал, что страх за него вредит ее здоровью. После отъезда Маргарет, опасаясь, что против него будут выдвинуты обвинения, Том был вынужден рассказать Лиззи все, что прежде скрывал. Он не хотел этого делать, но иного выхода не было.

К счастью, сегодня у него хорошие новости.

– Все в порядке, – заверил Джеффри, наклонившись, чтобы поцеловать ее в лоб. – Судья закрыл дело. С Тома сняты все обвинения.

– Слава Богу! – просияла Лиззи. – Полагаю, это означает, что ты скоро вернешься в Мортон-Холл? Нам, конечно, будет жаль расставаться с тобой. Возможно, вы с Маргарет все-таки сможете провести с нами Рождество? Мы к тому времени вернемся в Кент, там чудесно даже зимой.

Как свойственно Лиззи надеяться, что все проблемы решатся легко! У нее всегда был несколько упрощенный взгляд на жизнь. Все же пришло время изложить все прямо, хотя Том был уверен, супругам не понравится услышанное. Он даже Джеффри не посвятил в свои планы, хотел сказать им обоим.

– Я собираюсь вернуться в Австралию. Таковы мои намерения, и я их осуществлю.

Как и ожидал Том, его объявление вызвало у четы Саммервилл тревогу.

– А Маргарет согласна? – спросил Джеффри. – Не слишком ли много – просить ее покинуть Англию?

– Я не говорил с ней. Я планирую вернуться один.

– Том, ты не можешь уехать без жены, – запротестовала Лиззи.

Жена! Само это слово причиняло боль.

– Я думаю о разводе.

– Не может быть, что ты серьезно! – возразил Джеффри. – Не говоря уже о моральной стороне дела, по закону это невозможно. Нужен специальный акт парламента.

– Я это хорошо знаю, – сказал Том. – А что до парламента, ты в палате лордов. Думаю, ты сможешь использовать свое влияние.

– Но, Том, – настаивал Джеффри, – тебе нужно воссоединиться с женой. Ты знаешь, что это по-христиански.

– Она не желает этого.

– Ты ее спрашивал? – мягко сказала Лиззи.

Том не ответил. Он представить себе не мог, что Маргарет захочет снова жить вместе после того, что сделал ее муж.

Лиззи сочувственно улыбнулась ему:

– Бо́льшую часть жизни ты пытался решить проблемы других. Я часто была объектом твоих усилий, и, поверь, я за это благодарна.

– Я ценю твои добрые слова, – поморщился Том, – но не имею на них никакого права. – Он действительно думал, что Лиззи не должна его благодарить. Ей следует бранить брата за то, что причинил им обоим вреда больше, чем принес пользы.

Лиззи наклонила голову набок и смотрела на Тома, как делала, когда собиралась прочесть ему нотацию или думала об этом.

– Ты, дорогой братец, склонен решать чужие проблемы единолично, без участия и помощи других. Моя вина, что я годами одобряла такое поведение, потому что всегда доверяла тебе и охотно шла за тобой.

Том поспорил бы с этим и уже открыл было рот, но Лиззи тряхнула головой, оборвав его протест.

– Пожалуйста, пойми меня правильно, – продолжала она. – Я знаю, твое сердце всегда было чистым. Я часто подчинялась твоим решениям. Но я твоя сестра, а не жена. – Она рассмеялась. – Уверена, тебе не нужно напоминать об этом. С женой ты должен делиться всем и посвятить ее в свои планы. Ты ведь никогда полностью не доверял Маргарет свои тайны?

Нет. Он этого не делал.

– Иди к жене, – настаивала Лиззи. – Поговори с ней. Открой свое сердце. Ничего не утаивай.

Джеффри кивком подтвердил правоту Лиззи:

– Мы знаем это по личному опыту, Том. Ничего нельзя решить и любовь не расцветет, пока ты не сделаешь этот шаг.

Том пытался представить себя и Маргарет столь же откровенными и любящими друг друга, как Джеффри и Лиззи. Он страстно желал этого, но знал, что это напрасная мечта.

– Все, что я сделал, я сделал для тебя, Лиззи.

Даже сказав это, Том понимал, что это не вся правда. Да, в последние недели он отчаянно стремился спасти репутацию Лиззи. Но его желание защитить интересы Маргарет вызвало дополнительные проблемы и стало движущим фактором всего, что он старался устроить.

– Все теперь переменилось, – сказала Лиззи. – Сказано в Библии: «Человек оставит отца своего и мать…» и сестру свою, – добавила она с легкой улыбкой. – Мы с Джеффри есть друг у друга. Если люди станут избегать нас из-за моих прошлых ошибок, мы ничего не сможем с этим поделать. Мы лишь можем жить сегодня так, как можем. Мы должны вручить наши судьбы в руки Господа, Том.

Ее голос в конце немного дрогнул, Джеффри подошел и обнял ее.

– Ох, дорогая моя, – пробормотал он, поцеловав ее в щеку.

Супруги являли собой образец взаимной любви и согласия, в их глазах блестели слезы любви друг к другу. Когда они взглянули на Тома, он резко встал и провел рукой по волосам, пряча за этим движением навернувшиеся на глаза слезы.

– Ты сентиментальна, Лиззи. Все не так просто.

– А я этого и не говорила. Все лучшее в жизни редко дается легко. – Она, словно чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, взглянула на личико маленького Эдварда, спавшего в колыбельке у кровати матери. – Вы способны преодолеть ваши проблемы, потому что любите друг друга. Я глубоко убеждена, что Маргарет любит тебя, Том, – настаивала Лиззи. – Ты держал ее на расстоянии. И если она делала то же самое, то, вероятно, потому, что сражалась с теми же страхами, что и ты.

Маргарет боится? Том не мог в это поверить. Она решительная. Надменная, самостоятельная, лишенная сомнений. Слова Лиззи, если им поверить, представляют ситуацию в совсем ином свете. Но это не может быть правдой.

– К тому же вы оба очень гордые, – продолжала Лиззи. – Помогай небо вам обоим!

Том повернулся и пошел к двери. Мысли его путались. Никакие уговоры Лиззи и Джеффри не помогут. Как обычно, от советов станет только хуже.

– Ты пойдешь к ней? – с надеждой спросила Лиззи.

Том покачал головой. Трудно отказать сестре в чем-либо, но она просит слишком много.

– Мне нужно время подумать.

Глава 33

Окутавший пейзаж снег искрился на солнце. Маргарет расположилась у окна, погрузившись в размышления. Приближалось Рождество, но у нее не было никаких планов. Она вежливо отклонила несколько приглашений, адресованных мистеру и миссис Пул. Ее дела были в неопределенности. Со стороны жизнь Маргарет ничем не отличалась от прошлогодней. Весь день она одна, погруженная в тихое однообразие провинциальной зимы. Только ее кипящие мысли противоречили этому. На самом деле Маргарет теперь совсем иной человек, чем была год назад.

– Вы часами сидите у этого окна, мэм, – сказала Бесси. Она устроилась рядом с шитьем, составляя Маргарет компанию. – Это не полезно – глядеть вдаль и хандрить.

Маргарет повернулась к Бесси:

– Уверяю тебя, я не хандрю. Просто думаю.

– По мне, так разницы мало, – смело заявила Бесси.

Маргарет встала и расправила платье.

– Я как раз намереваюсь проехаться верхом.

– В такую погоду? – с ужасом посмотрела на нее Бесси.

– На тебя не угодишь, Бесси, – упрекнула служанку Маргарет. – Идем, помоги мне переодеться.

День был чудесный, снежный покров толщиной всего лишь в дюйм, мерин Маргарет прекрасно шел по узкой дороге. Как все здесь красиво! Маргарет припомнила времена, когда они с Томом ездили вместе. Ее кольнула боль одиночества, становившаяся слишком знакомой.

Столько всего в будущем еще не определено, столько деталей еще нужно уладить! Мистер Хотон писал постоянно и держал Маргарет в курсе всего, что происходит в Лондоне. Том решительно настроен отдать все ей, включая внушительную сумму денег. Похоже, он откупается от нее. Вероятно, он будет рад стать свободным. И кто станет его винить? Она и близко не подошла к тому типу жены, которую он хотел иметь, и не принесла ему ничего, кроме проблем.

Маргарет остановила лошадь на гребне холма и посмотрела в расстилавшуюся внизу долину. Деревья стояли голые, и хотя до маленького коттеджа было добрых полмили, Маргарет могла отсюда видеть место, где Том сделал ей предложение. На нее нахлынули воспоминания о том, как он поцеловал ее тогда и каждый день после. Она вспыхнула и вдохнула холодный воздух, стараясь остудить внутренний жар. Почему-то Маргарет не могла заставить себя полностью поверить, что те дни ушли навсегда и что она никогда не увидит Тома.