Он, конечно, не ожидал ответа. Во всяком случае, прямого. Том давно понял, что Господь не так прост и прямолинеен, как хотелось бы. В свое время в Сиднее священник показал ему стих о тихом голосе Бога. По опыту Том знал, что этот голос очень трудно услышать.

Он закрыл глаза и попытался разобраться, что же творится у него на сердце, но воспоминания о Маргарет так заполняли его, что не было места ни для чего другого: вот Маргарет идет по заполненному людьми бальному залу; выбившийся локон, который подчеркивал изящную линию ее алебастровой шеи; восторг, светившийся на ее лице, когда она мчалась мимо него на лошади. Много ли женщин одинаково удобно чувствуют себя и на природе, и на званом вечере, завораживая в любой ситуации? Том полагал, что нет.

Ветер зашелестел снова, на этот раз сильнее. Наконец брызнул дождь. Вскоре Том услышал стук дождевых капель по листьям над головой.

– Единственное, что Господь говорит тебе, – упрекнул он себя, – это то, что ты круглый дурак, если собираешься сидеть здесь под дождем.

Кастор начал беспокойно двигаться и тихо заржал. Перемена погоды всегда нервировала его. Нужно как можно скорее поставить его в денник. Том встал, потянулся и отвязал поводья от ветки дерева.

– Спокойнее, приятель. Скоро будем дома.

Он вскочил в седло и повернул лошадь в открытое пространство. Кастор подчинился, но Том мог сказать, что он этому не рад. Сгустившиеся серые тучи грозили ливнем. Посетители парка начали искать укрытие. Некоторые спешили к поджидавшим их каретам, другие торопились к выходу. Кастор тоже бы поспешил, он вскидывал голову, раздраженный тем, что Том заставляет его идти шагом. Несмотря на дождь, Том не хотел покидать парк. Он мог бы оставаться здесь часами, если бы погода была приемлемая, а лошадь более покладистая.

Когда дождь стал достаточно сильным и крупные капли потекли с полей шляпы Тома, он наконец уступил и пустил лошадь в галоп к воротам парка. На главной дороге он тщательно прокладывал путь среди карет и повозок, которые из-за грязи еле ползли. Вскоре он повернул к конюшне за домом Джеффри. Лучше самому поставить лошадь, чем просить кого-то из слуг Джеффри сделать это. Он хотел лично удостовериться, что Кастор должным образом вычищен и накормлен.

Только он завел Кастора в конюшню, как дождь хлынул как из ведра. Гроза бушевала почти час, капли барабанили по крыше, оглушительно гремел гром.

Когда ливень кончился, Том вышел во двор и посмотрел на небо. Солнце светило тускло, не играя яркими лучами, как часто бывает после летней грозы. Том было подумал снова оседлать лошадь, но отказался от этой мысли. Утро давно кончилось, и Лиззи будет ждать его к ленчу.

Том шел по улице, старательно обходя лужи, но, несмотря на это, его сапоги уже были все заляпаны грязью и скоро потребуют серьезной чистки. Это единственное, что Том с радостью поручил бы сделать другому. После сегодняшней прогулки ему, возможно, придется повысить плату камердинеру.

Дойдя до дома Саммервилла, Том остановился. Маленькая площадь была пуста, деревянные скамейки блестели от дождя, но Том все-таки перешел улицу. Он может потратить несколько минут, прежде чем войдет в дом. Он уселся на спинку скамейки и поставил ноги на сиденье, иначе сесть было нельзя без риска промочить брюки.

Он, конечно, знал, почему здесь остановился. Том изучал дом Маргарет, в тысячный раз задаваясь вопросом, что она делает. Тем временем у дверей особняка остановился кеб, из него вышли двое мужчин. Один подошел к двери и постучал. Второй коротко поговорил с кучером и тоже поднялся на крыльцо. Должно быть, он дал инструкции кебмену подождать, поскольку экипаж не двинулся с места. Том слез со скамейки и пошел к краю площади, чтобы рассмотреть все получше.

Первому мужчине было около пятидесяти, второй был значительно моложе, высокий и крупный. Оба были одеты в черное. В этом не было ничего необычного, черный – стандартный цвет мужской одежды, однако на мужчинах он казался зловещим. Они походили на гробовщиков.

Что они хотят от Маргарет?

Старший посетитель снова постучал в дверь. Стук был громкий и настойчивый, Том слышал его с того места, где стоял. Когда дверь наконец приоткрылась, то за ней стоял не дворецкий, как ожидал Том, а испуганная молодая горничная.

Мужчины задали ей вопрос и выразили неудовольствие ответом. Том не мог слышать разговор, но по жестам было понятно, что пришедшие настаивают на том, чтобы войти. Он также видел, что горничная не желает их пускать. Судя по всему, более крупный мужчина был готов выломать дверь, если понадобится.

Когда служанка на мгновение отвернулась, словно пытаясь расслышать то, что ей говорили из дома, посетители воспользовались этой возможностью. Широко распахнув дверь, они шагнули внутрь. Том увидел, что служанка, протестуя, двинулась за ними. Старший мужчина уверенно шел через холл, словно уже бывал здесь прежде. Оба пошли в комнату в дальнем конце холла и исчезли из виду. Понимая, что нет надежды выставить их, служанка поспешила закрыть входную дверь.

Какого сорта люди смеют силой входить в дом Маргарет? Они собираются причинить ей вред? В один миг Том пересек площадь. Возможно, у него нет права вмешиваться, но он был полон решимости сделать хоть что-нибудь. Он подошел к кучеру, который, прислонившись к фонарному столбу, грыз яблоко.

– Кто эти люди? – спросил Том, указав на дверь Маргарет.

Кучер небрежно оттолкнулся от фонарного столба.

– Простите, что, хозяин? – сказал он с сильным акцентом кокни.

– Кто эти люди, которых ты сюда привез? – снова спросил Том. – Как их зовут?

– Не мое дело знать имена тех, кого я вожу, – пожал плечами кучер. – Деньги у всех одинаковые.

– Ты представляешь, кто они?

– Лондон большой город, – ответил кучер, швырнув огрызок в сточную канаву. – Тут людей столько, что мне и не сосчитать.

– Где ты их посадил? В каком-нибудь деловом районе?

Кучер тер щетинистый подбородок, словно пытаясь вспомнить, как будто он не знал, где взял пассажиров, и уже не рассчитал плату, которую собирается с них получить. Единственное, что не изменилось за время отсутствия Тома в Лондоне, так это попытки кебменов выудить из пассажиров как можно больше денег.

– Где-то на Флит-стрит, – наконец сказал кучер.

От этого мало пользы, поскольку Флит-стрит – одна из самых многочисленных улиц Сити. Чувствуя, что терпение истощается, Том попробовал другую тактику.

– Полагаю, они заплатили тебе за ожидание?

– Да, – ответил кучер. Он улыбнулся, продемонстрировав такие щербатые зубы, что Том удивился, как он сумел съесть яблоко. – Три шиллинга за ожидание с обещанием удвоить общую плату.

Кучер выжидательно смотрел на него. Несомненно, он точно оценил финансовое положение Тома по его отлично скроенному костюму для верховой езды. Вероятно, он будет более сговорчивым, если в его руке окажется серебро.

Том вытащил из кармана полкроны.

– Так где ты их посадил? – спросил он, уронив монету в ладонь кучера, которая внезапно оказалась в нужной позиции.

– Откуда мне знать? – насмешливо спросил кучер. – Я их еще туда не отвез. – Он собрался сунуть монету в карман, но Том схватил его за запястье.

– Подумай, – сердито сказал Том, тряхнув его руку.

Кучер спокойно встретил взгляд Тома и сам смотрел на него оценивающе. Ясно, что за годы работы на улицах Лондона он имел дело и с более суровыми клиентами. И все же Том не отступал.

– Я сказал – подумай, – проворчал он, сильнее сжав руку кебмена и слегка выкрутив ее.

Тот заморгал, и Том понял, что выиграл.

– Я так думаю, что поблизости от Педли-стрит.

Том знал это место. Это было прибежище ростовщиков, самых злобных и низких, каких только можно вообразить. Да, эти двое мужчин выглядели именно так, как обитатели Педли-стрит.

Том поспешно поднялся на крыльцо. Если Маргарет принимает ростовщиков, значит, что-то не так. Женщина ее положения никогда не стала бы знаться с такими людьми.

Или стала бы?

Он намерен это выяснить.

Глава 8

Том постучал узорчатым дверным молотком с такой силой, что мог поднять на ноги весь дом. Он был готов силой проложить себе дорогу, если понадобится, точно так же, как на его глазах поступили двое ростовщиков.

Однако когда дверь открылась и Том оказался лицом к лицу с перепуганной молодой служанкой, он передумал. Он спешил увидеть Маргарет, но разговор займет всего несколько секунд. Ростовщики дурно обошлись с горничной, но он-то сделан из лучшего теста.

– Мисс Уонн дома? – Том старался говорить как джентльмен, заехавший со светским визитом.

– Извините, сэр, – слабым голосом сказала служанка. – Моей хозяйки сейчас нет.

Сказав это, она оглянулась, точно так же, как при разговоре с ростовщиками. Потом снова посмотрела на Тома, оценивая его вид. Но это был не циничный взгляд кучера, она скорее решала, может ли обратиться к нему за помощью.

– Вы не оставите карточку? – с надеждой спросила девушка.

Том не сообразил сделать это сам. Практика оставлять визитные карточки была для него все еще новой. Торопливо порывшись в карманах, он вытащил карточку, радуясь, что Лиззи заставила его обзавестись визитками. Он вручил карточку служанке.

Когда горничная прочитала карточку, у нее округлились глаза. Том понял, что она знает его имя. Впервые он порадовался своей известности. Даже слуги слышали историю Тома Пула. Горничная подняла глаза и посмотрела на него с благоговейным трепетом.

– Могу я узнать ваше имя? – спросил Том, стараясь сохранить дружелюбный тон, несмотря на нараставшую тревогу.