Так мы просидели за разговорами почти до самого утра, и в самый темный час, перед рассветом, отправились по комнатам. Я, как настоящая хозяюшка, выделила дорогому гостю отдельную спальню, вместе с Дэном, который роль гостеприимного хозяина играл на отлично, расправила диван и расстелила постельное белье. Правда, мы сами же чуть и не остались в этой комнате, потому что сначала Дэн уронил меня на диван, дурачясь, а я в отместку применила женскую хитрость и заставила его забыть о том, что у нас гости.

- Все-таки вы мне нравитесь, ребята, - доброжелательно сказал Кезон, с искренним интересом наблюдая за нами, стоя в дверном проходе в странном черном свободном одеянии до пят - он только что был в душе. Как оказалось, это было настоящее японское кимоно и хакама - традиционные японские широкие штаны в складку, напомнившие мне сначала юбку. Из узоров на столь странном выборе домашней одежды почти ничего и не было, кроме вышивки на груди с двух сторон герба какого-то там клана. Откуда музыкант достал такую крутую вещь, я понятия не имела, но подозревала, что это - презент одного из поклонников. Подобных японских одеяний у Кезона было несколько, и он постоянно плавал по комнатам именно в них, задумчиво улыбаясь и почесывая лохматую голову - естественно, в гостях друга детства волосы он не укладывал. И вообще казался обычным человеком, а не рок-звездой.

- Почему ты о нем не говорил? - требовательно спросила я у Смерчинского уже в нашей спальне. Его синие глаза весело сверкали.

- Понимаешь, Маша, - осторожно начал он, положив мне обе руки на плечи. - Есть вещи, которые забываются. Вот ты рассказывала мне, что твоя подружка из садика, из группы "Ягодка", родила тройню на третьем курсе?

- А? - удивилась я, не понимая, к чему он клонит. - Кто? Вика? А, ну, да, - припомнила я.

- Ты мне об этом не сказала, - укоризненно покачал головой парень. - Почему?

- В смысле? А должна была? - сощурила я глаза. - Смерчинский, причем тут это?

- Ну, так почему? - не отставал Денис и подул мне на волосы.

- Я забыла, а ты меня ни о чем таком и не спрашивал, - раздраженно ответила я.

- Понимаешь, со мной произошло то же самое, - ослепительно улыбнулся он, притворяясь ягненком.

- Да ты что! Забыл, что музыкант из группы, которую обожает твоя девушка, любимая, между прочим, - твой дружок детства?

- Бурундучок, ну что ты так орешь, - поморщился Дэн, хотя видно было, что наша словесная перепалка и мои эмоции, которые я не в силах была сдержать, доставляют ему удовольствие.

- Я не ору, - понизила я голос и воровато оглянулась на дверь, - я возмущаюсь! Во мне просто переизбыток возмущения! Как ты мог! Не сказать мне!

Я попыталась потрясти его за плечи, но в результате мы рухнули на кровать, и я оказалась сверху - ну или мне позволили это сделать. Торжественно расхохотавшись, я оперлась на ладони и нависла над Смерчиком - кончики моих волос касались его скул и линии подбородка. Сердце забилось чаще. Наверное, от умиления. А воздух стал плотным, и дыхание стало чуть тяжелее - у нас обоих.

Ты мой, Смерчинский. Только мой - и точка. А если кто-нибудь попробует тебя забрать - не отпущу, клянусь.

- Машенька, я просто хотел сделать тебе сюрприз, - признался парень, спокойно глядя на меня, приподнялся немного и вновь первым поцеловал меня, уверенно положив ладонь на затылок.

Верх над ним я удерживала всего лишь пару минут, но отдавать инициативу не желала, поэтому нам пришлось разделить ее поровну.

А потом мы долго спорили, кто пойдет и выключит свет, и даже играли в "камень, ножницы, бумага". Стоит ли говорить, что я проиграла?

Счастливчик...

Зато я складываю на него ноги.

3.

Кезон оказался невозможным типом.

Вернее, так: Кезон был и оставался для меня кумиром, профессиональным и талантливым музыкантом, а вот Кирилл... Он оказался странным человеком с невероятной тягой к шуточкам и сомнительного вида развлечениям. Наверное, все творческие люди со странностями, но у Кирилла их количество просто зашкаливало. Честно говоря, иногда его хотелось просто удушить за очередную выходку. Или хотя бы спрятать в темной спаленке, закрыть на три замка и выразительно прочитать ему за дверью известное стихотворение Иосифа Бродского: "Не выходи из комнаты, не совершай ошибку...". Иначе его невыносимые шуточки могли достать до такой степени, что кто-нибудь захотел бы его удушить.

Честно, я не знаю, каким ангелом нужно быть, чтобы вытерпеть все его шутки и приколы.

Нет, Кирилл не оказался плохим человеком, злым, подлым или лицемерным - так, если самую малость, но оригинальности, в первую очередь - в своем отношении к людям, у него было не занимать. Конечно, как у человека искусства, вокруг него клубилась своя особенная энергетика, свое обаяние: то мягкое, плавное, едва заметное, как свечение, то дикое, обжигающее, как ярый огонь, - именно поэтому он и мог "зажигать" других. И вместе с другими музыкантами Red Lords он зажигал целые стадионы, с легкостью поднимал с колен и вновь ставил на колени, заставлял души взмывать к солнцу и возвращаться обратно напоенными его музыкой. Он был артистом, профессионалом, этаким аристократом от рока, чудовищным романтиком и обаятельным циником. Черт возьми, да он был, в конце концов, человеком, который не боялся выступать перед многотысячными аудиториями! И не только выступать, но и удерживать внимание, дарить радость и заставлять слушать себя.

Однако в быту... В быту, в обыденной жизни это был совершенно ужасным человеком. И дело вовсе не в том, что Кирилл мог разбросать вещи, или навести по своему разумению порядок, который, как черная дыра, заглатывал куда-то все самое нужное, или случайно сказать такие слова, которые были подобны ментальным лезвиям - втыкались в душу и резали легко, как масло. Дело было в том, что он постоянно развлекался.

Шутил.

Подтрунивал.

Смеялся.

Глумился.

Прикалывался в совершенно странной несмешной манере, имея при этом привычку приговаривать, какие смешные у него шуточки и какой он веселый тип.

Иногда его шутки перерастали в издевательства - по-другому я не могла назвать его выходки, которые он совершал с милой, наигранно безобидной улыбочкой.

Я не сразу познала, что за чудовище поселилось у нас в квартире, наивно полагая, что тот, кого я несколько лет обожала, не может быть таким.... Таким ненормальным!

Все началось постепенно - Кезон словно давал время привыкнуть к нему.

Утро первого дня, когда он гостил у нас, не было выдающимся. Мы с ним встали поздно, а вот ранняя пташка Дэн, которому на сон хватило и трех часов, поднялся на ноги ни свет, ни заря, успел куда-то съездить по делам, зарулил в магазин на своем новеньком "Выфере" - он оставался верным мотоциклам марки Hohda, вернулся и успел приготовить легкий завтрак. Мне прямо даже неловко стало, впрочем, о неловкости я часто быстро забывала.

За завтраком мы болтали, шутили, смеялись, а я попутно строчила эсэмэс подружкам с более чем настойчивым требованием угадать, кто находится у меня в гостях. Никто, конечно же, не угадал, а, самое обидное, не поверил.

Mari-mari:

Так знаете, кто у нас в гостях?! А?!

Mandarinka:

Боже, ну кто?:/

Lida:

Говори уже

Inga:

У тебя гости, Маш??? А кто?! :))) А где Дэн??? Он мне нужен! ^^

Mari-mari:

Зачем тебе мой Денисочка? =_=

Inga:

Парню моей кузины нужно срочно достать переводчика с хинди!!!

Mari-mari:

Он что, знает хинди?! О_о

Inga:

Он знает того, кто знает хинди!!! Где Денис, Маш?! Не могу до него дозвониться!

Mari-mari:

Я заперла его в клетке^^ Ха-ха-ха

Mandarinka:

Так кто у тебя там в гостях?

Lida:

У Маши память, как у рыбки...

Mari-mari:

Нормальная у меня память!

А у нас в гостях...

....

....

Кто же?!

Ааа?

Lida:

Да говори уже

Mandarinka:

Машка, ты достала и заинтриговала одновременно! Говори, Лео скоро проснется, а мне интересно, кто у тебя в гостях)))

Я только руки не потерла, предвкушая, как сейчас огорошу девчонок. Дэн, делающий бутерброд, посмотрел на меня с интересом и заявил:

- Бурундучок, у тебя глаза такие хитрые... Как у мошенника, которому обломилось кого-то наколоть.

Я стащила у него кусочек сыра - в отличие от меня, Денис резал его аккуратными тонкими пластиками. Впрочем, он так и хлеб резал, и колбасу, и мясо разделывал... А еще он умел готовить. Для меня это было настоящим шоком - я-то особенными кулинарными изысками не отличалась... Мама, когда узнала, что мой парень готовит в разы лучше ее дочери, чуть не отправила меня на какие-то кулинарные курсы. Я, естественно, не пошла, зато переняла кое-какой опыт у Марины, знающей толк в готовке.

- Ой, Смерчинский, отстань... Кстати, - оглядела я стол в поисках сладкого. - Я хочу чего-нибудь вредного.

- Кокаин вредный, - тотчас сказал Кезон невинным голосом. - Будешь?

- А у тебя есть? - чуть не подавилась я какао.

- Ты поосторожнее, парень, - хмыкнул Смерчинский. - Она ведь с тебя потребует. И не слезет, пока не дашь.

- Ой, отстань, - фыркнула я и вновь уставилась в телефон, проигнорировав кусочек шоколадки, который протянул мне Дэн.

- У меня нет, - вздохнул печально Кирилл. В своем японском одеянии на нашей светло-зеленой кухне с круглым столом он выглядел странновато, если не сказать, что нелепо. - Хотел у тебя поинтересоваться, где достать можно.