Только чувство, которое он испытывал в присутствии мисс Клэрмонт, если и было неудовлетворенностью, то совсем иного рода.

– Я тоже, милорд. – Мисс Клэрмонт слегка порозовела – впрочем, скорее от раздражения, чем от смущения. – И хотя все-таки это вы виноваты в моем падении… – Лилиан многозначительно покосилась на книжные полки. Шкаф отъехал в сторону и открыл тайный ход, откуда так не вовремя появился граф. – …потом вы же меня и спасли, за что я вам очень признательна.

Да что же это творится! Джеффри на мгновение охватило чувство вины за то, что он вошел в собственную библиотеку! Он наклонил голову и прищурился. Нет, он не позволит девице перевести стрелки на него, да еще с такой легкостью. Им уже сегодня достаточно манипулировали – хватит! И расчетливых интриганок с него довольно. Если ее не остановить, мисс Клэрмонт станет такой же коварной, как его мать. Кто-то должен показать ей, что подобные игры не обходятся без последствий.

– На вашем месте я бы воздержался от благодарностей, – пробормотал он.

Высокомерное выражение покинуло лицо мисс Клэрмонт. Она изумленно и даже с некоторой опаской следила, как граф подошел к открытой двери библиотеки и выглянул в коридор. Да, просветив мисс Клэрмонт, он окажет неоценимую услугу другим мужчинам, которые в будущем встретятся на ее пути. Кроме того, что-то в этой женщине притягивало его, манило, искушало. Джеффри привык быть честным с самим собой и потому не мог не признать, что хочет, очень хочет попробовать ее на вкус.

Убедившись, что вблизи никого нет, он понял, что может думать только о том, как показать этой маленькой интриганке, что случается с юными леди, которые остаются наедине с мужчиной в темной комнате.

– Что вы делаете? – недоуменно спросила Лилиан. – Нет никакой необходимости привлекать внимание…

Она удивленно смолкла, заметив, что Джеффри плотно закрыл дверь. Щелчок замка показался ей в ночной тишине оглушительно громким.

Стратфорд повернулся к незваной гостье. В полумраке казалось, что ее глаза горят ярким пламенем. Она покосилась на потайной ход за шкафом как на путь к спасению, явно испугавшись и нервно переступая с ноги на ногу. Вот и хорошо. Так и должно быть – пусть опасается. Граф усмехнулся и медленно направился к девушке.

– Зачем мне привлекать к нам внимание, мисс Клэрмонт? – От его вкрадчивого голоса Лилиан попятилась, но уперлась спиной в книжный шкаф. – Как я уже давал понять, мне не нужно, чтобы нас застали в компрометирующей ситуации.

Он остановился перед ней в опасной близости, так что она оказалась между его руками, и удивленно уставилась на него своими огромными аметистовыми глазами. С прямотой, которая одновременно удивила и возбудила Джеффри, она внимательно всмотрелась в его лицо. Ее взгляд скользнул по его губам, и она непроизвольно облизала кончиком розового язычка свои пересохшие губы. Боже правый! Эта маленькая чертовка откровенно любопытна! Джеффри с шумом втянул воздух. Его тоже одолевало любопытство.

Он подозревал, что, если поцелует ее, она не станет возражать. Да, она нервничала, но он видел желание в ее глазах, слышал в участившемся дыхании, чувствовал в запахе кожи – тонком и нежном. Он наклонился поближе и вдохнул неповторимый аромат женщины. Что это? Яблоки и лимонная вербена? Кажется, да. Хотя… кто знает?

Голос мисс Клэрмонт чуть дрогнул, когда она спросила:

– А разве это не компрометирующая ситуация?

– Что? А… нет, это ласка. – Джеффри положил руку ей на затылок и принялся поглаживать подушечкой большого пальца щеку и маленькое ушко. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не потерять голову. Слишком велико было удовольствие, которое он ощутил от всего лишь одного прикосновения. Нет, это она должна получить урок, а вовсе не он. – Чтобы оказаться окончательно и бесповоротно скомпрометированным в глазах общества, дорогая, необходим свидетель.

Ее глаза стали круглыми как блюдца. Неуверенность придала им необычайно соблазнительный сиреневый оттенок.

– А поскольку здесь нет никого, кроме вас и меня, дорогая, – прошептал Джеффри, – я не могу отказать себе в удовольствии попробовать, каковы вы на вкус. – Он коснулся губами ее губ. Девушка задрожала, но не отпрянула. – Прикоснуться к вам. – Его палец скользнул по ее шее, опустился к соблазнительной выпуклости груди, замер, потом вернулся к ключице. Ему показалось, что незваная гостья на какое-то время перестала дышать. – Поцеловать вас. – И завладел ее губами. Поцелуй не был легким и невинным. Он должен был возмутить, шокировать, даже испугать.

Джеффри проглотил ее изумленный возглас и без труда раздвинул языком ее губы. Яблоко и лимон. Боже правый, он никогда в жизни не сможет забыть этот запах.

Лилиан приняла его язык, но, судя по неуверенности, ее никто и никогда так не целовал. Джеффри сказал себе, что, пожалуй, с нее хватит, но тут она ответила на поцелуй, и с таким жаром, что у него воспламенилась кровь.

Он, не удержавшись, запустил пятерню в пышную копну шелковистых локонов. На пол посыпались заколки, но ему уже было все равно. Одновременно он продолжал исследовать языком ее рот. И никак не мог насытиться. Никак.

Только услышав свой собственный стон, Джеффри вспомнил, где находится и, главное, с кем. Он с шумом втянул носом воздух и постарался сделать поцелуй мягче… нежнее. В конце концов, он вовсе не грубая скотина. Он всего лишь хотел преподать урок этой девице, пожелавшей манипулировать мужчиной. Впредь пусть даже не пытается.

Он продлил поцелуй еще на несколько секунд – доставил себя такое удовольствие – и, наконец, оторвался от нее, для верности сделав шаг назад. Судя по прерывистому дыханию и полузакрытым затуманенным глазам мисс Клэрмонт, он своей цели достиг. Джеффри дождался, когда ее взгляд прояснится, и мрачно ухмыльнулся.

– Я могу все это делать когда захочу, и мне не придется утром идти с вами к алтарю.

Лилиан тихо ахнула. Почему-то Джеффри показалось, что она дала ему пощечину, и он поморщился.

Она поднесла дрожащую руку к губам, ее глаза потемнели. Джеффри видел на ее лице смятение и обиду, и это слегка остудило его праведный гнев. Проклятье, она выглядит совершенно невинной! Неужели он ошибся относительно ее намерений?

Лилиан опустила руку, прищурилась и, сжав кулаки, негромко констатировала:

– Вы негодяй.

Джеффри выпрямился и, коротко кивнув, уже готов был принести гостье свои извинения, когда спину пронзила неожиданная боль и он непроизвольно застонал.

Мисс Клэрмонт нахмурилась, явно не понимая, в чем дело, но Джеффри было безразлично.

Боль от полученного на войне ранения не только не ослабевала, но даже усилилась, и Джеффри скрипнул зубами, стараясь этого не показать. Надо срочно выпить, но прежде необходимо избавиться от мисс Клэрмонт.

Призвав на помощь силы небесные, едва не теряя сознание от боли, он как можно сдержаннее проговорил:

– Итак, я предлагаю вам вернуться в свою комнату, пока… пока вы не скомпрометированы.

Эйфория, охватившая Джеффри, пока он целовал свою восхитительную гостью, быстро исчезла. Теперь всем его существом владела боль. Он попытался расслабиться, но мышцы спины – и особенно поясницы – свело сильным спазмом. Только бы девица поскорее ушла, пока он не опозорился перед ней, если вдруг не сможет сдержать стон.

Но чертовка все не уходила. Казалось, она что-то хочет сказать, но не может решиться. Дать ему вполне заслуженный нагоняй? Ну и ради бога: главное – побыстрее. Пусть наконец выскажется и уйдет.

Но не тут-то было: смущенно вздохнув, она спросила:

– Вы повредили спину, когда ловили меня с лестницы?

Удивление оказалось почти таким же сильным, как боль, скрутившая мышцы. Джеффри ожидал чего угодно, только не этого. Ну не нужна ему ее забота. Последнее, чего бы он сейчас хотел, – это женская жалость.

– Уверяю вас, я в полном порядке, – начал он и тут же замолчал, потому что она быстро подняла руку и коснулась ладонью его лба. Джеффри почувствовал приятную прохладу ее пальчиков, после чего его бросило в жар.

– Я вижу, что вам больно, – пробормотала она, внимательно глядя на него. – У вас зрачки расширены намного сильнее, чем должно быть при таком слабом освещении, кожа чуть влажная и прохладная, несмотря на то что разожжен огонь и в комнате тепло.

Лилиан приложила палец к бьющейся жилке на шее и слегка нажала, после чего убрала руку и сообщила:

– У вас учащенное сердцебиение. Такие симптомы могло вызвать злоупотребление спиртными напитками. Но рефлексы сохранены – вы же успели меня поймать, и кроме того… – Ее лицо мгновенно стало пунцовым. – …я не почувствовала вкуса алкоголя на ваших губах. Значит, вы не пили.

Джеффри покосился на каминную полку, где стоял графин с бренди: облегчение было так искушающе близко и одновременно так далеко, – и буркнул:

– Пока нет.

Мисс Клэрмонт кашлянула.

– Вы, конечно, вели себя слишком развязно и не заслуживаете доброго к себе отношения, но все же я не могу позволить вам страдать от боли из-за меня, тем более что способна вам помочь.

Джеффри фыркнул. Ну почему, скажите на милость, эта женщина не может просто уйти, чтобы дать ему возможность действительно злоупотребить алкоголем, ибо других средств притупить боль он не знал.

– Вы, помочь? А кто вы? Целительница или что-то вроде начинающего доктора?

Глаза мисс Клэрмонт вспыхнули, губы чопорно поджались.

– Что-то вроде.

– Ценю вашу заботу, но, я уверен, к утру все пройдет. Прошу вас, вернитесь в свою комнату.

Лилиан несколько секунд молча смотрела на него. Интересно, почему она выглядит такой… спокойной, что ли?

– Как скажете, милорд.

Джеффри расслабился, провожая ее глазами. Слава богу, он вот-вот останется в благословенном одиночестве.

Мисс Клэрмонт остановилась возле шкафа, ближайшего к тайному ходу, и наклонилась, чтобы поднять какую-то вещь.

Он следил за ее движениями. На полу лежала толстая книга. Ах да, он же слышал какой-то удар, прежде чем ему на руки свалилась девица. Мисс Клэрмонт подняла книгу, и он напряг зрение, пытаясь разглядеть, что могло ее заинтересовать настолько, что она рискнула прийти сюда ночью и забраться на стремянку в почти полной темноте.