— В виде исключения на этот раз два глотка, — посоветовала Маддалена, — но не больше.

Джульетта смотрела, как движется кадык Аристо, опасаясь, что бедняга проглотит все содержимое.

— Почему бы тебе не вернуться в Монтеверди? — мягко спросила девушка, когда слуга закупорил пузырек. — Там тебе будет лучше, а моим родителям…

— Не отсылайте его домой, как дворнягу с поджатым хвостом, madonna, — внезапно вмешался Карло. — Мужчина должен делать то, что считает необходимым, — он бросил на нее выразительный взгляд, как бы говоря: «Не отнимайте у него этого».

Джульетта вернула пузырек на место. Дыхание Аристо, кажется, восстановилось. Девушка от души посочувствовала карлику. При прежнем хозяине его жизнь была убогой. А потом он узнал Карессу. Джульетта помнила рассказ матери: Аристо стал меняться после встречи с ней… но был вынужден предать ее. Раскаяние придало карлику силу и смелость, чтобы увидеть епископа в истинном свете. Аристо стал думать, как разрубить связывающие их узы.

Со временем Данте тоже поверил в него. И обращался как с равным, а не уродом. Аристо отказался подчиняться Стефано Руджерио и спас жизнь Дюран-те де Алессандро, убив бывшего хозяина.

Понятно, что карлик предпочтет упасть с седла замертво, чем повернет назад к Монтеверди. И уж конечно Джульетта не отдаст ему такой приказ.

Ее мысли прервал Карло.

— Остается надеяться, что они еще не покинули Флоренцию. Но если им это удалось, и мы не встретим Марко до утра, то придется надеяться только на Бога.

— Что-нибудь придумаем, — с напускной уверенностью объявила Джульетта. — Нельзя допустить, чтобы городские ворота стали препятствием для меня на пути к Родриго, — в ее голосе звучало упорство, свойственное всей семье Алессандро.

Они снова пустились в путь во главе с Карло. Ворота приближались. Джульетта старалась не обращать внимания на боль в спине и бедрах, на ледяной ветер, не поддаваться сомнению и страху, способным довести до безумия.

Никогда еще за семнадцать лет жизни любимый человек не находился на пороге смерти.

* * *

— Вон… смотри! — закричала Маддалена, пытаясь перекрыть шум ветра. Там, куда она указывала, возле дороги, ведущей на юго-запад от ворот Порта Романа, горел небольшой костер.

Положив руку на эфес шпаги, Карло выехал вперед. Джульетта истово помолилась в душе.

— Это Марко, — проворчала цыганка, прежде чем Карло дал знак двигаться вперед.

От костра поднялся человек и двинулся им навстречу. Действительно, Марко. Слава Богу! — с облегчением подумала Джульетта.

Прежде чем Карло спешился, Марко сказал:

— Им удалось вывезти его из города в повозке. Времени терять нельзя.

— Сколько их? — спросил Карло.

— Два монаха.

— Один монах, — поправила Маддалена. — Другой — та женщина. А Риго еще жив? Ранен, но жив?

— Да. Мы можем их схватить, если тщательно все спланируем.

— Но у тебя нет лошади, — возразила Джульетта.

Цыган покачал головой и отошел, чтобы погасить костер.

— Я выбрался из города в одной повозке с Валенти, — бросил он через плечо. — Моя лошадь осталась в конюшне около монастыря.

— Поедешь с Моной Джульеттой, — распорядился Карло. — Она самая легкая.

Подойдя к девушке, Марко вопросительно посмотрел. В его глазах светилось глубокое уважение.

— Я грязный, madonna, и… — робко произнес цыган.

Джульетта молча усмехнулась, представив, как она, должно быть, выглядит — и пахнет — после долгой изнурительной скачки. Ей даже захотелось продемонстрировать ему свои башмаки, но что-то удержало ее. Дочь принца протянула молодому человеку руку, и ее новый спутник уселся позади.

Девушка и понятия не имела, как глубоко он ее уважает, что готов отдать за нее жизнь. Ведь Джульетта рисковала, ухаживая за его Марией.

* * *

Начало светать, чистое тосканское небо обещало ясный, но холодный день. Действие наркотика прошло, и Родриго чувствовал себя неплохо. Правда, теперь чертовски болела и кружилась голова, очевидно, зелье частично снимало боль. К тому же он замерз и от долгого лежания в скрюченной позе занемел, ведь дно повозки было покрыто лишь тонким слоем соломы. Плащ под ним сбился, но когда Валенти немного пришел в себя, удалось расправить его и прикрыться.

И поездка… Dio! Он никогда в жизни так не ездил! Однако Родриго был доволен и даже мрачно потешался над своими похитителями, которым Морелло доставил массу неприятностей. Так им и надо, будь они прокляты…

Повозка вдруг дернулась. Должно быть, Морелло подался назад, потому что экипаж резко остановился и накренился. Жеребец пронзительно заржал, Родриго чуть не ударился затылком о борт повозки, потом тихонько подтянулся на руках.

— Чертово животное! — воскликнул разъяренный женский голос, и до Валенти вдруг дошло, что «отец Луис» не кто иной, как аббатиса Лукреция. — Мы теряем время! — рассерженно крикнула она. — Идиот! Лучше бы взяли мула.

Ответ монаха не был слышен из-за ржания скакуна.

— Почему бы тебе не сойти и не взять его под уздцы? — сказала Лукреция. — Идея была твоя и…

— Помолчи, женщина!

Родриго прильнул к щелке, надеясь, что солома скрывает его от монахов, сидевших впереди. Если он собирается бежать, надо осмотреться. Ждать Марко и Карло придется еще долго, а похитители могли разделаться с ним в любую минуту.

Но конечно, мрачно подумал пленник, не без борьбы.

Родриго еще раз удостоверился — кинжал на месте. Просто чудо, что оружие удалось сохранить. Надежда есть…

Повозка опять накренилась, причем столь резко, что от удара сорвавшейся бочки боковая стенка сломалась, а пленника выбросило на дорогу. Он едва успел заползти под экипаж, как оставшиеся бочки стали выкатываться на землю.

Родриго сунул в рот два пальца, набрал воздуха и резко свистнул. Услышав знакомый сигнал, Морелло рванулся вперед и поскакал по дороге. Повозка, раскачиваясь из стороны в сторону, тряслась за ним.

Обоих «монахов» тоже выбросило из экипажа. Если бы они не были серьезно ранены, а возможно, и убиты, Родриго рассмеялся бы. Одна фигура в неестественной позе распростерлась на дороге. Вторая тоже замерла неподалеку.

Его похитители — возможные убийцы, но в смерти нет ничего смешного.

Он свистнул второй, третий раз. Морелло резко остановился и повернул к нему. При этом повозка опрокинулась, и жеребец неуклюже тащил ее за собой.

Родриго удалось сесть. Сейчас его волновало одно: распрячь коня и без седла доехать до Флоренции. Он огляделся и прислушался, не раздается ли стук копыт. Ведь вдоль старой дороги из Рима во Флоренцию полно разбойников, весьма неразборчивых в средствах наемников, обосновавшихся на прилегающих холмах. Стать их добычей в его нынешнем положении нетрудно. Вот уж не повезет — быть спасенным Морелло только для того, чтобы пасть жертвой грабителей.

Из двух ближайших бочек по дороге растекался мед, похожий на жидкий янтарь. И внезапно ему вспомнились глаза Джульетты, такие же янтарные. Она. Снова.

Всегда.

Нужно выбросить ее образ из головы. Что толку? Надо освободиться от ее власти, закалить глупое сердце, ведь если Данте и не согласится на аннулирование брака, она никогда не станет по-настоящему его. Никогда его не примет. Нужно понять, что ждать от нее любви не стоит…

Морелло беспокойно бил копытом. Достаточно мрачных мыслей! Есть другие проблемы. Конь, пытаясь избавиться от непривычного бремени, попятился. Повозка заскрежетала по камням.

— Спокойно, мой храбрый Морелло, — ласково произнес Родриго, поднимаясь на колени. Все завертелось перед глазами, но он все же встал на ноги. Постоял, пошатываясь, потом решительно двинулся к скакуну, медленно переставляя ноги.

Жеребец негромко заржал, помотал головой и фыркнул, как будто чувствуя, что с хозяином не все в порядке.

— Успокойся, малыш, — повторил Родриго, хватаясь за уздечку. Погладил морду и уткнулся в мокрую шею — мир снова завертелся, в голове застучало, словно кто-то бил по черепу молотом.

— Думаешь избежать правосудия, убийца? — произнес позади чей-то задыхающийся голос. — Убийца невинных!

Родриго поднял голову, а Морелло снова заржал и ударил о землю копытом. Ясно, чей это голос. Но ведь она лежала на дороге…

Валенти медленно шагнул в сторону — ни на что большее он не был способен — и бросил беглый взгляд на дорогу, туда, где лежали тела. Одно все еще распростерто в пыли, а другое…

Холодок пробежал по спине — смерть рядом, он ощущал это. Неловко повернулся к противнику… и чуть не потерял сознание от головокружения. Лицо мелькало перед глазами — он то видел ее, то не видел.

Но образ этой женщины навсегда запечатлелся в его памяти. Призрак из преисподней: окровавленные каштановые волосы грязными слипшимися прядями спадают вниз, одно веко разорвано и зрачок смотрит прямо из раны, бледное, перепачканное кровью и грязью лицо. Нос сломан и повернут под необычным углом к щеке, из разбитого рта стекает кровавая слюна.

Но самое страшное, от чего кровь застыла в жилах — жуткая ненависть в глазах. Никогда в жизни не доводилось ему видеть такого искаженного кипящей злобой лица, некогда красивого. Казалось, воздух дрожит от ее враждебности.

— Это был несчастный случай, Лукреция… есть свидетели. Ваша ненависть ни на чем не основана и…

— Я увезу тебя в Рим, Валенти, — изуродованный рот искривился в жуткой гримасе. Она даже не слышала его слов. — Отвезу к Габриэле ди Корсини. Только сначала убью тебя! — Лукреция подняла руку с зажатым в ней кинжалом.

Родриго заслонился левой рукой, но что-то в ее кривой ухмылке подсказало — это еще не все…

Из складок рясы с быстротой змеи метнулась другая рука, и Валенти успел заметить в лучах восходящего солнца блеск другого оружия. Ему показалось, что время остановилось, и в эту долю секунды между ними замер изящный стеклянный стилет, в полой рукоятке которого белела жидкость.