– Вы можете вновь выйти замуж, как только развод будет оформлен, – с ноткой отчаяния в голосе предложил граф.

– Так же как и Оливия, – парировала Боу.

– Леди Оливия не вертихвостка вроде вас, – огрызнулся граф, стащил с головы парик и принялся мять его в руке. – И с какой стати наследнице выходить замуж за того, у кого уже есть наследник? Это было бы бездумным расточительством. Ее отец никогда этого не допустит. Значит, придется вам идти на жертвы. – Сделав упор на слове «вам», он потряс париком перед ее носом.

– Я думаю, вы недостаточно хорошо все обдумали, отец, – вмешался Гарет, решив, что сейчас граф и Боу перейдут от слов к действиям. – Замена не пройдет, даже если судьи окажутся слепыми.

– Это еще почему? – не сдавался граф.

– Все дело в датах, сэр. В датах. – Гарету было даже неловко за отца. Неужели ему, такому проницательному и умному политику, надо объяснять столь очевидные факты? Уже одно это говорило о том, что граф от всего случившегося явно не в себе. – В исковом заявлении даты уже проставлены, а беда в том, что, пока Суттар тешил свою плоть в Шотландии, я занимался тем же за пределами Британии.

Боу праздновала триумф. Граф выдал целую тираду отборных ругательств.

– Только посмотри на нее. Истинная леди сочла бы себя оскорбленной, а с этой как с гуся вода.

– Истинный джентльмен не заставил бы леди краснеть, так что давайте считать, что счет у нас равный, милорд.

– Вот стерва, – сквозь зубы процедил граф.

Боу сделала реверанс так, как если бы перед ней был король. Сама элегантность, а босые ноги и домашний халат тому не помеха. Действительно стерва. Она буквально нарывалась на то, чтобы отец ее ударил. Но доводить до этого Гарету совсем не хотелось.

– Отец, я предлагаю вам подготовиться к худшему. Когда скандал разразится, а он разразится, теперь это уже неизбежно, наверное, лучше, чтобы матери не было в городе.

Граф окинул их обоих сердитым взглядом, словно это они были виноваты в случившемся, словно он пытался найти логическое объяснение тому, что в произошедшей катастрофе надо винить именно их.

– Пожалуй, я все же отвезу твою мать на воды. – Граф развернулся и, нахлобучив парик, направился к двери. Но на пороге снова обернулся.

– Я о мальчике. Хочу увидеть его перед отъездом.

– Боюсь, что это невозможно, сэр, – сказал Гарет.

– Отчего это, позволь спросить?

– Он пропал, – сказала Боу. – И нам пока не удалось его вернуть.

Граф побледнел.

– Этого не может быть! Вы же не хотите сказать, что просто взяли и потеряли наследника титула! Вы понимаете, что это значит?

– Это означало бы отсутствие претендента на титул после смерти Суттара, – ответил Гарет, и тогда им овладел ужас, подобный тому, который охватил его отца. До сих пор Гарету не приходило в голову подумать об этом. Проклятие!

– Мы не можем этого допустить, Гарет. Ты найдешь ребенка. Найди его и привези в Эшбурн. Чего бы тебе это ни стоило, сделай это.

– Все, что может быть сделано, уже делается, милорд, – сказала Боу. – Когда найдем Джейми, мы обязательно привезем его к вам, чтобы вы познакомились.

– Джейми? – недовольно поморщившись, переспросил граф.

– Джеймс Гарет Сэндисон, – сказал Гарет.

– Она назвала его в честь чертового самозванца, так ведь? – презрительно покачав головой, сказал граф.

– Вы назвали нас в честь рыцарей Круглого стола, сэр. Уж лучше быть названным в честь первого шотландского короля, занявшего английский трон, или его смещенного преемника, вы не находите? – возразил Гарет. – И что бы вы стали делать, если бы один из нас родился девочкой?

– Назвал бы ее Вивьен, – огрызнулся граф и вышел, хлопнув дверью.

– Дева Озера, погубившая Мерлина, – сказала Боу, потирая затылок. – Я подумала, что он предпочтет Элейн, которая умерла в тоске. Похоже, ему все-таки нравятся сильные женщины. – Боу захлопала ресницами, изображая детскую наивность.

– Только в теории, – поправил ее Гарет. – И уж точно не тогда, когда они дают ему отпор.

Глава 48

Гарет надеялся отсидеться в «Красном льве», где составил компанию Вону и Деверо, но Суттар достал его и там. Едва завидев Суттара, друзья Гарета молча поднялись и пересели за другой стол.

Из дальнего угла зала Кетлстон проводил их угрюмым взглядом. Большинство членов Лиги сочли прощение Гарета Воном достаточным основанием, чтобы забыть ему прежние прегрешения, но были и такие, что не желали поступиться принципами, особенно из числа новичков.

Не обращая внимания на откровенно враждебные взгляды расположившихся у двери молодых людей, Суттар направился прямо к столу, за которым сидел его брат. Тяжело опустившись на стул, виконт уронил голову на руки. Широкие манжеты его рубашки закрывали глаза.

– Зачем ты ему сказал? – проговорил Суттар, схватившись за голову.

– Он все равно узнал бы. Рано или поздно. Не от меня, так от кого-нибудь другого.

– Сегодня утром он вернулся домой в ярости. Согнал меня с кровати и велел убираться. Я теперь отрезанный ломоть. Сказал, чтобы я возвращался домой с сыном или вообще не возвращался. – Суттар поднял голову. Растрепанные волосы падали на лицо. – Я отдал его тебе, чтобы ты о нем заботился. Как ты мог его потерять?

– Так это я кругом виноват, да? – Гарет взял со стола бокал с вином и выпил одним махом. Как это похоже на Суттара – всегда найдет повод спихнуть ответственность на младшего брата. Сколько раз Гарету доставалось от отца за то, чего он не совершал!

Суттар хмуро смотрел на него.

– Джейми не был нужен ни тебе, ни его матери, – сказал Гарет. – Ты предельно ясно дал это понять.

Суттар побледнел.

– Я не…

– Ты, – не скрывая презрения, сказал Гарет, – не в состоянии о щенке позаботиться, не говоря уже о ребенке. Какая женщина в здравом уме могла подумать, что с тобой ее сыну будет лучше?

Суттар болезненно скривился, словно Гарет ударил его.

– В письме она сообщила, что хочет вновь выйти замуж и что ее будущий муж не желает, чтобы Джейми путался у него под ногами.

Гарет переборол желание перепрыгнуть через стол и придушить Суттара. Нечего сказать, два сапога пара – старший братец и его тайная супруга.

– Джейми похитили тогда же, когда напали на Боу, – сказал Гарет, после того как немного успокоился. – Я ничего не смог бы сделать. И если ты думаешь, что у меня сейчас кошки на душе не скребут, ты меня совсем не знаешь, брат. Я должен был защитить их обоих, и не защитил.

Суттар провел ладонью по лицу, потер небритые щеки.

– Его ищут? – устало спросил он.

– По всей Англии. Отчеты присылают ежедневно. – Гарет достал из кармана записную книжку. – Здесь указаны все цыганские таборы, где побывали наши люди.

Суттар заглянул в блокнот.

– Джейми у цыган?

Гарет кивнул и добавил:

– Один из похитителей сказал, что оставил мальчика рядом с цыганским табором. Это все, что нам известно.

– Скажи, что мне делать, – выдавил Суттар. – Скажи, где искать.

Гарет пристально смотрел на брата. Он никак не предполагал, что Суттар изъявит желание лично поучаствовать в поисках пропавшего наследника, но, с другой стороны, сомневаться в искренности брата у Гарета основания не было. Должно быть, угроза отца лишить Суттара наследства заставила его пересмотреть взгляды на жизнь. Как бы там ни было, по крайней мере хотя бы отец Джейми готов исполнить родительский долг по отношению к сыну.

– Ну что же, – сказал Гарет, – ребенок может находиться в цыганском таборе на границе между восточным и западным Суссексом, возле городка Бургесс-Хилл. Я собирался сам ехать туда, но, если хочешь, поезжай ты, а я проверю следующий по списку. Если мальчика там не окажется, не забудь спросить, где стоят другие таборы. И еще узнай имена, попроси, чтобы тебе дали рекомендации. Это очень важно.

– Бургесс-Хилл, – повторил Суттар и поднялся с решительным видом. – Я выезжаю немедленно.

Когда Суттар направился к двери, Вон вернулся за прежнее место за столом.

– Выходит, чудеса все еще случаются? – сказал брат Боу, поглядывая на Суттара, задержавшегося у двери, чтобы надеть пальто.

Гарет глубоко вздохнул.

– Случаются, если Суттар готов потрудиться ради другого.

– Давай не будем преувеличивать его заслуги, – сказал Вон, – мы оба знаем – он делает это не ради ребенка.


Падриг смотрел на притоптанный подлесок, на пепелище, оставшееся после костра. Табор ушел. Ушел как минимум два дня назад, и, судя по всему, мальчика цыгане взяли с собой, умирать голодной смертью не оставили. Слава Богу!

Как он поступит, если они с Грэнби найдут ребенка раньше родственников, Падриг не знал, но одно знал наверняка: нельзя допустить, чтобы Грэнби загубил еще одну жизнь, жизнь безвинного младенца.

Проклятие. Падриг на мгновение закрыл глаза. Он совершил на своем веку немало такого, что не простится ему ни на этом свете, ни на том, но с мальчиком еще можно что-то поправить; пока можно.

Грэнби с брезгливой миной стоял поодаль, возле коней. Падриг проглотил ком. Его тошнило. Он был противен самому себе. Это ощущение не покидало Падрига с тех самых пор, как он избавился от ребенка, исполняя приказ Грэнби. Став слугой дьявола по имени Грэнби, Падриг и сам превратился в чудовище. Он продал душу дьяволу, и все напрасно. Он пошел на это ради сестры, ради семьи, и что в итоге? Ни списать долги, ни вызволить из рабства сестру он так и не смог, и сейчас Грэнби держал его в кулаке еще крепче, чем когда он согласился на его условия.