На какой-то миг лицо королевы смягчилось.

– Да, это так, – пробормотала она. – Мне повезло больше, чем вам.

– Нет, ваше величество, – твердо сказала Лавина. – Я собираюсь быть такой же удачливой.

На мгновение гнев исчез с лица королевы.

– Вы любите его? – участливо спросила она. – Маркиза Элсвика? Скажите мне правду.

Немного поколебавшись, Лавина сказала:

– Да, ваше величество. Я люблю его.

– Как жена любит мужа, рядом с которым хочет провести всю свою жизнь?

– Да, ваше величество.

– Вы знаете, какого рода близость подразумевает брак?

Лавина залилась краской.

– Да, ваше величество.

– И вы желаете такой близости с этим мужчиной?

– Да, ваше величество.

В душе Лавина ликовала. Наверняка теперь королева смягчится. Но в следующий миг все ее мечты были жестоко разбиты. Королева сказала:

– В таком случае мне вас жаль, потому что долг должен быть исполнен. Я обещала принцу Станиславу, что вы выйдете за него, и мое обещание должно быть выполнено.

Лавина задохнулась от гнева.

– Вы пообещали ему, не сказав мне ни слова? Вы не имели права!

– Юная леди, не забывайте, с кем разговариваете. Я, как монарх, имела на это полное право.

– Вы не имели права обещать меня человеку, который не моется. Вам бы такое понравилось?

– Мне бы такое совершенно не понравилось, но, если бы велел долг, я без промедления сделала бы это.

– Значит, ваше величество, вы сильнее меня. Я же на это не пойду.

– Вы будете делать то, что я скажу!

– Нет, ваше величество, не буду.

Взгляд королевы обжег ее адским пламенем.

У подножия возвышения, на котором они сидели, появился маркиз и с поклоном обратился к королеве:

– Прошу меня простить, ваше величество, за то, что я буквально преследую свою невесту, но, поскольку леди Лавина моя будущая жена, мне не хочется с ней надолго расставаться.

– Вам придется набраться терпения, – ледяным голосом промолвила королева. – Принц Станислав – мой почетный гость, и я обещала ему, что он сможет потанцевать с леди Лавиной.

– Да, конечно, – сказала Лавина, вставая. – Я еще раз смогу ему все объяснить.

Она спустилась с возвышения, повернулась к взбешенной королеве и присела в реверансе. По правилам этикета она должна была дождаться, когда ее величество разрешит ей уйти, но, зайдя так далеко, она уже ничего не боялась. Королева Виктория просто не могла рассердиться еще сильнее.

Увидев, что принц Станислав надвигается на нее с раскрытыми объятиями, маркиз спросил:

– Все будет хорошо?

– Да, спасибо, – уверенно ответила она. – Думаю, я прекрасно с этим справлюсь.

Она справилась с королевой, и в ее нынешнем настроении принц был ей не страшен.

Глава 8

Лавина встретила принца с высоко поднятой головой, позволив ему взять себя за талию и вывести на середину зала.

Движения ее были правильными, но держалась она напряженно, вытянув спину, и танцевальные па делала на негнущихся ногах. Наконец принц не выдержал и сделал ей замечание:

– Вы могли бы быть поприветливее.

– Я исполняю долг, ваше королевское высочество.

– Если кроме этого вы ничего не можете, то это довольно скучно.

– От меня требуется просто исполнить долг, – сухо сообщила Лавина.

Станислав скривился, но на какое-то время замолчал. Тем не менее, продолжая танцевать, он старался все ближе и ближе придвинуть ее к себе, но все его попытки разбивались о ее чопорность.

– Послушайте, так не пойдет, – капризным голосом наконец произнес он. – Вам нужно как-то постараться сблизиться со мной. Я вот очень хочу с вами сблизиться. Вы красивая и обаятельная. Вы украсите трон Кадратца.

Когда Лавина упрямо сжала губы, не желая отвечать, он настойчиво продолжил:

– Таково желание королевы, а вы ведь должны повиноваться своей королеве, верно?

– А в вашей стране все повинуются? – спросила она.

– Конечно. Тех, кто не повинуется, ждут страшные пытки.

– Чýдное место!

– Это самое чудное место в мире, – согласился он, в силу своей недалекости не услышав иронии в замечании Лавины. – Вы полюбите его.

– Я не полюблю его, потому что никогда не увижу. Сказать по правде, мне и вас не хочется больше видеть.

– Поскольку мы с вами должны пожениться, это вряд ли возможно, – промолвил Станислав, улыбаясь.

– Я не выйду за вас. Я только что так и сказала ее величеству.

– А она мне сказала, что выйдете.

– Думаю, моему жениху есть что сказать по этому поводу, – сказала Лавина, заметив, что маркиз внимательно наблюдает за ними, часто переходя с места на место, чтобы не выпускать ее из виду.

– Да к черту вашего жениха! – нетерпеливо воскликнул Станислав. – Я устал слушать этот вздор про женихов и невест. Нам пора поговорить наедине.

В этот момент они оказались возле отворенных высоких стеклянных дверей на широкую террасу. Неожиданно Станислав крепче сжал руки на талии Лавины и стал, не прекращая танцевать, подталкивать ее к выходу.

Девушка попыталась освободиться, но он был намного сильнее. Она почувствовала, что перестает быть хозяйкой положения, и ее страх пробудился с новой силой.

Вдруг Станислав резко остановился и выругался.

– Прочь с дороги, – прошипел он.

– Нет, – ответил маркиз, неподвижно стоявший перед дверью.

– Я говорю, прочь с дороги.

Маркиз заговорил так тихо, что его слов никто, кроме них, слышать не мог.

– Вы заслуживаете хорошей трепки, и, если не отпустите ее немедленно, я сам этим займусь. – Он чуть наклонился вперед и еще тише, голосом, полным такой холодной ярости, что Лавина испугалась, добавил: – Вы ведь не сомневаетесь во мне? Вам-то хорошо известно, что я это сделаю, верно? А теперь отпустите ее, пока не отведали моих кулаков.

Было бы преувеличением сказать, что Станислав отпустил Лавину, но он до того изумился, что ослабил хватку и она смогла вырваться.

Воспользовавшись этим, маркиз крепко обнял ее за талию.

– Вы бледны, любимая, – громко, чтобы слышали остальные, произнес он. – Наверняка на вас подействовала жара.

– Да… Да, – пробормотала девушка и приложила пальцы к виску, сделав вид, что ей стало дурно.

Поддерживая Лавину, маркиз подошел к королеве. За ним последовал и лорд Рингвуд, который все слышал.

– Ваше величество, – учтиво произнес Элсвик, – моей невесте нездоровится, и, с вашего милостивого позволения, мы уйдем, пока она совсем не лишилась чувств.

Лицо королевы перекосилось, глаза загорелись, казалось, она была готова на все, лишь бы не отпустить их. Но даже она ничего не могла сделать в этой ситуации и поэтому лишь молча кивнула головой.

В тот же миг маркиз подхватил Лавину на руки и стремительно вышел из зала в сопровождении графа.

Девушка прижалась к его груди. Дурно ей не было, но она решила делать вид, что в обмороке, по крайней мере, пока они не сядут в карету.

– Лавина, – услышала она голос Элсвика и вдруг поняла, что все еще прижимается к нему с закрытыми глазами.

Открыв глаза, она увидела его беспокойный взгляд.

– Лавина, – повторил он. – Все хорошо?

– Да, – сказала она, освобождаясь от его объятий и радуясь тому, что в темноте не видно, как она покраснела.

Он отпустил ее, и Лавина откинулась на спинку сиденья.

– Я так рада, что это закончилось, – сказала она. – Я бы не выдержала дольше ни секунды. Спасибо. Спасибо, что спасли меня. Боюсь, королева на вас очень рассердилась.

Маркиз на это только пожал плечами.

– Я тоже не могу выразить словами, насколько я вам благодарен… – начал граф, но маркиз резко оборвал его:

– Дорогой сэр, не нужно об этом говорить.

– Но…

– Я был бы вам благодарен, если бы вы помолчали, – со злыми нотками в голосе сказал маркиз.

Остаток пути он не разговаривал и сидел с отстраненным видом в дальнем углу кареты, глядя в ночь за окном.

Лавина и хотела бы прикоснуться к нему, попросить поделиться с ней своими чувствами, но маркиз словно находился в каком-то другом, очень далеком месте, куда ей хода не было.

Позже, лежа в кровати, Лавина стала вспоминать подробности того вечера. Думая о разговоре с королевой, она обрадовалась, что рядом никого нет и никто не увидит, как загорелись ее щеки.

Ведь она прямо сказала, что любит лорда Элсвика. Тогда это было сказано сгоряча, но сейчас, положа руку на сердце, она должна была признать, что это правда.

Она полюбила человека, который не любил ее. Он целовал ее, но скорее от злости, чем от страсти. Маркиз не дал повода думать, что испытывает к ней нежные чувства.

Он спасал ее, однако делал это по какой-то причине, совершенно непонятной ей, и говорить с ней начистоту не хотел.

И все же она любила его. А когда королева спросила, понимает ли Лавина, какого рода близость связывает супругов, она подумала о лорде Элсвике со страстью.

Сейчас думать об этом было стыдно. Как можно питать такие чувства к человеку, которому она как женщина безразлична?

Или небезразлична?..

Лавина вспомнила, как его уста опалили ее губы, вспомнила трепет, который почувствовала в нем, когда они обнялись.

Но основание ли это для надежды?

В конце концов она поднялась с кровати, подошла к окну и стала смотреть на залитый лунным светом пейзаж.

В ярком бледно-голубом сиянии уходили вдаль горы.

Здесь, в Шотландии, ей открылись такие стороны личности маркиза, о которых она могла никогда не узнать. Она видела его и нежным, полностью отдавшимся во власть музыки, и кипящим от ярости, как сегодня.

Лавина понимала, что испугалась бы, обрати он на нее свой тяжелый взгляд, как испугался Станислав. Принц встретил достойного противника и понял это. «И я тоже, – подумала она. – Я тоже встретила достойного противника».

Ей вспомнились слова, сказанные отцом, когда она впервые вышла в свет и имела ошеломительный успех.