Блейк весело усмехнулся: даже ссадины и ушибы не могли испортить ему настроение.

— Возможно, ты прав, — согласился он. — Но не можешь же ты все делать один.

Джордж покачал головой и, повернувшись, легко забросил свою ношу на высокую кучу мешков, аккуратно уложенных в складском помещении магазина.

— Тебе ведь известно, какую тяжелую работу приходилось мне выполнять раньше. Если бы не твой отец, меня, возможно, уже бы давно не было в живых. Садись, отдохни и не волнуйся: я сам закончу разгрузку.

Блейк тяжело опустился на деревянный стул у входа в склад и несколько минут молча наблюдал за другом. Он с горечью подумал о том, сколько еще по всему Югу таких же «Джорджей», умных и сильных мужчин, живут подневольно. Их насильно разлучают с женами и детьми, с помощью хлыстов и дубинок выбивают гордость и достоинство. Разве с этим можно было мириться? Отец Блейка посвятил всю свою жизнь освобождению рабов: насколько ему позволяли средства, он выкупал некоторых из них и давал им свободу.

После того, как ему удалось таким образом спасти от рабства Джорджа, тот быстро научился читать и писать, речь его стала более грамотной. Правда, перед самым освобождением Джорджа насильно разлучили с любимой женщиной, продав ее другому хозяину. Блейк искренне сочувствовал другу и надеялся, что каким-то чудом им все-таки удастся найти его подругу и выкупить ее.

— Что ты собираешься делать теперь, узнав, что Ник Вест находится в этом городе? — спросил Джордж, прерывая мысли Блейка.

Блейк коснулся распухшей губы и, поморщившись, ответил:

— Еще не знаю, но думаю, что буду чаще бывать в Лоренсе из-за него и Саманты Уолтерс.

Джордж покачал головой.

— С каждым разом становится все опаснее пересекать границу штата. Бандиты словно муравьи наводнили окрестные леса.

— Я понимаю, но не могу бросить эту работу. Я слишком многим обязан мистеру Хейлу, мы оба обязаны ему: ведь это он дал моему отцу деньги, чтобы выкупить тебя у ублюдка, которому ты принадлежал. Отец умер, так и не успев расплатиться с Хейлом, поэтому я намерен вернуть ему долг. Безусловно, Джон Хейл прекрасный и очень храбрый человек. В наше время слишком опасно быть таким убежденным аболиционистом, особенно в Миссури, большинство жителей которого выступают против отмены рабства.

Тяжело вздохнув, Джордж опустился на ступеньки крыльца позади магазина.

— Прости меня, Блейк.

— Простить? О чем ты говоришь? Черт возьми, ты ни в чем не виноват. Когда мы с отцом увидели тебя привязанным к столбу, уже без сознания…

Блейк замолчал: ему до сих пор было больно вспоминать, что представляла собой спина Джорджа после наказания плетками. На ней и сейчас сохранились такие ужасные шрамы, что, не смотря на любую жару, его друг никогда не снимал рубашку в чьем-либо присутствии.

В тот момент мы оба были готовы продать свои души, лишь бы вызволить тебя оттуда, — закончил Блейк.

— Как оказалось, твоему отцу пришлось поплатиться гораздо большим.

Хастингс вздохнул, печаль снова легла на его сердце.

— Как бы мне хотелось иметь доказательства, что это сделал Ник Вест со своими людьми! Когда-нибудь он ответит за все, и расплатой будет его жизнь.

— Ты рискуешь закончить свою жизнь на виселице, как и твой отец.

Глаза Блейка наполнились слезами: перед ним снова встала ужасная картина смерти отца. Вынув из кармана сигарету, он какое-то время задумчиво крутил ее в руках.

— Безусловно, закон осуждает убийство. Но отец… — Блейк взял сигарету в рот, — он не совершил ничего такого, чтобы заслужить подобную смерть. — Хастингс начал нервно курить, делая глубокие затяжки, затем предложил: — Давай побыстрее разгрузим все и поищем комнату для ночлега. Мне нужно немного поспать, прежде чем мы отправимся в гости к Уолтерсам.

Они вместе закончили разгрузку, правда, Джордж старался большую часть работы выполнить сам, получили от владельца магазина плату за доставку товара и отправились в ближайший отель.

— Я уверен, что здесь мы услышим те же возражения, что и везде, — проговорил Джордж, останавливая повозку и спрыгивая вниз, чтобы привязать лошадей.

— Ну, что ты, это же Лоренс — центр всех аболиционистов, которые борются за свободные от рабства штаты. Тебе обязательно дадут комнату, — Блейк успокаивающе положил руку на плечо друга, и они вошли в отель.

Их встретила высокая темноволосая женщина, которая сразу помрачнела, увидев Джорджа.

— У нас только одноместные номера, — холодно сообщила она в ответ на просьбу Блейка предоставить им две отдельные комнаты или одну двухместную.

— Прекрасно. Значит, одному из нас придется спать на полу.

Взгляд женщины стал жестким.

— Извините, но мы… мы не можем позволить таким как он, — добавила она, имея в виду Джорджа, — поселиться здесь.

Блейк бросил на нее презрительный взгляд.

— Таким как он? Каким же, мэм? Женщина слегка покраснела.

— Вы сами все прекрасно понимаете: ваш друг — негр.

Блейк нервно сдвинул шляпу на затылок, не в силах сдержать свое негодование.

— Мы везде вместе. Кроме того, он — такой же человек, как и все остальные. А я-то считал Лоренс — центром противников рабства.

Женщина попыталась оправдаться.

— Да, это, действительно, так. Я также против рабства, многие мои знакомые — убежденные аболиционисты, но это совсем не значит, что я позволю негру спать на моих кроватях или даже на коврах. Конечно, я осуждаю рабовладельцев, которые издеваются над ними, но все равно в них есть что-то такое… ну… нечистое.

Он такой же чистый, как вы или я! — вспылил Блейк, в его голосе слышались гневные нотки.

— Может быть, это и так. Однако, если я позволю ему остановиться здесь, то потеряю некоторых своих клиентов. Кроме того, из-за негров всегда возникают какие-то неприятности. Судя по вашему лицу, сэр, у вас уже были проблемы. Мне бы не хотелось ставить под угрозу репутацию отеля, и если вы будете продолжать спорить со мной, то тоже не получите здесь комнату!

— Действительно, к чему этот спор, Блейк, — вмешался Джордж.

— Ваш друг может переночевать во дворе, — холодно произнесла женщина. — Над конюшней находится прекрасный чистый чердак.

— Но ночи сейчас очень холодные, — возразил Блейк.

— Мне там будет хорошо, — заверил его Джордж. — Ты же знаешь, мне не привыкать к подобным условиям. Кроме того, у нас с собой много одеял. Занимай комнату.

— Блейк. Тебе сейчас нужна удобная постель, чтобы как следует отдохнуть. А я отведу лошадей в конюшню, распрягу их и устроюсь на чердаке.

Блейк свирепо посмотрел женщине в глаза, мысленно проклиная ее и называя тем оскорбительным именем, которое она вполне заслужила. Затем он открыл книгу регистрации гостей, записал свою фамилию и, бросив ручку на стойку, вынул из кармана деньги.

— Сколько я должен?

— Два доллара за комнату, пятьдесят, центов за каждую лошадь, которую вы поместите в стойло. Сюда же входит и корм для животных.

— А сколько будет стоить пребывание на чердаке Джорджа? — с сарказмом спросил Блейк.

— Он может ничего не платить, — сердито ответила женщина.

— О, какая щедрость с вашей стороны, — иронично заметил Блейк, швырнув ей деньги. — Надеюсь, я могу рассчитывать, в случае необходимости, на горячую воду? И кровать будет удобной?

— Я уверена, что вы останетесь довольны: мы предоставляем все услуги.

— Я уверен, что Джордж тоже будет доволен, — усмехнулся Блейк, затем повернулся и вышел из отеля, чтобы забрать из повозки свои личные вещи.

— Тебе нужно научиться мириться с некоторыми обстоятельствами, — сказал Джордж, направляясь за ним. — Бери пример с меня.

Блейк взял сумку и посмотрел на друга. — Почему, черт возьми, мне это делать труднее, чем тебе?

Джордж усмехнулся.

— Возможно, это объясняется тем, что люди, поступающие подобным образом, тоже белые, и поэтому тебя мучает чувство вины.

Блейк горько рассмеялся.

— Ты прав, — он вздохнул и покачал головой. — Ты очень хорошо разбираешься в людях, Джордж. Кстати, собери свои грязные вещи. Я немного посплю, а потом отнесу нашу одежду в прачечную, они ни о чем и не догадаются. По крайней мере, таким образом мы сможем постирать твои вещи. Джордж отвязал лошадей.

— Хорошо, я сейчас все подготовлю.

У них с Блейком уже давно установились дружеские отношения, с тех самых пор, как отец Блейка выкупил его у прежнего хозяина. Теперь мистера Хастингса-старшего и фермы, на которой они раньше трудились, больше не было. Блейк остался один, а Джордж не представлял, как ему жить без друга. Свобода казалась такой непривычной. Джорджу предстояло еще многому научиться в этом новом, незнакомом для него мире.

— Спасибо за помощь, — сказал он, встретившись взглядом с Блейком.

— Когда-нибудь все изменится к лучшему, Джордж, вот увидишь.

Джордж, грустно улыбнулся, в его глазах была боль.

— К этому времени мы оба уже состаримся, если это вообще когда-либо произойдет. У меня предчувствие, Блейк, что нашу страну ждут тяжелые времена. То, что произошло сегодня между нами и Вестом с его друзьями, а затем сцена в отеле — не случайность. Это грозит перерасти во всеобщую войну, и она будет ужасной.

— Хочется надеяться, что ты ошибаешься, Джордж, но у меня такое чувство, что ты прав, старина. Ладно, увидимся позже.

Блейк вошел в отель, снова бросив осуждающий взгляд на женщину за стойкой, и поднялся по лестнице на второй этаж. Он запер дверь номера на ключ и, швырнув сумку на пол, растянулся поперек кровати, даже не сняв сапоги. Ему было невыносимо больно и стыдно. Только мысль о Сэм несколько успокоила его. Сегодня вечером он снова увидит ее. Это принесло ему облегчение, и приятное чувство умиротворения снизошло на измученную душу Блейка.