Екатерина Неволина - Нежное сердце Барселоны

– Не ври, Мунина! Я знаю, что мои родители были с твоими на пляже, – обличающе проговорила девушка. – Сначала я думала, что ты тоже ушла, но потом услышала из вашего номера шум. Я постучала в стену, надеясь, что ты поймешь сигнал и придешь ко мне. Но ты не приходила. Шум вроде затих. И тогда я решила все же дойти до соседнего номера, поднялась, вышла в коридор и остановилась у вашей двери!..

– И дальше? – поторопила рассказчицу Аня.

– А дальше я совершенно четко услышала шорох и хлопанье ящиков! – торжествующе закончила Настя. – Ты была в номере, но не открыла мне, даже когда я принялась колотить в дверь и звать тебя! И только я вернулась к себе, как дверь вашего номера хлопнула! Ты ушла и даже не заглянула ко мне, чтобы извиниться!

Аня слушала этот рассказ в большом волнении. Совершенно ясно, что Настя спугнула преступников. Вот поэтому они и не обнаружили карту – испугались переполоха и поспешили скрыться.

– Дурочка, – выдохнула она в дышащее праведным гневом и немного покрасневшее от простуды лицо подруги, – разве я бы тебе не открыла?

В глазах Настя появилась растерянность.

– Но тогда кто?.. Ты хочешь сказать, что все это мне послышалось? Может, у меня уже глюки начались? – нахмурилась она.

– Нет, не глюки, – снова вздохнула Аня, – боюсь, тут нечто похуже…

И она рассказала про обыск и чудесное спасение драгоценной карты.

– Ну ничего себе! – присвистнула Настя, тут же забыв обижаться. – Выходит, все так серьезно? Значит, пока я тут валяюсь, происходят настоящие приключения, словно в наших любимых книжках?..

Она приподнялась с подушек и, похоже, была готова немедленно мчаться куда-то.

– Терпение! – остановила ее Аня. – Без тебя приключения не пройдут, будь уверена! Я бы посоветовала тебе скорее выздоравливать. А мы с Антонио пока съездим к китайцам и попытаемся расшифровать таинственные иероглифы… Да, я сказала про карту Антонио, ты же не против? Идея с китайцами, собственно, его. Он с ними и объясняться будет…

Настя испытывающе посмотрела на подругу, поправила прядь растрепанных рыжих волос.

– Ага, ты с Антонио, – хмыкнула она. – Ты уверена, дорогая подруга, что тебе больше нечего мне рассказать?

Аня молча помотала головой, надеясь, что не слишком краснеет при этом.

– Ага, – повторила Настя. – А кажется, кто-то говорил, будто этот парень слишком смазлив…

День складывался как-то не совсем удачно, и Аня поняла, что сил на оправдания у нее просто не осталось. Она не рассказывала подруге о смутных снах, полных ощущения нереального и огромного, как небо, счастья. Пожалуй, впервые за все время дружбы между ними возникла недоговоренность – тайна, которую Аня не могла раскрыть никому, даже Насте… «Я еще сама не разобралась, что к чему, – уговаривала себя девушка. – Слишком рано говорить об этом. Может, сны и вовсе пустые, мало ли что приснится…»

– Насть, думай что хочешь, – устало сказала она. – Хочешь, дождемся твоего выздоровления, а пока ничего предпринимать не будем.

– Ладно, – милостиво согласилась больная, – предпринимайте. У нас, думаю, каждая минута на счету, если конкуренты наступают нам на пятки! Однако за кладом без меня не лезьте! Только узнайте у китайцев про иероглифы! А там уже и я выздоровею! Я никогда долго не болею, ты же знаешь. – И она, теперь уже просительно, заглянула в глаза подруге.

– Договорились! – улыбнулась Аня.

Солнце светило все так же убийственно ярко. Смотреть на него, даже в черных очках, было трудно, а от асфальта, казалось, поднимался пар.

– Жара! – пожаловалась Аня, чувствуя, как вместе со словами в горло проникает сухой горячий воздух, едва не обжигающий легкие.

– Это еще ничего, – улыбнулся Антонио, шагавший рядом. – Самое плохое для нас время – это когда дует северный ветер трамонтана, что буквально означает «приходящий из-за гор». Он очень резкий и сильный, а еще про него говорят, что он сводит с ума. Каталонцы верят, что во время, пока дует трамонтана, возрастает число нервных срывов и самоубийств.

– Да, – обрадовалась девушка, – я слышала у Гребенщикова: «Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь, когда из-за гор начнет дуть трамонтана…»[5]

– Именно так, – кивнул парень, – время трамонтаны – это время испытаний, когда становится видно, каков человек на самом деле: добрый или злой, слабый или сильный, может ли он преодолевать препятствия или его способна сломить первая же непогода.

Несколько шагов они прошли молча.

– Получается, что у нас сейчас как бы время трамонтаны, – задумчиво произнесла Аня, – испытание на прочность, как ты и сказал.

– Похоже на то, – согласился Антон. – Вот, кстати, мы и пришли.

Аня взглянула на небольшое здание, у входа в которое висели красные бумажные фонари и изгибался всем своим мускулистым телом змеевидный дракон с распушенным гребнем.

«Еще один дракон, – невольно отметила девушка, – драконы сопровождают нас буквально на каждом шагу. Ну что же, посмотрим, хороший ли это знак».

Негромко тренькнул колокольчик, подвешенный над дверью, и Аня с Антоном оказались внутри ресторана. Здесь было не жарко и даже относительно прохладно, что весьма обрадовало обоих визитеров.

Зал оказался пуст, только за одним из столиков расположилась молодая пара.

Пожилой лысоватый китаец, стоящий за стойкой, повернулся к ним.

– Hola, – услышала Аня уже привычное приветствие.

Антонио отозвался и произнес несколько фраз. Китаец ответил, и хотя его плоское узкоглазое лицо не казалось эмоциональным, девушке почудилось выражение недовольства.

Антон достал из кармана листок, на который были тщательно скопированы иероглифы с карты, и протянул китайцу.

Тот взял и тут же поспешил вернуть бумагу, усиленно мотая головой, и несколько раз быстро-быстро что-то проговорил.

Парень еще пытался настаивать, но, очевидно, безнадежно: китаец сначала выставил вперед ладонь в протестующем жесте, а потом и вовсе повернулся к посетителям спиной.

– Пойдем, – махнул рукой Антонио.

Звук колокольчика над дверью на этот раз показался Ане насмешливым.

– Что он сказал? – спросила девушка, снова оказавшись под прицелом неумолимого солнца.

– Ничего, – вздохнул Антон. – Посмотрел на бумажку и говорит: «Я не понимаю», я спросил почему, а он в ответ: «Это не по-китайски». И вообще дальше разговаривать со мной не стал, как будто перестал понимать и по-испански. «Не понимаю» – и все.

Значит, не по-китайски?.. Навряд ли. Либо это тайный шифр, либо случайно найденный ими китаец тоже принадлежит к преступной группировке. Аня про себя даже склонялась к этому мнению – уж очень подозрительно вел себя служащий ресторана. Слишком занервничал, увидев бумажку, слишком настойчиво повторял свои «не понимаю» – кто же после этого ему поверит?.. Но что же делать? Зайти еще в один ресторан? А если и туда уже дотянулись щупальца китайской мафии? Кто знает этих китайцев – они расползаются по всему миру, как зараза, и, кажется, всегда действуют очень сплоченно. Как тут не подумать о великой китайской мафии. Но в этом случае дальнейшие вопросы становятся не только бесполезными, но и опасными. Они смогли выбраться из этого ресторана, возможно, благодаря присутствию случайных свидетелей. А если в следующий раз так не повезет и зал окажется пустым?.. Что тогда предпримут мафиози? Может быть, не откладывая в долгий ящик, просто стукнут по голове чем-нибудь тяжелым…

«Нет, искать нужно самим, – окончательно утвердилась в этой мысли девушка, – пусть даже на это уйдет немного больше времени».

– Что будем делать дальше? – спросил Антонио, направляясь к припаркованному у обочины автомобилю.

– Давай еще к воротам съездим и к Саграда Фамилия, – предложила Аня, – может, ты свежим взглядом что-то заметишь. Но, кстати, если даже найдем возможное место нахождения клада, не будем его трогать, – опомнилась девушка. – Я Насте поклялась, что ее дождемся.

– Отлично. – Антонио, однако, не спешил садиться в машину.

Девушке показалось, что парень хочет что-то сказать.

И действительно, он обернулся к ней.

– Кстати, как там твоя подруга? – спросил Антон небрежно.

– Уже лучше, – с готовностью ответила Аня, – Настя вообще болеет недолго, наверное, потому что не высидела бы взаперти целую неделю. Ей обязательно нужно куда-то бежать, что-то выдумывать. Знаешь, как ее наша классная называла? Ураганом. «Глядя на нашу Настю, – бывало, говорила она, – прекрасно понимаю, почему страшным стихийным бедствиям часто дают женские имена».

Антонио улыбнулся.

– А вы давно дружите? – спросил он.

– Давно, – кивнула Аня. – Сначала все даже удивлялись, как мы, такие непохожие, смогли подружиться… Настя, конечно, бывает резковатой и часто говорит все, что думает, прямо в лоб, но она очень хорошая и никогда не подведет. – Антон не перебивал и, кажется, слушал с интересом, поэтому девушка продолжала: – И в школе мы вместе. У меня лучше с алгеброй-физикой получается, а у нее – с литературой и историей, так что мы обе почти на пятерки учимся… А еще Настя замечательно придумывает – просто заслушаешься. Думаю, что ей надо романы писать… Хотела бы я обладать ее талантами!..

Аня произнесла эти слова и тут же спохватилась. Получалось, что она как бы напрашивается на комплимент, заставляет Антона сказать что-то типа: «Ну что ты? Ты очень и очень талантлива!» Но, к ее удивлению, парень, очевидно, просто пропустил последнюю реплику мимо ушей, потому что кивнул и открыл перед ней пассажирскую дверцу:

– Ну что, поехали?

Аня села, Антонио занял свое место за рулем, и красная машинка бодро рванула по опаленной зноем улице.

Они побывали у дома Гуэля и уже совершили обход вокруг Саграда Фамилия. Говорят, все дороги ведут в Рим, касательно Барселоны таким центром для Ани стал этот фантастический собор. Кстати, внутри Саграда Фамилия оказалась еще фантастичнее – огромные столбы странной формы, раскрывающийся лепестками потолок… Казалось, что попал в будущее. Незадолго до отъезда Аня посмотрела старый фильм «Звездные войны», и теперь интерьер собора отчего-то напоминал ей имперский зал.