В дороге Беар заметил, что Робби украдкой посматривает на его посадку в седле и пытается так же, как он, держать поводья. В конце концов любопытство мальчика одержало верх.

— Что это у вас за шляпа? — спросил он, глядя на Беара снизу вверх и щурясь от яркого света.

Беар снял свою шляпу и осмотрел ее слегка потрепанный черный фетр, после чего водрузил обратно на голову.

— Это шляпа из Монтаны. На Западе мужчинам приходится носить настоящие шляпы… такие, которые защищают от солнца, ветра, дождя и снега.

— Вы приехали с Запада? — спросил Робби, скосившись на его городские ботинки и рубашку, потом опять на шляпу. — Вы не похожи на ковбоя.

Услышав оценку Робби, Беар усмехнулся.

— И все-таки я ковбой. Когда я только приехал на Запад, я жил на ранчо и ухаживал за скотом.

Робби повернулся, чтобы получше его рассмотреть, и чуть не выскользнул из седла. Морган резким тоном приказал ему сесть прямо и смотреть все время вперед. Мальчик метнул на него мрачный взгляд, но подчинился.

— Я видел ковбоев в книжках, — продолжал он, разглядывая Беара. — Если вы настоящий ковбой, значит, у вас есть револьвер?

Даймонд, ехавшая сзади на приличном расстоянии от них, не расслышала ответ Беара. В это время Морган пустился в очередные рассуждения по поводу различий в лошадиных подковах, и ей пришлось довольствоваться простым созерцанием Бартона Макквайда.

Брюки безупречного покроя плотно облегали мускулистые ноги, а белая рубашка, расстегнутая сверху, обнажала мускулистую шею и подчеркивала квадратные контуры плеч. Он снял запонки и закатал рукава, явив взгляду Даймонд темные волосы на сильных руках.

Она еще никогда не встречала такого неотразимого мужчину, настоящего пришельца с Запада… ковбоя. Может, он вовсе и не ковбой, но это слово отлично подходило для его описания. Даймонд поняла, что слишком откровенно на него пялится, и нехотя отвела взгляд, остановив его на раскрасневшемся лице Моргана. Он о чем-то спросил, а она не имела понятия о чем, потому, растерянно улыбнувшись, перевела внимание на своего скачущего кузена.

— У тебя хорошо получается, Робби! — крикнула девушка. К ее облегчению, он ухмыльнулся и помахал рукой, явно довольный своей позицией в седле.

Когда солнце стало припекать сильней, Беар заметил, что Робби сует руки под воротник и поеживается в своей новой курточке из колючей шерсти и таких же брюках.

— Шикарный костюм, — заметил он.

Робби посмотрел на свой жилет с перламутровыми пуговицами и яркие брюки для верховой езды, покраснел и обиженно потянул за воротник.

— Я… одел его, только чтобы ее порадовать. Она думает, что сделает из меня джентльмена.

— Я бы сказал, что это нелегкая работа.

— Вот именно. — Робби не понял сарказма Беара. — Я не собираюсь становиться пай-мальчиком. — Он вдруг оставил свою горячность и сделался задумчивым. — Но жить, с ней совсем неплохо. Она дает мне все, что я захочу. Стоит только попросить.

— Все, что захочешь? — переспросил Беар, удивленно приподняв бровь.

Робби кивнул.

— У меня есть собственная подзорная труба, заводной поезд… за ужином мне дают три десерта… каждый вечер она читает мне рассказы. Однажды, когда мы были в городе, она купила мне две книжки с ковбойскими рассказами и теперь читает мне их на ночь — каждый раз понемножку. Вот откуда я так много знаю про ковбоев. — Мальчик ослабил поводья и обернулся в седле, предоставив своему коню самому выбирать дорогу. — Хардвелл и Анна говорят, что ей надо научиться говорить «нет», но она не может отказать. Ни мне, ни кому-то еще. Вот почему у дома каждый день толпятся люди. Они сопровождают ее в церковь и ходят за ней по всему городу, потому что знают: она их накормит и даст им работу.

— Ну знаешь, то, что она раздает вещи и деньги, еще не значит, что она никогда не говорит людям «нет», — сказал Беар, задумавшись над словами Робби.

— Но она в самом деле никогда не говорит «нет». Хардвелл и Анна считают, что ей надо завести мужчину, чтобы он говорил «нет» за нее. Но она не хочет, чтобы рядом с ней был мужчина. Сказать, что я думаю? — Произнося эту речь, мальчик выглядел на удивление взрослым. — Я думаю, ей просто нравится раздавать вещи и деньги. — Он пожал плечами. — Да, просто нравится. Она добрая душа.

Добрая душа. В субботу вечером он усмехнулся, услышав эти слова от Вассара. Теперь же, когда тем же определением воспользовался ее юный стяжатель-кузен, Беару стало не по себе. Она дает деньги, еду и помощь всем, кто ни попросит. Добрая душа… Однако это как-то плохо вязалось с ее раздражительным отношением к нему и с ее недавним сердитым замечанием. «Чего все от меня хотят? — спросила она, и сама же ответила: — Денег».

— Скажите, мистер… — Беар нахмурился.

— В Монтане все зовут меня Беаром. — Робби уставился на него.

— Почему вас так назвали?

— Наверное, потому, что однажды я обогнал медведя[2], — отозвался он, сделав страшные глаза. — А может, потому, что я всегда просыпаюсь, как медведь-гризли весной, — медленно и неохотно.

— Держи спину прямо, Роберт! — крикнул Кенвуд. Робби недовольно оглянулся.

— А мы не можем ехать побыстрей?

Беар задумчиво посмотрел на мальчика, оценивая его рвение.

— Ты считаешь, что готов попробовать галоп? Ну что ж, посмотрим. — Он обернулся в седле и крикнул Даймонд: — Мы поскачем вперед!

Девушка встревожилась:

— Я не думаю, что…

— Стойте на дороге, мы сейчас вас догоним! — приказал Морган.

— Поехали!

Беар и Робби поскакали по тропинке через поля и рощи. Беар задал лошадям легкий галоп на разумной скорости, а Робби, пользуясь советом Беара, сумел на удивление естественно держаться в седле.

— У тебя неплохо получается для первого раза. А теперь давай немножко развлечемся. — Он поддал своей лошади коленями, разогнавшись быстрее.

Вскоре мальчик и его конь летели, слившись в стремительном движении, которое доставляет истинную радость бывалому всаднику.

Когда они подъехали к краю сада и сбавили темп до шага, Робби едва дышал и улыбался во весь рот.

— Здорово! — крикнул он, похлопывая своего коня. — Давайте опять разгонимся!

— Дай отдышаться лошади. Ты всегда должен помнить: на ней лежит двойная нагрузка. Если тебе трудно дышать, если ты устал или хочешь пить, то твоя лошадь испытывает все то же самое, только вдвойне. В Монтане довольно суровые условия, и если падет твоя лошадь, тебе самому не выжить. Там быстро усваиваешь, что надо заботиться о своем коне. Он становится твоим партнером.

— Хорошо, я буду заботиться о своей лошадке! — пылко воскликнул Робби. — Даймонд сказала, что даст мне коня, как только я научусь ездить верхом. Большого взрослого жеребца… черного как смоль и быстрого как вихрь.

— Жеребца? — Беар покачал головой. Интересно, что бы сказала Даймонд в ответ на эту новость? В следующее мгновение он уловил знакомый звук и остановился, прислушиваясь. — Что это? Кажется, рядом вода?

— Да. Здесь, внизу, течет ручей. — Робби показал на деревья, растущие в низине. — Поехали!

Робби ударил пятками в бока своей лошади и одновременно сильно натянул поводья. Испуганный конь встал на дыбы, потом дернулся под ним и стремглав помчался по лугу. Мальчик взвизгнул, замахал руками и в конце концов сумел ухватиться за переднюю луку седла.

— Держись! — закричал Беар.

Он увидел, что Робби не может дотянуться до свисающих поводьев, и понял: ему придется воспользоваться собственной лошадью, чтобы остановить коня мальчика… Это решение было сопряжено с некоторым риском. Беар поскакал вперед, чтобы конь Робби мог видеть его лошадь, потом нагнулся и подхватил сползшую уздечку. Когда он дернул поводьями, обе лошади постепенно сбавили скорость.

— С тобой все в порядке? — спросил Макквайд тяжело дыша.

Робби был бледным как полотно — до самых пальцев, цеплявшихся за край седла.

— Я… я упустил поводья, и он понесся как безумный… — Его голубые глаза стали огромными от страха, и у Беара возникло странное чувство, что перед ним Даймонд. Нахмурившись, он взял поводья и протянул их Робби, который отпрянул. — О-о-о, нет… я слезаю!

— Нет, не слезаешь! — Беар схватил его за руку и удержал на месте. Мальчик весь дрожал. — Ты совершил большую ошибку, но остался жив. Если сейчас ты слезешь с лошади, то совершишь еще большую ошибку. Мужчина должен учиться преодолевать свои страхи. Ему надо уметь признавать свои ошибки, делать из них выводы и двигаться дальше.

От страха и стыда глаза Робби наполнились слезами. Через мгновение Беар разжал руку. Его голос сделался таким же низким и рокочущим, как гром:

— Возьми поводья. Сейчас мы спустимся к ручью, и ты потренируешься слезать с лошади.

Когда они добрались до ручья и Робби спешился, раздражение Беара уже прошло. Глядя на горящее от стыда лицо мальчика, он живо вспомнил, каково это — разочаровать человека, которого так сильно хотелось порадовать… хуже того, разочаровать самого себя. Он дождался, пока Робби поднимет голову.

— Я думаю, со временем из тебя получится отличный наездник, — сказал он с усмешкой.

Глава 8

Здесь и нашли их Даймонд и Морган Кенвуд, остановившись через несколько минут на краю поросшего травой ручья, чтобы напоить своих лошадей. Ни девушка, ни Кенвуд ничего не сказали по поводу маленькой царапины Робби, и это значило, что они ее просто не заметили. Робби то и дело бросал на Беара умоляющие взгляды, призывая его к молчанию. Но Беар не нуждался в предупреждениях. Он чувствовал, что лучше сохранить это происшествие в тайне.

— Робби, с тобой все в порядке? — спросила девушка, заметив необычную покладистость кузена.

— Конечно, — хмуро отозвался мальчик, потом взглянул на Беара и энергично почесал в затылке. — Просто мне хочется опять сесть на лошадь и покататься, вот и все.

Когда они снова тронулись в путь, Даймонд не стала дожидаться, когда Морган начнет диктовать правила верховой езды. Она настояла на том, чтобы Робби ехал рядом с ней. Беар остался сзади, вместе с раздраженным Кенвудом.