Шеррилин Кеньон - Нежная подруга

Она горделиво вздернула подбородок и, отвернувшись, подняла крышку того сундука, что стоял ближе к ней. Порывшись в нем, она вытащила темно-синее платье, такого же цвета вуаль, щетку и расческу.

Уложив вещи в сумку, не торопясь завязала ее и передала Дрейвену:

– Кажется, теперь я уложилась. Но у меня все же есть один вопрос.

Дрейвен выжидательно посмотрел на Эмили.

– Будет ли позволено моей служанке поехать со мной?

Хотя действия и слова Эмили забавляли Дрейвена, он не показывал виду.

– Миледи, неужели у вас настолько мало благоразумия, что вы испытываете меня таким образом?

– Вы увидите, милорд, что благоразумия у меня хватает, но я не дам запугать себя ни вам, ни кому-либо вообще.

– Запугать? – переспросил Дрейвен. – Вы считаете, что я пугало?

– А как же иначе это назвать? Вы думаете, что весь мир пустится в пляс, стоит вам только щелкнуть пальцами. Знаете, милорд, есть ведь и другие люди, не только вы.

– То же самое вполне можно сказать и о вас, – парировал Дрейвен.

Эмили изобразила на лице очаровательную улыбку:

– Я вполне допускаю, что избалованна. Отец и сестры много раз твердили мне об этом. Поэтому прошу вас отнестись к этому снисходительно. Так как, поедет с нами моя служанка или я отошлю ее обратно?

Неплохо проделано, подумал Дрейвен, глядя на Эмили. Он часто слышал разговоры о том, что какой-то человек очарователен, но сам такого человека видел впервые. Неудивительно, что отец избаловал девушку. Как можно возмущаться, когда она с таким милым, невинным видом признает свои прегрешения и молит о снисхождении?

– Можете взять ее с собой.

– Благодарю вас, – ответила Эмили и, высоко подняв голову, прошла к своей лошади.

Саймон хотел было ей помочь, но Дрейвен удержал его:

– Если я – тот, кого она оскорбляет, в таком случае именно я подсажу ее.

– Я позабочусь о ее служанке, – проговорил Саймон, стараясь скрыть улыбку.

Дрейвен подошел к Эмили. От его внимания не ускользнули вызывающее выражение ее глаз и удовольствие, которое она явно испытывала от того, что одержала над ним верх.

– Вы нарочно заставили меня ждать? – спросил Дрейвен.

Эмили едва заметно улыбнулась:

– Моя служанка говорит, что леди должна заставлять мужчину ждать. Если мужчина достаточно долго изнывает от ожидания, он скорее всего будет рад появлению леди.

– Ну, если удовольствие бывает самым большим, когда его предвкушаешь, значит, то же самое можно сказать о беспокойстве.

– Неужели вы заигрываете со мной? – насмешливо спросила Эмили.

Дрейвен слегка опешил от ее вопроса. Да, он действительно с ней заигрывает! Он, который никогда раньше не пытался этого делать, действительно делает это теперь.

– Я никогда ни с кем не заигрываю, – буркнул Дрейвен и положил руки Эмили на талию.

Его поразила тонкость ее стана. Она была почти невесома. Он почувствовал тепло ее тела сквозь ткань платья. О чем он только думал? Почему не разрешил Саймону сделать это?

Но он не разрешил.

И теперь, когда деваться было уже некуда, Дрейвен постарался покончить с этим как можно быстрее. Он поднял Эмили, усадил ее в седло и торопливо отвел глаза. И это было его ошибкой, потому что в этот самый момент его взгляд упал на тонкую лодыжку, обтянутую чулком, выглядывающую из-под юбки.

Тело отозвалось на это зрелище немедленно, и Дрейвен едва не выругался вслух. Как ни мало он увидел, было ясно, что ноги у Эмили красивые, и ничто не могло бы доставить ему большее удовольствие, чем поднять ее юбку и определить длину этих ног своими губами. И языком.

Стиснув зубы, Дрейвен с силой тряхнул головой, прогоняя от себя ненужные мысли. Он не желает думать ни о лодыжке, ни о женских ножках – ни о чем таком.

Дрейвен приблизился к своей лошади и через мгновение взлетел в седло. Саймон последовал его примеру, и Дрейвен дал знак отправляться в путь.

Все ехали молча.

«Ты сошла с ума, – мысленно говорила себе Эмили. – Насмешничать над ним! Тебе еще повезло, что он не удавил тебя за твои выходки, да еще к тому же в присутствии его людей! Что сказал бы отец?»

Ну, он был бы доволен, что она натянула нос его врагу, однако, будь на его месте любой другой, ее поведение вызвало бы у отца просто отвращение. По правде говоря, у самой Эмили ее поведение вызывало такое же чувство.

Тем не менее глаза Дрейвена восхищенно блестели, когда она спорила с ним.

А когда он прикоснулся к ней…

По телу Эмили побежали мурашки при воспоминании об этом. Руки у Дрейвена сильные, крепкие, и он поднял ее без малейшего усилия. Ах, как чудесно было в его объятиях!

Именно в это мгновение Эмили и решила все окончательно. Ее роза – это он. И каким бы угрюмым человеком Дрейвен ни казался, она хочет, чтобы он стал ее мужем, потому что ни в чьем присутствии ее сердце не билось так, как от близости этого мужчины.

«Оно бьется от страха», – возразил ей внутренний голос.

Нет, не страх ощущает Эмили в присутствии Дрейвена, а что-то другое. Что именно, она сказать не может.

Но это явно то, что ей хочется исследовать глубоко и не торопясь. И она это исследует.

Возможно, он воин, не имеющий себе равных в битве, но она намерена стать не имеющим себе равных воином в борьбе за его сердце. Она очистит эту розу от колючек, растопит его ледяные взгляды, чтобы увидеть, можно ли под всем этим отыскать душу. И если можно, он будет принадлежать ей.

– En garde, rnon seigneur[1], – прошептала Эмили, глядя Дрейвену в спину. – Потому что из сражения за вашу любовь я, несомненно, выйду победительницей.

К удивлению Дрейвена, они действительно миновали лес до полуночи. Им пришлось раскинуть лагерь на небольшой лужайке.

Дрейвен думал, что Эмили станет сетовать на неудобства, но она пришла в восторг, узнав, что придется ночевать под открытым небом.

Пока ставили для нее палатку, она обошла лужайку. Сам Дрейвен в это время обихаживал лошадей.

Он понятия не имел, как это сложно поставить палатку, пока она не указала на это его рыцарю Александру.

– Я потрясена, – сказала она рыцарю. – Вы просто мастер. И как быстро вы все это проделали.

Дрейвен почувствовал укол ревности и бросил на Эмили взгляд'исподтишка. Она отошла от рыцаря, а потом нагнулась и сорвала одуванчик. Мягкая ткань платья обрисовала ягодицы – вид был прелестный.

Стиснув зубы, Дрейвен поспешно отвел взгляд, но все же успел заметить, с каким явным интересом его люди смотрят на Эмили.

«Вы даже не заметите, что я с вами». Дрейвен недовольно поморщился, вспомнив эти слова Эмили. На нее можно с таким же успехом не обращать внимания, как на разверзнувшуюся у ног землю.

– Правда, красивый? – спросила Эмили, подходя к Дрейвену с одуванчиком в руке.

– Лагерь? – уточнил он, продолжая расседлывать Голиафа.

– Да нет, глупый, лес красивый.

Глупый? Он? Дрейвен нахмурился еще больше.

Эмили бросила на него странный взгляд, а потом рассмеялась.

– В чем дело? – спросил Дрейвен и потянулся за щеткой.

Эмили погладила Голиафа по гриве.

– Держу пари, что вы пугаете маленьких детей такими взглядами, – произнесла она.

Дрейвен замер. Следует ли ему оскорбиться? Он не знал. Кажется, она не хотела намеренно оскорбить его, но как еще должен он отнестись к ее словам?

– Прошу прощения?

Обняв Голиафа за шею, Эмили проговорила с таким видом, будто хотела раскрыть какую-то важную тайну:

– У вас такой суровый вид, милорд. Вам нужно немного смягчиться.

– Я бы сказал, что миледи не настолько хорошо меня знает, чтобы рассуждать о моем характере, – заметил Дрейвен.

Эмили посмотрела на него искоса и стала неторопливо перебирать гриву Голиафа.

– Вам еще предстоит узнать, что я неплохо разбираюсь в людях.

– Неужели?

– Да, очень неплохо.

Дрейвен перестал чистить лошадь и посмотрел на Эмили:

– Тогда вы должны были бы понять, что я не из тех, с кем можно шутить.

– Так я и поняла. – Эмили немного отступила назад. Голиаф потянулся мордой за ней.

– Тогда почему же вы шутите со мной?

– Потому что это доставляет мне удовольствие.

От неожиданности Дрейвен растерянно заморгал глазами. Она женщина смелая и честная, этого нельзя не признать. Но что ему делать с такой особой? Дрейвен не знал. Большинство окружающих его людей в лучшем случае сдержанны, в худшем – лживы.

– Вам доставляет удовольствие раздражать меня?

– А вам разве не доставляет удовольствие, что я вас раздражаю? – с озорной улыбкой спросила Эмили.

– Это почему вы так решили?

Эмили пожала плечами:

– Не знаю, просто у меня такое чувство, что вам приятно, когда я над вами подшучиваю, хотя вы это и отрицаете.

Очень может быть, что она и на самом деле разбирается в людях, как заявляет. Но все равно поощрять ее ни к чему.

– Вы, миледи, необычная женщина, – заметил Дрейвен, продолжая чистить бок Голиафа.

– Да, есть у меня и такое свойство.

Дрейвен снова остановился, услышав в голосе Эмили нотки задумчивости.

– А еще какие? – спросил он.

Эмили провела одуванчиком по подбородку Дрейвена. По всему его телу тут же побежали тысячи мурашек, и Дрейвен почувствовал, как его бросило в жар от волнующего взгляда Эмили.

– Вам придется самому это узнать, милорд. В предстоящем году, – проговорила она негромко и отошла.

Дрейвен смотрел ей вслед и думал о том, что эта девушка действительно необыкновенная.

Эмили неожиданно обернулась, и Дрейвен поспешил отвести глаза, чтобы она не заметила, что он глазеет на нее, точно какой-то сквайр, впервые увидевший смазливое личико.

Дрейвен повернулся к Эмили спиной, но все равно не смог удержаться и обернулся назад. Эмили стояла со своей служанкой, и они о чем-то оживленно говорили.