— Как мне представляется, проводимые им исследования захватили его целиком, — заметила Титания. — Мой отец тоже старался узнать побольше о тех странах, которые интересовали его. И я, как только достаточно повзрослела, помогала ему в этом.

— А потом вы вместе с ним посещали их?

— Я побывала во многих уголках мира и поэтому не думаю, что мне будет так уж трудно овладеть языком вашей страны.

— В таком случае мы начнем заниматься уже завтра, — пообещал Дарий, — и, разумеется, я буду очень строгим учителем. А вам придется изрядно потрудиться, если вы рассчитываете свободно говорить на нашем языке к тому моменту, как мы прибудем в порт.

Титания поняла, что он лишь беззлобно подшучивает над ней. Он явно полагал, что она не сумеет выучить язык за столь короткое время, и оттого девушка лишь еще сильнее преисполнилась решимости во что бы то ни стало заговорить по-велидосски.

Она смотрела на морскую гладь, посеребренную лунным светом, и ночь для нее таила в себе очарование, которое трудно выразить словами.

Она уже совсем забыла о Дарии, как вдруг заметила, что он пристально смотрит на нее.

— Вы очень красивы, мисс Брук, — смущенно пробормотал шталмейстер, — а мы в Велидосе любим и ценим красоту, и потому я обещаю, что в моей стране вы будете пользоваться успехом.

Титания улыбнулась в ответ.

— Очень любезно с вашей стороны подбадривать меня таким образом, но я сомневаюсь, что мне будет позволено встретиться со многими людьми в вашей стране или, чего я бы очень хотела, вволю поездить по ней.

— А что же вам может помешать? — спросил он.

Титания решила, что было бы ошибкой дать ему понять, сколь унизительно ее положение в семье, членом которой она является.

— Полагаю, — после долгой паузы сказала она, — что мне пора идти к себе, чтобы отдохнуть. Моя тетя будет недовольна, если узнает, что я нахожусь на палубе, да еще и разговариваю с вами в отсутствие дуэньи.

— А теперь вы сами создаете себе трудности, — запротестовал Дарий. — Уверяю вас, в море большинство людей склонны закрывать глаза на подобные нарушения этикета, забывая о тех социальных ограничениях, которые столь неукоснительно соблюдаются на суше.

— Мне остается лишь надеяться, что вы правы и мне не запретят брать у вас уроки. Но сейчас мне пора — я должна спросить у тети и кузины, не нужно ли сделать для них чего-либо, прежде чем я отправлюсь в постель.

С этими словами она протянула ему руку и добавила:

— Покойной ночи. Благодарю вас за то, что пообещали научить меня всему, что мне хочется узнать.

— Почту за честь и буду весьма польщен этим, — отозвался Дарий.

К изумлению Титании, он поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Покойной ночи, мисс Брук. С нетерпением жду нашего первого урока завтра.

Титания оставила его, думая, что встретила в его лице очень доброго и дружелюбного человека. Если все жители Велидоса похожи на него, то жизнь ее может стать куда легче, нежели она полагала, хотя ей по-прежнему придется ублажать тетку и Софи.

Сначала она наведалась в каюту, которую занимала герцогиня.

— Я пришла пожелать вам покойной ночи, тетя Луиза, — с порога заявила девушка.

— Ты должна была прийти ко мне намного раньше, — резко ответила герцогиня. — Чем это ты занималась все это время? Я слышала, что ужин закончился по меньшей мере час тому.

— Я была на палубе.

— Одна?

— Перед тем как спуститься вниз, со мной заговорил шталмейстер.

— Я приказываю тебе вести себя прилично, раз уж я прикована к постели и не могу присматривать за тобой. Если окажется, что ты флиртуешь с этим молодым человеком или с кем-либо еще, я запру тебя в твоей каюте до самого конца путешествия. Понятно?

На мгновение Титанию охватило неудержимое желание заявить тетке, что она не позволит разговаривать с собой в таком тоне.

Будучи достойной дочерью своего отца, она прекрасно знала, как следует вести себя, но при этом сознавала, что спорить с теткой бесполезно.

И девушка ограничилась тем, что ответила:

— Уверяю вас, тетя Луиза, что я знаю, как должна вести себя, поскольку неоднократно бывала на море вместе со своим отцом.

При упоминании лорда Руперта герцогиня негодующе фыркнула, но ничего не сказала. Она лишь окинула каюту пристальным взором, словно выискивая, к чему можно придраться.

Наконец после долгой паузы она потребовала:

— Подай мне мои очки. Они лежат на туалетном столике, а потом отправляйся к себе и ложись спать. Я уже сказала Марте, когда меня следует разбудить завтра утром.

Титания подала тетке очки и направилась к двери.

— Покойной ночи, тетя Луиза. Желаю вам хорошо отдохнуть и выспаться.

Герцогиня не снизошла до ответа.

Титания аккуратно притворила за собой дверь и зашагала к каюте Софи.

Кузина, очевидно, уже успела воздать должное вкусному ужину, поскольку пребывала в куда более благостном расположении духа, чем когда они только поднялись на борт.

— Что происходит? — поинтересовалась она. — Тебе, наверное, было ужасно скучно в обществе этих уродливых старух?

— Да, было не очень весело, поскольку трое мужчин разговаривали исключительно между собой и явно не собирались пригласить женщин присоединиться к ним.

— Именно этого я и ожидала, — проворчала Софи. — Дорога будет очень утомительной до тех самых пор, пока я не встречусь с Фридрихом.

Немного помолчав, она вдруг осведомилась:

— А что представляет собой этот шталмейстер? По крайней мере, он молод и недурен собой.

— Полагаю, его прислали для того, — медленно проговорила Титания, — чтобы до прибытия обучить тебя велидосскому.

— Если он приехал только ради этого, то его ждет неминуемое разочарование. У меня нет ни малейшего желания учить их глупый язык, и даже если бы я не возражала против того, чтобы поболтать с ним, мама пришла бы в ужас при одной только мысли о том, что он будет сидеть подле моей кровати.

Титания рассмеялась.

— Боюсь, так оно и случится!

— В таком случае его миссия закончится провалом, — фыркнула Софи. — Как я уже говорила, я не собираюсь учить никакой язык помимо того, которым владею.

Титания окинула каюту рассеянным взглядом.

— Тебе ничего не нужно? — спросила она. — Потому что я собираюсь лечь спать.

— Полагаю, что утром мне понадобится много чего, — отозвалась Софи, — но сейчас ты можешь быть свободна. Как только услышишь, что тебя зовут, приходи немедленно, Титания, чтобы ухаживать за мной. Было бы ошибкой позволить тебе бездельничать, пока мы находимся в открытом море.

— Да, конечно. Покойной ночи, Софи, и приятных тебе снов.

Кузина не удостоила ее ответом, и девушка направилась к себе в каюту, которая оказалась вполне уютной и очень походила на ту, что занимала Софи.

Титания решила, что капитан счел ее достаточно важной особой, что бы при этом ни думали ее родственницы.

Раздеваясь, она горько жалела о том, что в этом путешествии с ней не было ни отца, ни матери.

Они могли отправиться в страну, где существовал монастырь, в котором еще не бывал ни один англичанин, или в какой-либо город, где недавно обнаружились сокровища, созданные на заре человеческой цивилизации.

Всегда неизменно находилось что-либо захватывающее, что приковывало к себе внимание лорда Руперта и вызывало его интерес. И тогда он принимал решение, что должен увидеть это первым, чего бы ему это ни стоило.

«Поэтому в Велидосе я должна обращать внимание на все необычное, как сделал бы папа, — раздеваясь, думала Титания. — Надеюсь, мне представится возможность увидеть короля, который кажется мне интересным человеком, пусть даже он отгородился от современного мира».

Забираясь под одеяло, она вспомнила Меркурия и подумала, что на следующее утро он будет ждать ее и сочтет странным, что она не пришла в конюшню в семь часов, как всегда.

Правда, она объяснила ему, почему вынуждена уехать, и надеялась, что он понял ее.

«Теперь у меня нет никого, кроме няни и Меркурия, — сказала она себе. — А этот корабль уносит меня все дальше и дальше от них».

Титания почувствовала, как глаза ее наполнились слезами, и лишь поистине нечеловеческим усилием воли удержалась от того, чтобы не расплакаться.

«Я должна быть храброй, — сказала она себе. — Мне предстоит знакомство с новой страной, и я должна буду начать новую жизнь, невзирая на Софи, которая попытается помешать мне и не дать получить от этого удовольствие».

И тут она вспомнила, что добилась разрешения положить пятьсот фунтов на счет в одном из банков в Велидосе.

Она не сказала дяде всей правды о том, для чего ей понадобились эти деньги. Реальная же причина заключалась в том, что она хотела иметь возможность уехать из чужой страны и вернуться домой, если вдруг ей станет там невыносимо одиноко.

«Это всего лишь разумная предосторожность!» — сказала она себе, сознавая при этом, что обеспечивает себе путь к спасению.

Глава третья

Средиземное море встретило их безмятежной синевой и полным штилем.

Но, несмотря на это, герцогиня заявила, что предпочитает остаться в собственной каюте, а Софи поддержала мать, хотя Титания сочла несусветной глупостью с их стороны то, что они не пожелали хотя бы одним глазом взглянуть на окружающую красоту.

Вот вдали показалась Гибралтарская скала[9], за которой появилось северное побережье Африки, сменившееся, в свою очередь, видами острова Мальта, и наконец после многочисленных греческих островков в Эгейском море взорам путешественников предстало восточное побережье Греции.